Эволюция - Родион Александрович Вишняков

Какое-то время они сидели молча. Идти назад одному было опасно, а уговаривать Ретара, по-видимому, сейчас было бессмысленно.

Возможно, потайная дверь в библиотеке вообще открывается только с внутренней стороны. А выход, у которого они сейчас сидят, где бы он ни располагался, может открываться снаружи. Весьма относительная безопасность.

В конце концов, если хали смогут проникнуть внутрь, они уж как-нибудь их услышат. Или смогут почувствовать. Они же будущие маги.

– Ретар…

– Что?

– Давай попробуем кого-нибудь найти там.

– Где? – не понял парень.

– За этой стеной. Вдруг мы сможем добраться до какого-нибудь разума?

– Бесполезно. Мы толком еще не умеем применять свою магию. А даже если бы и умели, то через такую преграду могут творить магию только взрослые маги… Что это? – слабый голос Ретара неожиданно обрел силу.

– Стена! – следом и Тин услышал каменное трение в глубине преграды. – Она двигается! Кто-то открывает ее с другой стороны!

Впереди появилась яркая полоска быстро увеличивающейся щели. Часть ее, подсвечиваемая с другой стороны чем-то зеленоватым, уходила в сторону, освобождая квадрат проема, в котором возникли очертания нескольких фигур хали.

– Назад! – раздался за спинами наймитов знакомый голос. – Эти дети находятся под защитой Владыки, как будущее Калантора. Не сметь их трогать.

Мимо расступившихся хали внутрь тоннеля быстрыми шагами вошел Слирд. Свет факела в его руке прошелся по лицам застывших в недоумении ребят, исчез в мазке плаща мантии и скрылся в глубине коридора.

Ретар и Тин, щурясь от разливающегося вокруг зеленоватого света, осторожно вышли наружу. Их окружал лес. Многочисленные Следы, проступающие своим зеленоватым свечением сквозь траву и кусты, окружали гигантский ствол высокого древа, господствующего над окружающей территорией.

– Эльф… – выдохнул Тин.

Он быстро осмотрелся по сторонам. Наймитов вокруг уже не было. Они бесшумно растворились в лесу, оставив детей одних.

Сзади раздались быстрые шаги. Ребята обернулись. Из черноты подземелья вышел Слирд, несущий на руках тело Фелса.

– Магистр! – Ретар всхлипнул, обращаясь к нему.

– Домой, вы оба! – Слирд даже не повернул голову. – Ваши семьи уже давно ждут вас.

И только теперь силы окончательно оставили Тина. К своему большому стыду и облегчению, мальчишка понял, что через мгновение он позволит себе разрыдаться. Вслед за Ретаром.

– За мной! – повторил приказ Слирд.

Ответом ему был рев двух впервые увидевших близкую смерть ребят, боровшихся с ней, но не сумевших одержать победу.

– Как давно ты все это спланировал? – Витейра с презрением и ненавистью посмотрела на Карагала.

– Великие дела вершатся за одну ночь, но планируются много лет, – магистр в окружении магов, охраны и нескольких наймитов стоял в одном из залов Калантора. Через разбитое окно с улицы доносились шум и крики. Отчетливо несло дымом пожара.

Разрушающие направления магии давали великолепную возможность искать среди огромного количества жителей города своих единомышленников. Верных и преданных новым идеям. Готовых держать язык за зубами, а мысли – под четким контролем. Тут не стоило предаваться иллюзиям и торопить события. Контроль своих мыслей без диадемы тайн – весьма непростая задача. Им могут овладеть далеко не все маги. А посему самых первых сторонников можно было пересчитать по пальцам. Но именно они заложили основу будущей подготовки, развернувшейся на полную мощь в последние дни, когда весть о приближение всадников хали дошла до Карагала.

– Вы думаете, здесь все? – магистр простер руки над стоящими перед ним людьми. – Посмотрите в окно! Ваша политика терпимости и помощи всем желающим за последние годы поставила жителей Свободных земель в один ряд с новопришедшими! Загляните в любой из человеческих штатов! Кого там поставят в начало очереди? Коренного жителя. Именно его просьбу или проблему будут решать первым делом. Приезжие же могут ждать или проваливать обратно к себе! Там рады только торговцам и тем, кто готов предоставить хоть что-то на обмен. Вы же своей готовностью растратить огромное количество самарантов на безответное исцеление чужаков только приблизили сегодняшний день. Разве не мы должны заботиться в первую очередь о себе?

– Но можно же было все обсудить… – начала Витейра.

– А чем мы с вами занимались сегодня вечером? Я дал вам возможность услышать и понять мои доводы! Примкнуть ко мне и разделить со мной начало новой истории на равных, как части старого магистериума. Но и ты и Марбор, отказались.

– Твоя идея обречена, – молчавший до этого старый магистр, стоявший рядом с Витейрой, спокойно посмотрел на Карагала. – Она нежизнеспособна. Ты искусственно разделяешь людей на тех, кто может здесь жить, и тех, кому жить в Свободных землях опасно. Ты противоречишь самому названию сего места! Более одного великого круга лет назад Первые маги создали Калантор, как свободную территорию, для всех, кто хочет перейти границу своего штата.

– Времена меняются, старик. Теперь Свободные земли обретут истинную свободу от всех пороков и слабостей.

– Это невозможно, – Марбор покачал головой. – Твой план обречен.

– Время покажет. Если я оказался прав, то маги и верные им союзники поднимутся на новый виток развития тела и духа. Если же я ошибался, то мне уже будет все равно. Ибо я не доживу до того момента, когда вид наш обречет себя на медленное вымирание, – владыка еще раз посмотрел на Витейру, затем вновь на Марбора: – Я спрашиваю вас обоих в последний раз: пойдете ли вы со мной?

– Нет, – Витейра гордо подняла голову.

– Нет.

– На площадь Авента их! – приказал Карагал.

Глава десятая

В дверь постучали.

– Да, – коротко ответила Версетта.

– Ваш сын пришел, – в дверях, заняв всю ширину проема, возник кинос-наймит.

– Пусть пройдет.

– Ты посылала за мной? – появившийся в комнате Станцер не стал дожидаться, когда за охранителем закроется дверь.

Версетта, продолжая сидеть за столом, повернулась к старшему сыну и внимательно посмотрела на него. Звук закрывшейся двери как будто расслабил ее, позволил ей сбросить маску напряжения. Взгляд подобрел, а на лице появилась улыбка.

– Да, посылала, – она положила руку на соседний свободный стул: – Иди ко мне. Как прошло твое первое заседание в совете?

– Ноги немного устали. Надо признаться, мне еще не доводилось так долго стоять. Почему нельзя сделать так, чтобы все сидели?

– Есть некоторые вещи, которые не принято изменять. Традиции хороши своей постоянностью. Они часть нашей истории и служат напоминанием о более тяжелых временах, давая нам уверенность и надежду на завтрашний день.

– И что же это за традиция? Не помню, чтобы мне доводилось слышать нечто подобное, – Станцер задумался. – Но ведь это глупо! Зачем продолжать издеваться над собой, когда есть простое и быстрое решение? Поставьте скамейки или стулья!