Старый, но крепкий 5 - Макс Крынов

зелья будет мало, наверное). На лице у мастера след от удара наотмашь тыльной стороной ладони — лицо уже начало опухать.

Откидываю деревянный люк, ведущий в подвал. Иду туда, где недзуми хранил аптечку. Без удивления вижу здесь свои зелья регенерации, которые купил в лавке секты Додонев (у меня ведь напрямую зелья покупать нельзя). Беру зелья лечения и выпиваю их. Медитирую. Снова краду воспоминания.

Последний подход был самым ужасным. Будто кто-то забивал гвозди прямо в мой череп. Я вскрикнул и упал на колени.

Почему я не изобрел зелье от головной боли? — мелькнула мысль. — Серьезно, сколько раз я оказывался в такой ситуации? Это ведь очевидно! Но нет…

Я снова выхватил из пояса зелье лечения и выпил его до дна. Меня чуть не вывернуло наизнанку от этого вкуса — слишком много зелий за короткое время, организм протестовал. Каждая новая попытка казалась все большей пыткой. Боль становилась всё сильнее и сильнее, пока я не начал сомневаться: выдержу ли я ещё один раз? Или моя голова просто лопнет?

Я посмотрел на свои дрожащие руки и понял: ещё один раз использовать заклинание я просто не смогу. Не хватит ни силы воли, ни желания испытать эту боль снова.

Ян Стап лежал передо мной — огромная крыса с мутными глазами и дрожащими лапами. Он больше не был угрозой, его сознание и память разрушались сами по себе — слишком многое я забрал.

И больше забирать не хочу. При мысли, что моя голова будет болеть ещё сильнее, я готов был скорее отрубить себе руку, чем показать на тело и снова произнести заклинание.

Позади раздался слабый стон. Я обернулся и увидел мастера Линя. Он приходил в себя.

— Ты справился? — прохрипел он. — Но как?

* * *

Вхожу в зал собраний следом за мастером Линем. Здесь много кресел, но занято только одно — в нем сидит Свен Дей. Причем сидит прямо, не облокачиваясь на спинку. Мама говорила о таких «словно швабру проглотил».

Похоже, меня ожидает мягкий допрос в дружеском кругу.

Я медленно дошел до ближайшего свободного кресла и сел, опустив голову на подголовник, стараясь делать это как можно мягче.

Не знаю, что именно они хотят услышать, но если попытаюсь скрыть свои навыки или соврать о них, это может лишь усугубить ситуацию. Однако и правда ситуацию усугубит — кому охота жить рядом с человеком, который может выпить твои умения?

Дверь вдруг открылась. В зал зашла девушка в форме слуги, огляделась и быстро подошла ко мне, поставив на стол рядом со мной большую кружку.

Зелье болтуна.

Качество: отличное.

Убирает головную боль. Подталкивает к откровенности.

— От головной боли, — объяснил настоятель. — Сталевар варил. Пей и рассказывай: как⁈

Мастер Линь выглядел куда более расслабленным, но я видел, как его пальцы нервно барабанят по подлокотнику кресла. Они оба ждали объяснений — как именно подросток победил монстра в его собственном доме.

— Мы понимаем, что подобные навыки не могли появиться без древних артефактов, — сказал мастер Линь. — Вопрос только в том, какие именно это артефакты, и какие именно навыки они тебе даровали.

Я пригубил зелье и откинулся на спинку кресла. Прозрачное, с легким горьковатым привкусом — оно должно было избавить меня от мигрени, но увы, оно либо действовало медленно, либо было рассчитано на обычную головную боль.

Я заговорил медленно и тихо, чтобы не провоцировать новые вспышки боли.

— Хорошо. Думаю, вы уже догадались, что я использовал табличку императора Апелиуса.

Настоятель слегка прищурился. Мастер Линь не изменился в лице.

Я сделал глоток коктейля и продолжил:

— Моя способность позволяет мне читать воспоминания других. Но это получается очень тяжело и болезненно. После этого у меня начинается мигрень, а человек… ну… зачастую человек умирает. Недзуми был очень сильным противником, но когда я вытащил из него все воспоминания, он просто угас. Не смог мыслить без того, что делало его личностью.

Я сделал паузу, чтобы дать им переварить сказанное. Затем добавил:

— Полагаю, вам интересно, что я выяснил? — не поворачивая головы, покосился я краем глаза на господ практиков.

Линь кивнул, а настоятель продолжал сидеть без движения, внимательно наблюдая за мной.

— Простите, можно позвать писаря, которому вы доверяете? Я боюсь, что рассказывать придется очень долго, если я буду повторять это раз за разом, просто умру от старости.

Настоятель кивнул и позвонил в колокольчик. Через несколько секунд в зал вошел слуга, и тут же отправился за писарем.

Когда все было улажено, я начал говорить под запись — медленно, четко и без эмоций. Рассказ о гнили в секте Тьмы был долгим и тяжелым. Я перечислял имена адептов, которые были вовлечены в грязные дела: кто и сколько раз предавал своих товарищей ради золота, кто продавал секреты на сторону, кто заключил сделки с демонами, кто убивал и пытал ради своих целей. Я рассказал все, что узнал из воспоминаний Недзуми.

Каждое имя было, как гвоздик в крышку гроба. Мастер Линь с каждым услышанным проступком становился все мрачнее. Настоятель слушал молча, но и его лицо медленно каменело. Если наказывать каждого по всей строгости закона — секта будет обескровлена.

Когда я закончил, в зале повисла напряженная тишина. Бледный писарь аккуратно сложил бумаги и, уставившись испуганным взглядом на настоятеля, ждал приказов.

— Это многое объясняет, — произнес настоятель наконец. Его голос был холодным и отстраненным. — Полагаю, ты мог что-то неверно понять.

— Безусловно, — сразу же сказал я. Каким бы ни был неискушенным в политических играх, но такие намеки ловить умел. — Есть еще кое-что. И я не могу промолчать об этом.

Настоятель приподнял бровь.

— Я видел, как Ян Стап получает доклады от своего человека в школе Небесного Гнева, — продолжил я. — Он был уверен, что в Вейдаде была использована магическая бомба. И, судя по всему, к этому может быть причастна наша секта.

Промолчать об этом я не мог — во-первых, мне нужно было узнать, правда ли это. Во-вторых, лицедейство — не мое, а они могли задаться вопросом, почему я вдруг стал менее открыт с мастером Линем. Если бы они поняли, что Ян Стап знал эту их тайну, а я получил её вместе с куском его памяти и скрыл от них, я стал бы неблагонадёжен в их глазах. Нужен ли им сильный практик, который не доверяет своему руководству?