Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

Вскоре своего ученика навестил и сам владыка. Строго глядя на трясущегося от холода послушника, он спросил:

— Сожалеешь ли ты о содеянном?

Ресницы Тан Тай Цзиня дрогнули, и посиневшими от холода губами он прошептал:

— Сожалею.

Чжао Ю заглянул во тьму его глаз и промолвил:

— Коли так, можешь вернуться.

Тан Тай Цзинь поднялся с колен, и на мгновение его лицо скривилось в саркастической усмешке. В тот год пребывания в Сяояо он не воспринимал своих братьев и наставников всерьез, думая о них, как о легковерных дурачках и бездарях. Кроткая приветливость Тай Цзиня была всего лишь маской, но бесхитростные послушники принимали её за дружелюбие и относились к младшему с искренней добротой и заботой.

Среди прочих учеников особым положением пользовался некий Шао Цзи, сын старейшины секты Пэнлай. Приступив к познанию дао в один год с Цан Хаем, он заметно опережал соперника в развитии. Амбициозный и самоуверенный, молодой человек стремился заполучить всё самое лучшее — вновь найденные волшебные сокровища или интересные задания, а толстый добряк, никогда не лезший на рожон, всегда ему уступал. Даже когда младшие послушники следовали куда-то за Цан Хаем, они останавливались, чтобы поприветствовать Шао Цзи почтительным поклоном, признавая таким образом его старшинство.

Шао Цзи прерывал свое обучение, чтобы навестить отца, а когда вернулся в Сяояо, выяснилось, что у наставника Чжао Ю появился новый талантливый ученик, неслыханно быстро достигший уровня создания золотого эликсира. К тому времени уже ходили упорные слухи о том, что владыка готовит себе преемника. Уверенный в том, что выберут именно его, Шао Цзи не готов был к соперничеству с молодым дарованием.

Встретив Тай Цзиня впервые, он свысока посмотрел на него и с усмешкой спросил:

— Так, значит, это ты новый ученик старейшины — брат Цзю Мин? Я слышал, ты делишь жилье с Цан Фэном? Я был ранен на последнем задании секты, не мог бы ты собрать и принести мне целебные травы для укрепления тела?

Большинство последователей секты Сяояо в основе своей духовной природы имели магию дерева, поэтому занимались неторопливым делом выращивания лекарственных растений, тем самым совершенствуя и укрепляя свой моральный дух. Тан Тай Цзиню всё равно нужно было идти на поля — последние два года в их с Цан Хаем обязанности входил вызов дождя для полива трав. Шао Цзи презирал подобное занятие. В его глазах, оно было сродни сельскому хозяйству, а копаться в земле — занятие, недостойное статуса бессмертного и бесполезная трата времени.

Его просьба к младшему брату была столь же небрежной, как если бы он попросил дерево задержать порыв ветра. Тан Тай Цзинь внимательно посмотрел на старшего и, поклонившись, кротко, промолвил:

— Хорошо. Вечером я принесу вам травы.

Чтобы скрыть злорадное удовлетворение в глазах, Шао Цзи уставился в противоположную сторону, сделав вид, что засмотрелся на горные вершины.

Итак, все ожидали, что стареющий Чжао Ю назначит преемника.

Цан Хай отличался добротой и верностью и это полностью соответствовало духу секты, но уровень его совершенствования был недостаточно высок, так как, похоже, лень родилась раньше него. Шао Цзи казался достаточно успешным в совершенствование и владение магическими навыками, но все понимали, что разрастающиеся амбиции не позволят ему остановиться на руководстве скромной сектой и, рано или поздно, он покинет Сяояо ради более высокого положения. Однако, узнав, что наставник принял нового ученика, Шао Цзи почувствовал приступ ревности. Одно дело — толстый и глупый Цан Хай, и совсем другое — юный гений.

Когда вечером Тан Тай Цзинь принес старшему собрату лекарственные травы, тот, совершенно неожиданно, достал из сумки цянькунь несколько пучков.

— Вот, возьми. Это трава, призывающая душу. Слышал, что ты искал что-то подобное.

Тан Тай Цзинь удивлённо приподнял брови: он не ожидал подобной любезности от вредного зазнайки и, взяв траву, вежливо поблагодарил:

— Спасибо, брат.

От растения исходил едва уловимый аромат. Тан Тай Цзинь слегка принюхался и усмехнулся.

— Если старший брат позволит, Цзю Мин откланяется.

— Да, ты можешь идти.

Едва за ним закрылась дверь, Шао Цзи вышвырнул принесённые им травы в окно.

— Тоже мне соперник… — сплюнул он.

Тан Тай Цзинь стряхнул сияющую пыльцу с подаренной ему травы и пробормотал:

— Пыльца Сан Гун…

Интересно, где Шао Цзи нашёл эту отраву и со сколькими врагами он расправился подобным образом? Ядовитая пыльца впитывается в кости и замедляет совершенствование, не оставляя никаких следов. Как знать, может быть, Цан Хай и другие братья не без причины никак не могли овладеть науками и продвинуться в своем обучении…

Молодой человек наложил защитное заклинание на траву и спрятал её в сумку цянькунь. Может, пригодится.

Летние ветры сдували последние лепестки весеннего цветения, когда секту Сяояо потрясло страшное известие.

Один из самых способных учеников секты — Шао Цзи был найден искалеченным у ворот обители — ему сломали конечности, выкололи глаза и отрезали язык. Зрелище было настолько ужасающим, что даже старейшина-хранитель законов секты, схватился за сердце, отказываясь даже предположить, кто из членов секты мог совершить подобное злодеяние. Секта трижды проводила расследование, но преступник так и не был найден.

Судя по следам демонической энергии на теле жертвы, нападение не обошлось без последователей тёмного пути. В этом старейшины Сяояо были единодушны. Цан Хай и братья наперебой спрашивали у наставника:

— Наставник, какая потеря!

— Самый талантливый ученик нашего мастера в таком ужасном состоянии и не сможет продолжить путь совершенства!

— Дядюшка Чжао Цин очень опечален…

Владыка молча слушал горестные причитания своих учеников, но вдруг, развернувшись к Тай Цзиню, приказал:

— Цзю Мин, подойди ко мне.

Он строго посмотрел на своего ученика, а потом проговорил:

— Мое тебе повеление: ступай на скалу Раскаяния и оставайся там до моего распоряжения.

Тан Тай Цзинь сдержанно поклонился.

— Слушаюсь, учитель.

Братья были удивлены и растеряны:

— Наставник, что натворил младший брат? У него плохое здоровье, может кто-то из нас пойдет вместо Цзю Мина?

— Нет нужды, я сам, — ответил Тан Тай Цзинь и, вскочив на свой меч, полетел к скале Наказаний.

Он надеялся, что старейшина передумает и его вскоре освободят, но этого не произошло и он провёл в заточении большую часть лета. Когда, наконец, ему велели покинуть скалу, он отправился на поиски учителя. Дома его не оказалось, и Тан Тай Цзинь отправился в тайную обитель старца, в которой тот обычно медитировал. Молодой человек на секунду замер перед входом в каморку, но все же решился и распахнул дверь. В комнате царил полумрак. Он уже бывал здесь раньше, но сегодня аура этого места разительно отличалась