Наследник огня и пепла. Том V - Владислав Добрый

что эти твари подбирались под водой. Впрочем, после первого шока, стало ясно — вооруженные мужчины это не еда для монстров. Чтобы охотиться на нас, надо быть чем-то особенным. Псевдопиявки особенными не были. Очень скоро выяснилось, что их мясо вполне сносное на вкус — и они окончательно превратились в добычу.

Удивительное дело, но Краас не нашел в гигантских иявках ничего особо волшебного. Однако их шкура оказалась легкой в обработке, поэтому пользовалась спросом. Их обдирали, потрошили, мясо говтовили а шкуры продавали маркитантам в обозе. Тем самым, что пришли еще с лучниками Вилы. А те перепродавали в город. Вообще, тносительная близость к Караэну — вот то, что вообще спасло мою экспедицию. Конный мог выехать из нашего лагеря в руинах утром и добраться до Военных Ворот до конца сиесты. Протащить повозку было куда сложнее и это могло занять три дня.

Казалось бы, раз никто не отрывает жопы моим людям, то почему я готов бросить всю затею? Проблема в том, что кое что жопы им таки разрывало. И увы, это было не то, во что можно воткнуть копье.

Мои войска медленно одолевал боевой понос. И задницы просто таки трещали от напора тугих струй. Несмотря на все мои усилия, уже через неделю каждый в третий в моем отряде имел проблемы с желудком. Повального поноса избежали только долгобороды. Я прилагал поистине титанические усилия для введения гигиены в войске — под видом религиозных обрядов, разумеется. И почти всегда упирался в объективные проблемы ограниченности местных ресурсов. Нужно было много кипяченой воды для мытья рук перед едой и просто для питья — но не было в чем её кипятить. Солдатский котелок — непозволительная роскошь для местных реалий. Это дорого, почти как шлем, а шлем это уже слишком дорого. Остро не хватало и топлива для костров. И так почти во всем. Хоть я и знал в общих чертах, как нужно, я не знал как именно сделать так, чтобы стало как нужно.

Люди Дйева довольно быстро наигрались в отважных рыцарей и их количество стало убывать. Впрочем, нельзя сказать что они прямо уж дезертировали. Так, стали просто уезжать домой на отдых. Сейчас постоянно присутствовало от силы человек сорок из двух сотен. И я был этому даже рад — псевдопиявок на всех не хватало, а кормить всадников вместе с лошадьми по традиции надлежало мне. А лошадь жрёт, как… Как лошадь. Очень скоро выяснилось, что на полтысячи человек каждый день надо не меньше трех сотен телег с едой. Потому что длинное плечо подвоза — четыре пятых телег была в дороге. И даже сотня лошадей добавляло к этому еще примерно сотню телег. Хорошо хоть воду скотина пила из болота без заметных для себя последствий, при соблюдении некоторых условий — их отводили в сторону от засранного лагеря, находили относительно чистые места, вырезали тину… Ладно, с этим тоже были большие проблемы и много возни.

Телеги забивали дорогу, устраивая фирменные пробки, как в час пик в больших городах. Очень скоро мы перешли на носильщиков. Носильщики выходили из Караэна утром, ночевали на площадке Древнего Тракта, и к вечеру второго дня были в нашем лагере у руин. Приносил каждый немного, но зато самих носильщиков к моему удивлению было много — сотни людей готовы были работать за пару ченти в день и еду. Были и совсем молодые, и много женщин. Носильщики и пастухи, гнавшие коз и овец целыми десятками, сняли уже было наметившуюся через неделю угрозу голода.

В какой-то момент Сперат обратил мое внимание на то, что долгобороды в отличии от большинства не дрищут большую часть времени. Я отправился к Хогспору и мне удалось уговорить этого угрюмого здоровяка поделиться мудростью. Не со мной — у меня, как раз, все было относительно неплохо. Готовили мне слуги, еда была горячей, из шатра я выходил в перчатках, воду пил только пополам с вином — меня, в общем, пронесло. Пару раз всего. Долгобородов я уговорил поделиться опытом со своими солдатами. К тому времени некоторые уже так ослабели, что двадцать самых изможденных я велел погрузить на попутные телеги и отправить в Караэн.

Если подумать, то долгобороды привычные к жизни под землей в стесненных пространствах просто должны были выработать правила которые и позволили им не вымирать от кишечных инфекций. Вот только сами они плохо понимали, где начинались их традиции появившиеся от образа жизни, а какие правила помогают в быту не заболеть от антисанитарии.

Борьба с боевым поносом шла с попеременным успехом, но бытовая неустроенность продолжала подрывать дух моей армии. Да и резня лучников в самом начале тоже не лучшим образом сказалась на психологическом состоянии моих отрядов.

Если бы кто меня спросил, прямо сейчас, что было самым трудным в этом мире — я бы ответил «вот это». Несколько недель стояния в болоте были самыми изматывающими, самыми утомительными, больше всего остального испытывающими на прочность. А ведь я успел поучаствовать в паре крупных битв и пережил смерть близких людей.

Поэтому, когда я озвучил во время подобия военного совета свое решение вывести войска, все присутствующие вздохнули с облегчением. Хотя я откровенно побаивался реакции. Ведь, если не считать ужасного зловония и истечения жидким дерьмом, практически все участвовавшие в этой вылазке остались её крайне довольными. Экспедиция оказалась удивительно успешной. Не для меня. Я с этого всего получил только лавку и пару сильно объединенных агрессивной болотной средой скульптур.

Насчет лавки — строго говоря это была кушетка. Её нашел Бруно и велел приволок ко входу к моему шатру. А потом с радостно презентовал её мне, адвинув длинную велиричивую речь. Я с недоумением посмотрел на кусок грязи отдаленно напоминающей диван и спросил что это. Тут надо добавить еще пару штрихов — бруно был в одной рубахе, без штанов. Бледные ноги все в относительно мелких пиявках. Не больше половины детской ладони. Поскольку бруно сам часто лез в грязь на «раскопки», то с одной стороны он был полуголый чтобы не портить драгоценную одежду. А с другой — его в любой момент могло скрутить приступом и заставить опорожнить кишечник до того, как Бруно бы успел снять штаны. Такое случалось сплошь и рядом. Запах, стоящий над лагерем, я бы не рискнул пытаться описать. Скажу только, что говном пахнет по настоящему сильно, нельзя пытаться заткнуть нос и пытаться дышать через рот. Потому что когда запах достаточно густой, то его чувствуют и вкусовые