Мир другой – законы те же - Егор Буров

однако продолжал оставаться чешуйчатым. Тогда Жора нарисовал на нём знак сбора силы и только после этого брюнет вернулся к первоначальному облику.

Пока Жора возился с Малышом, отец занёс девочку в лес и, добредя до дерева со знаком человечка на палочке, оставил пищащий свёрток на траве. Всадники дождались, когда парень отойдёт и один из них направил остриё копья на младенца. Увидев эту картину, Жора громко зарычал, сам подивившись насколько правдоподобно прозвучало, и кони шарахнулись в стороны. Воин чуть не упал и, пугливо озираясь, погнал скакуна к поляне.

Обычно Жора легко убивал врагов, но причинять вред беременным женщинам и детям считал неправильным. В его понимании это табу. А тех, кто нарушал негласное правило, он наказывал. Возможно, маленькая девочка сама умрёт, но на то воля богини судьбы — ей видней, кто вырастет из младенца.

Глава 14

Жора взвалил бессознательное тело Малыша на плечи и добежал до младенца. Ребёнок пищал и хныкал, но увидев бородатое лицо, моментально замолк и произнёс: «Агу». Жора не любил детей, тем более младенцев. Они постоянно орут, какают и чего-то требуют. Нервная система мага огненной стихии не рассчитана на столь серьёзное испытание, но оставлять чадо на растерзание зверей он не хотел. Пришлось похлопать Малыша по щекам, и когда он очнулся, Жора, тоном, не терпящим отлагательств, приказал:

— Неси её в землянку. Раз уж ты хотел спасти девочку, теперь она на твоей шее.

— Я не понял? Что вообще произошло?

— Тебе стало плохо, и ты отключился, — солгал Жора. — Я прослежу за жрецом и узнаю, куда увезли мамашу.

— Зачем?

— А кормить девочку кто будет? Ты? У тебя есть грудное молоко?

— Ты хочешь раскрыть наше присутствие? — спросил брюнет.

— Просто узнаем, где её держат, а после решим, — пояснил Жора.

— А если девочка начнёт пищать? — задал вопрос Малыш.

— Покачай дитя. Ты же теперь мама-папа.

— А может не надо? Я как-то не подумал, когда хотел спасти ребёнка.

— Поздно, она здесь, так что придётся заботиться.

Пробежавшись до поляны, Жора убедился в том, что жрец с охраной и телега с мамашей и дочками отправились дальше, а испуганный отец оставленного ребёнка рассказывал о том, что слышал рык чудовища. Работники кивали, подтверждая его слова, так как Жора постарался на славу и его сольный концерт разнёсся по всей округе.

Жора побежал за всадниками и почти сразу их догнал. Учитывая медлительность вола, тянувшего телегу, скорость составляла не более трёх километров в час. Жрец с раздражением поглядывал на погонщика, но сорокалетний мужчина пожимал плечами и периодически хлестал бычка. И хотя тот вяло мычал, но ускоряться никак не желал.

Жора, двигаясь параллельно дороге, услышал, как один из охранников предлагал «разложить» скорбящую мамашу. Жрец брезгливо поморщился и отчитал воина, а в финале сказал:

«…Она раба небесная, а мы исполняем божью волю. Закон гласит, что жену надлежит отдать в монастырь для покаяния. Пока она под нашей опекой, мы не вправе к ней прикасаться. Вот сдадим ведьму настоятелю, тогда с ним и договаривайся. Не хватало нам из-за твоих похождений задерживаться».

Всадник снова оглянулся на женщину и проронил:

«Дюже худая, а старый скряга за убогую как за нормальную попросит».

Жора слушал их разговоры и постепенно зверел. Судя по всему женщины здесь существа второго сорта. Они не имеют прав и не могут постоять за себя. Если ты обидел чью-то жену или сестру, можешь заплатить неустойку, и местные власти закроют глаза на преступление. Разумеется, чем выше статус владельца, тем дороже обойдётся «развлечение», но жена крестьянина, ко всему прочему отданная в монастырь, приравнивалась к бессловесной скотине. А всему виной вера в Истинного владыку. Жору совершенно не устраивало положение дел, но даже вдвоём с Малышом они не смогут ничего изменить.

Наконец телега дотащилась до очередной развилки, и они встретили кавалькаду. Впереди колонны скакал властный мужчина в дорогом наряде. Он сидел в седле ездового коня, а оруженосец вёл на поводу мощного жеребца. Третью лошадь обвесили поклажей с доспехами, а на щите виднелся рисунок волка. За рыцарем двигались воины, облачённые в кольчуги, поверх которых накинули сюрко с гербом сеньора. Однако внимание Жоры привлек жрец в лиловой сутане. Во-первых, он оказался худощавым горбоносым лысеющим шатеном, в то время как местные жители поголовно коренастые и русоволосые. Во-вторых, он говорил на незнакомом языке, и рыцарь его понимал, хотя отвечал долго, словно подбирая нужные слова из чужой речи. И в-третьих, на пальцах служителя храма поблёскивали перстни-артефакты.

Жора с любопытством осмотрел драгоценности и пришёл к выводу, что это что-то из раздела ментальной магии и определения ядов. Заряда мало, но сам факт, что здесь присутствуют волшебные вещи, его насторожил.

Жрецы поздоровались и худой, как Жора обозвал мужчину в лиловой сутане, задал несколько вопросов толстому служителю веры. Тот долго пытался осознать, о чём его спросили и рыцарь перевёл на местный язык. Узнав, что женщина родила четвёртую девочку подряд, худой подъехал к телеге и на языке мира Парадиз с жутким акцентом изрёк:

«Это исчадие Бездны! Посланница Маргората! Её надо посадить на кол!»

Толстый жрец понял, что ему сказали, и уточнил, на основании каких фактов его старший брат сделал подобные выводы. Худой указал на трёх дочерей и заявил, что они рыжеватые, а значит, ведьмы. Если мама обесцвечивала волосы, то дочерям она не удосужилась нанести краску на локоны. Женщину с детьми надо отвезти в город и казнить при стечении всего честного народа. Пусть люди знают, что вера крепка и служители храма заботятся о подданных, защищая их от колдунов.

Жора обдумывал варианты спасения женщины, но ничего путного не приходило в голову. Если бы у него имелись накопители с энергией, он бы сжёг всех воинов и жрецов, но бросаться с одним кинжалом на двадцать вооружённых человек, равносильно самоубийству. У Малыша в этом плане гораздо больше шансов на победу, но брюнет далеко, а потенциальные жертвы в шаговой доступности.

А рыцарь с волком на гербе,