Либелломания: Зимара - Н. Мар

был не против девчонки в команде, если её можно скормить, словно приманку.

Ктырь переменил позу в газовом кресле и расстегнул пуговку на воротнике.

— Ну что ж. Никто и не обещал, что выживут все. Это игра на большой куш. Н-да, на первый взгляд, мои дела неважные, — он снова застегнул пуговку. — Напомни, Йола, сколько ходов под прикрытием у меня осталось?

— Только один.

— Великолепно. Я использую ход под прикрытием. На Бране его называют ход Шрёдингера, был у них такой занимательный учёный.

Над квахматной доской возникла дымка, сквозь которую совершенно ничего нельзя было разглядеть. Рейне пояснил:

— Зимара чует, что творится на её планете. Она видит многое, но далеко не всё. Опасайтесь метеоспрутов, это её ноздри, бдите у чёрных озёр, там её глаза, и тогда вы её неприятно удивите. Эмбер, как, по-твоему, я распорядился прикрытием?

Я думала.

— Смелее, — подтолкнул Ктырь. — Ход уже сделан, а ты пока ни на чьей стороне.

— Я только полагаю, что вы не стали бы прятать что-нибудь очевидное. То, что могли бы сделать раньше. Например, шах ферзём на h8. Белым тогда следовало бы увести короля. Но куда именно?.. — Теперь и у меня разбегались глаза. — Любая клетка рядом с ним теперь может быть гибельной.

— В этом и смысл! Ум и логика — плохое оружие против сумасшедших! Так куда бежит белый король?

— Короля я бы оставила на месте. Бегство короля — это паника.

— Иногда бегство — разумно. Иногда это единственное спасение.

— Вы разговариваете с сумасшедшей из бентоса. Я не бегу и не прячусь, господин Ктырь.

— Ты сражаешься, — теперь мне понравилась его улыбка. — Йола, что думаешь ты?

— Согласен со шчерой. Будь я на твоём месте, убил бы двух зайцев: поставил бы шах слоном и открыл ладью. — Йола взялся за пешку под номером 3. — Скорее всего, твой слон на b5. Я прикрою короля пешкой, а пешку защитит конь. Вот так.

Йола двинул пешку 3 на одну клетку вперёд. Рейне развеял дымку. Йола секунду смотрел на доску, потом хрустнул пальцами и взглянул на Ктыря с недоумением. Слон побывал на b5, но испарился в квантовом скачке. Пешка Йолы сходила впустую.

— Да, Йола, я знаю, как бережливо ты относишься к своим людям, — хохотнул Ктырь. — Иногда даже слишком. Иногда я приказываю тебе от них избавиться, а ты этого не делаешь. Вместо этого строишь мудрёные комбинации. Которые не работают.

Этот укол был за грязь при избавлении от свидетелей. За махинацию с Островом-с-Приветом вместо того, чтобы сразу убить всех, кто только видел камни шамахтона.

— Ты сделал квантовый скачок на клетку, с которой даже не угрожаешь королю, — буркнул Йола, со сноровкой минори пропуская укол мимо ушей. — К тому же, это поле уже контролировал ферзь! Где логика, логика где?

— Ты спрашивал, почему Клуб не посылает солдат. А я скажу, что в команде из сумасшедших своя прелесть. Их сила — в непредсказуемости, в хаотичности. Внезапности, недоступной прогнозам. Эмбер, будь так любезна, сделай за меня последний ход.

Я поняла теперь, для чего погибла чёрная пешка. Чтобы открыть путь к белому королю, а ему не оставить ни клетки. Обойдя стол, я поставила шах и мат:

— Ты прониклась стратегией игры? — спросил Рейне.

— Да, только… Что, если белая пешка вначале не стала бы бить чёрную?

— Чувствуешь себя той самой пешкой?

— Последние семь лет. Но я не об этом. Про Зимару говорят, что она тоже сошла с ума. Что, если её фигуры тоже непредсказуемы?

— Эмбер, в реальности враги, сталкиваясь нос к носу, используют любой шанс, чтобы ударить. К счастью, Зимара кровожадна настолько же, насколько ненормальна и умна. Но знаешь… это был хороший вопрос. Позволь преподнести тебе небольшой подарок за эту партию. В знак самопожертвования ради победы. Ведь прийти ко мне — уже смертельный риск.

Рейне встал и принёс широкий плоский футляр.

— На Маскараут Карнаболь надлежит являться в бриллиантах, — он открыл бархатный футляр и накинул на меня колье.

Оно обхватило шею, но спускалось не на грудь, а тяжёлым клином покрыло голую спину. На едва заметную паутинку были нанизаны камни разной формы и огранки. Спереди колье врезалось в горло. Но сзади, наверное, красиво смотрелось. Рейне сказал:

— Каждый из этих алмазов — миниатюрный квантовый компьютер. Они настроены точь-в-точь как ошейник с диаблокатором. Уж прости. До встречи на празднике.

Глава −29. И бал

Партия с Рейне Ктырём взбодрила меня, почти взбудоражила. Альда не вынесла унижения, когда её выставили в коридор, словно горничную, и Стрём один отвёл меня в монументальный вестибюль с перламутровой лестницей, а оттуда в парадный зал.

Подиум у самого входа занимали музыканты. Судя по напряжению лиц и немигающим взглядам, музыканты были из нормальных, не из обитателей клиники. Пока я разглядывала их блестящие причудливые инструменты, вспомнила, что Кай (опять режущая боль!) обмолвился, что в Клубе одновременно состояли двенадцать игроков. Но я насчитала два десятка гостей, не считая живого ансамбля. А ведь трое были мертвы: Йона, Аббенезер и «моя-режущая-боль». Кто же все эти люди? На Маскараут Карнаболь собрались эзеры, бранианцы, похожие на эзеров, только с печатными узорами на волосах, с водянистыми глазами и страшно бледные от искусственного солнца. Кситы с тяжёлыми хвостами молочного цвета, настоящий пернатый фалайн, тянувший грог хоботом, и другие расы, о которых я могла сказать лишь, что они, кажется, гуманоиды. Прислуживать вызвали Гриоика, на правах старшего санитара. Семеро гостей, среди них Полосатая Стерва, носили одинаковые броши: снежинки из красных бриллиантов, гранатов, рубинов. На остальных были хрустальные броши попроще. Если красные камни означали членов Клуба, то их должно было быть десять.

— Здесь собрался весь Клуб? — спросила я у Гриоика, пока он раскладывал прозрачные алливейские яблоки по ледяным фруктовницам.

— Нет. Первое правило «Зарытого клуба для тех, кто» — ни при каких обстоятельствах не собираться пошлым составом. П-о-л-н-ы-м составом.

— Тогда кто все эти, с хрустальными брошами?

— Впервые их вижу. Но вон тот важный ксилофон… то есть к-с-и-т из Бюро ЧИЗ.

— А почему снег сыплется, но в зале тепло?

— Прямо