Ева. Грани миров - Антон Сенин

– Это дом, – Ант повернул руку, на которой была изображена низкая хижина с покатой крышей, окна которой были залиты краской. Не закрашенным оставалось только одно окно. Слева и справа от дома росли два дерева, чья крона нависала на крышу и скрывала значительную его часть, – В этом доме я и мои секреты. Ребенком я часто фантазировал, придумывал миры и погружался в них. Я лишал их законов физики, инерции и гравитации. В своих мечтах я думал, как было бы здорово найти такое место и спрятаться там ото всех. Потом я бежал и прятался, меня находили, я снова бежал, но меня опять находили. Тогда Ева поняла, что нет ничего сильнее глубинных чувств и эмоций, того, что способно рушить миры и империи. Влюбленность и привязанность сложно контролировать, и еще сложнее понять. Эмоции, а вслед за ними и поступки приобретают хаотичный характер, и становятся непредсказуемыми. Нет ничего сильнее глубинных чувств, как нет ничего сильнее зависимости от них. Ева позволит Куб или домик на окраине мира, но отберет самое ценное – источник вдохновения. Она не отпустит, будет держать на привязи, ибо только так непокорный и строптивый дикарь может стать податливым и гибким. Она забрала твою Элис, и если понадобится, заберет любого.

– Расскажи про Анет.

Ант поднял обреченные глаза, в которых бесконечная боль стекала в реку безысходности. Сбросив маски, перед Ником предстал обезоруженный Ант, ребенок и мечтатель. Но момент слабости длился не долго. Подавив эмоции, Ант набрал в легкие воздух, задержал дыхание и на выдохе произнес, – Ева знает, где хранится истинная боль. Отбери самое ценное и властвуй! Твоя Элис, моя Анет, они наша слабость. Потеряв самое ценное, мы должны подчиниться и приползти к ней на коленях. С Анет мы встретились в Арго.

– Марк говорил, ты никогда не был в Арго, – перебил Ник.

– Нет, не там, где воняет мясом и гудит толпа. Мы встретились в подземелье.

– Анет одна из нас?

– «Нас» никогда не существовало. Организация, если это вообще можно так назвать, скорее, клуб смелых надежд. Анет особая. Я понял это сразу, когда впервые ее увидел. Карие глаза, темные струящиеся волосы, губы. Все что-то говорили, мечтательно предсказывая Нейму скорую свободу, а я стоял в дверях и, не отрывая глаз, смотрел на нее. Она сидела в глубине, вот так, как я сейчас, скрестив на груди руки и молчала. Я внимательно наблюдал за тем, как забавно двигались ее зрачки, она пыталась уловить суть жаркой беседы. Потом она встала и, как-то наивно, но в тоже время уверенно спросила: «Вы серьезно хотите сломать мир?» Она сказала не с упреком, вопрос не требовал ответа, но повисла многозначительная пауза. Все, чего добилось человечество, Анет объединила в одно короткое слово «мир». Сломав Еву, мы сломаем все вокруг, превратимся вот в это, – Ант развел руки в стороны, – Первый Куб мы написали вместе. Это Анет предложила снять с головы обруч и найти другой способ взаимодействия с Евой. Ева везде, ей не нужны провода, а информация это поток, движущийся по шлюзам, на очень высокой частоте. Потоки собираются в незримую оболочку, где и хранится вся информация мира. Человек – всего лишь потребитель, а Ева проводник. Мы нашли поток и обомлели. Я помню глаза Анет, любопытный прищур исчез, зрачки расширились, она стояла, практически не дыша. Она сразу все поняла, испугалась и закричала, что человек не может обладать подобным знанием. Анет оказалась права, большое знание возвышает, а великое разрушает. Мы договорились, что больше никогда не заглянем за горизонт, но было поздно. Удивительное и безграничное знание оказалось близким к забвению. Они пришли и забрали мою Анет.

– Тут что-то не так. Ты причина, ты опасность. Куда логичнее исключить тебя, но ты на свободе. Система за тобой наблюдает, но не препятствует.

– Тогда в Кубе ты меня спросил, живет ли там кто-то еще. Я ответил …

– Это как посмотреть, – продолжил Ник.

– В этом городе Евы нет, но это не значит, что ее власть не распространяется на подобные места. Империи силы простирали влияние далеко за свои пределы. Люди, жившие за тысячи километров, восхищались и ненавидели правителей, о которых только слышали, а заговоры, если и случались, то легко подавлялись. Она не допустит изменения правил, по крайней мере, в Нейме.

– Я ничего не понимаю. Мы для нее угроза, но мы здесь …

– Угроза, и как ты правильно заметил, сюда можно, отсюда нельзя. В Нейм нельзя, ведь наше хваленое равенство только для равных, Ник, – Ант значительно повысил тон, он пристально посмотрел на друга и ухмыльнулся, – Ты же не думаешь, что все территории Римской империи обладали равными правами?

– Римская империя существовала тысячу лет назад.

– Это как посмотреть, Ник! То, что мы здесь – ее воля. Тебя и меня изгнали, но не лишили времени, – Ант задумался, его подбородок несколько раз подпрыгнул. Заметив внимание Ника, он отвел глаза и прикрыл лицо руками, – Анет родилась и выросла в подобном месте. Она не должна была вырваться отсюда, это противоречит тому, что мы называем «новым устройством мира». Но представляешь, хрупкая девушка догадалась, что эта дыра – всего лишь часть чего-то большего. Скептики твердили: «Война, пустошь, радиация, смерть», – а Анет лишь улыбалась. Ребенок просил объяснить взрослых, почему в какой-то сотне километров простирается выжженная мертвая пустыня, а они, как ни в чем не бывало, живут в своем затхлом городке. Старейшины долго рассуждали на тему особых ветров и хитрого ландшафта, а завершили банальным: «Так получилось, деточка». Только деточка не поверила ни на йоту, ни их глазам, ни их россказням, ни приборам, чьи показания и лежали в основе их странных теорий. Анет нашла путь в наш Нейм, сама, одна, представляешь, Ник?!

– Мы должны найти тюрьму времени, освободить Анет и Элис, всех освободить! – взорвался Ник.

– Как? Как, Ник? Ева неприступна и непостижима. Ее охраняет армия фанатиков, а мы изгои! Как мы найдем тюрьму?

– Я не знаю, должен быть способ? – Ник вскочил с кресла, но Ант его остановил.

– Должен! У того, кто спрятал движущийся живой объект от посторонних глаз! Боюсь, на подобное способна только Ева.

23.

Ник долго не мог уснуть. Восстанавливая события прошедшего дня он шаг за шагом пробирался