Джон Робертс - Грозовые Земли

— Отплывать, моя королева? — спросил он.

— Нет, — сказала она устало, ошеломив его ответом. — Когда все корабли будут загружены, выйдите в залив и бросьте там якорь. Все, кроме этого.

Паруса на кораблях, убранные из-за грозы, поставили опять. Дождь слабел, ветер стихал. В свете раннего утра Лериса увидела, как что-то приближается по дороге к кораблям.

— Щитоносцы, к поручням, — спокойно сказала она. — Если это воины с равнин, они будут стрелять.

К ее изумлению, это был значительно поредевший отряд воинов-профессионалов. Так же легко, как бежали в битву, поднялись они на корабль. Копье у каждого было окровавлено по всей длине. Руки, державшие копья, тоже были в крови по локоть и выше. Последним появился Пенду, важничая, как младший воин, каким он когда-то был, держа в каждой руке по копью. Как только он ступил на борт, сходни убрали, весла коснулись воды, и корабль кормой вперед двинулся из дока.

— Они преследуют нас? — спросила Лериса.

— Нет. Они сильно потрепаны. Сегодня не их день.

— И не наш, — сказала она. — Мы потеряли все, Пенду. Проиграли сражение, потеряли империю, можем даже потерять короля. Я лишилась даже своего копья.

— Зато есть другое, — откликнулся Пенду. Он перегнулся через борт и опустил в воды залива одно из копий, которые держал в руках.

Когда он поднял копье, его плоскости, и края, и спиральные выемки острия засверкали серебряными искрами в лучах восходящего солнца. Это было знаменитое стальное копье Гассема. Пенду протянул его Лерисе.

— Король жив?

— Едва-едва. Если считать, что дышать — значит жить… Если бы не Гейл… Это он нанес смертельную рану.

— Но вы убили Гейла, моя королева! — вскричал один из телохранителей. Остальные прорычали что-то в знак одобрения.

— Моя королева, — сказал адмирал, — я жду приказа.

Она оперлась о копье и посмотрела на мужа, который больше не будет командовать.

— Каков утренний ветер? — спросила она.

— Прекрасный, моя королева.

— Тогда на острова. — Она устало посмотрела на Пенду. — Возвращаемся домой.

— Какая резня! — сказал Каирн, когда солнце поднялось над полем боя.

Повсюду лежали мертвые люди и мертвые кабо. На земле в кровавой каше валялись обломки оружия. Уцелевшие воины смотрели замученными глазами.

— Что ж, отец говорил: после этого похода мы поймем что такое война, — ответил Анса.

— Мы победили? — спросил Каирн.

— Мы их сломали. Они побежали, как и обещал отец. — Анса немного помолчал. — Но они заставили нас заплатить непомерную цену, — признал он.

— Я не думал, что это нам так дорого обойдется, — сказал Каирн. — Что, собственно, произошло?

Они развернули кабо и поскакали к утесам, где на соломенном тюфяке лежал их отец. После того, как он узнал погибшего шессина, чье имя они уже забыли, Гейл не произнес ни слова.

— На войне многое может пойти не так, — сказал Анса. — Отец называет это непредсказуемостью. Всю кампанию мы провели по-своему, а в конце злодейка-судьба поймала нас в ловушку. План вторжения, который собрал их в одном месте, тезанская армия, которая не дала Гассему бежать на север, как рассчитывал отец, их корабли, о которых мы не знали, местность, которая облегчала им оборону… А хуже всего — гроза. Все это и дало им возможность для контратаки.

— Нет, — возразил Каирн. — Хуже всего — потеря отца.

— Он был воином, — напомнил Анса. — Не думаю, чтобы он собирался умереть в постели.

Когда они вернулись, король все еще был жив. Маленькое стальное копье уже вытащили из раны и бросили рядом на землю. Каирн спешился и подобрал его.

— Невозможно такой игрушкой свалить с ног короля Гейла, — протестующе сказал он.

— Это скипетр Лерисы, — заметил Анса. — А эта женщина может убить чем угодно, лишь бы оружие попало ей в руки.

— Есть ли надежда? — спросил Каирн невванского лекаря, который вместе со своими помощниками-хирургами следовал за армией.

Тот выпрямился, удовлетворенный перевязкой.

— Это смертельно. Но от таких ран умирают долго. Король очень силен, и это может затянуться на неделю, может, на месяц или два. Но он умрет.

Каирн отвел брата в сторону.

— Эта женщина, Звездное Око, из Мецпы… Она исцелила мои раны. Это было чудо.

— Она на вражеской территории, братишка. Более того, если Мертвая Луна узнает об этом, он обязательно нападет на нас. Нет ни Гассема, ни Гейла, чтобы помешать ему, и он вторгнется на равнины.

— Что же делать? — спросил Каирн.

— Моя возлюбленная, Фьяна, тоже целительница. Надо доставить его в Каньон. Каньонцы обладают силами, каких нет у других. Они смогут его исцелить.

— Это на другом краю света! — воскликнул Каирн. — Разве он переживет такое путешествие?

Анса пожал плечами.

— Если лекарь прав, он может умереть в любой момент.

— Мы должны что-то делать. — Каирн посмотрел на поле боя. — Здесь все равно незачем оставаться.

— Мы можем вернуться на равнины, — сказал Анса. — Или отправиться в Каньон.

Они внимательно смотрели, как носилки короля с длинными шестами закрепляли между насков со специальной упряжью. Копье Гейла лежало рядом с ним на носилках. Армия оседлала своих кабо, и они молча двинулись на запад.

Мертвая тишина воцарилась на поле боя. Над ним мириадами кружили летучие мыши-стервятники.

ВЛАДЫКИ ЗЕМЛИ И МОРЯ

Глава первая

Дворец стоял на вершине холма, в сотне шагов от берега, главенствуя над пленительным видом на небольшую бухту и два мыса-близнеца, обнимавших ее, словно цепкие жадные руки. Ярко расписанные боевые каноэ были брошены на сверкающем песке залива. Бездействуя, как и их лодки, солдаты отдыхали, слоняясь по пляжу. Кто-то боролся, другие играли в азартные игры, а несколько человек упражнялись с оружием. Одежда, украшения и рисунки на них принадлежали дюжине различных кланов, но у каждого на руке виднелся черный щит — символ преданности своему повелителю.

Выстроившись от подножия холма к его вершине, шеренга за шеренгой, стояли воины элитной гвардии шессинов. Это были великолепные мужчины с кожей и волосами бронзового цвета, с голубыми глазами, и так гармонично сложенные, что художники и скульпторы материка считали лишь их достойными служить моделями при создании изображений богов.

На нижнем склоне стояли молодые воины, пятнадцати-двадцати лет от роду. Их длинные волосы были заплетены в сотни тонких косичек. Ближе всего ко дворцу стояли старшие воины: грозные, внушительные, с горделиво раскрашенными шрамами и рубцами. У каждого из шессинов имелось копье, выкованное из бронзы, с насаженным на него стальным наконечником.