Остров Колдунов. Часть 1. Шаги Пришествия - Ольга Гордеева

стражник, казалась жутковатой. В окнах особняков напротив тускло поблескивали огоньки свечей, из труб на крышах валил дым: согревались дровами и углем, несмотря на то, что хэльд Тепло имелся в каждом доме. Он представлял собой толстый янтарно-желтый столб, который в начале холодов мог активировать любой иллар-недоучка, и точно так же, с наступлением теплой погоды, его выключали до следующих холодов. Теперь же активировать такой простой и такой жизненно необходимый всем хэльд в Каррее стало некому.

Учение Кэлленара здесь было проклято.

Еще в середине сезона Ветров в Каррее, а затем и по всему Майру стали стремительно отказывать один за другим все основные хэльды. Круги Власти помутнели, ка-эль через одну переставали действовать. На обращение илларов к Острову с просьбой о помощи с Агваллара прислали посольство к королеве Нэлле, глава которого повторил то, что когда-то было сказано главам эргалонских святилищ: в обмен на помощь, обещанную только после беспрекословного принятия их условий, островитяне потребовали своего постоянного присутствия в Каррее и частичной передачи власти над страной. Королева, женщина холерического темперамента, швырялась в главу посольства кубками, кувшинами и туфлями, а затем с помощью сабель и алебард приказала выгнать островитян вон.

Столица, погрузившаяся в холод, тьму и болезни, неистово возненавидела островитян, а заодно и илларов. Одно за другим городские святилища и часовни девяти богов были разорены и осквернены. Богам стали молиться с удвоенной силой, вытащив их статуи и изображения из святилищ на площади на грубо сколоченные постаменты. Все, что можно было разрушить – разрушили, то, что разрушению не поддавались, было измазано дерьмом, краской и грязью. Бунт против Кэлленара продолжился, когда королева издала указ об аресте всех илларов столицы. Большинству илонов удалось избежать страшной участи, поскольку у них не было клейма. Илларов преследовали, поначалу устраивая публичные суды и казни, потом, с нарастанием истерии, стали обходиться без судов. Люди очень быстро поверили, что именно иллары навлекли на Майр гнев богов, отравили древние хэльды черными помыслами и запретным колдовством, наслали порчу на людей и расплодили чудовищ. Какая-то нечисть действительно стала появляться в городе со стороны долины горячих источников, и Ройг подозревал, что там завелось нечто подобное тварям илломайнского лабиринта.

Разорение святилищ привело к вспышке эпидемии болотной лихорадки, вину за которую тоже возложили на илларов. Поскольку лечить эту заразную и тяжелую болезнь было теперь некому, больницы при святилищах Тармил и Келара опустели, размах эпидемии приобретал с каждым днем все более устрашающие размеры. Учитывая холод в домах, отсутствие лекарств, грабежи и разбой на улицах, торговцы приезжали в город все реже и реже. Сезон Холода еще только начался, а столице уже грозил голод. Траурные процессии, с головы до ног закутанные в белые покрывала, стали теперь неотделимой частью Карреи. Королева создала отряд Радетелей Чистоты, в задачу которых входил поиск затаившихся служителей Кэлленара. Способ опознания был очень прост – всех подозрительных заставляли закатывать рукава. Дважды Ройг и его товарищи попадали под такую проверку: в первый раз, пока Вельг возился с тугой шнуровкой рукавов тхона, Тэйн догадался изобразить натужный лающий кашель, главный симптом болотной лихорадки, зашатался и тяжело оперся о плечо Джерхейна. Радетелей тогда как будто ветром сдуло: добежав до ближайшего колодца, они с остервенением принялись умываться, царапая руки и лицо мелкими льдинками. Второй раз Ройг, не дожидаясь требования раздеться, впал в бешенство и схватился за меч. Это его и спасло – известно, что иллары мечей не носят, оружия боятся, как огня.

Да, клеймо иллара, спасшее Вельгу жизнь в столице Ахтана, здесь, на восточном континенте, становилось ее главной угрозой. Вельг отсиживался на постоялом дворе, выбираясь на улицу только днем и в сопровождении Джерхейна или Ройга. Было решено не скрывать свою принадлежность к Риаллару, поскольку оба государства поддерживали хорошие деловые и дипломатические отношения. Для посторонних и случайных знакомых они сопровождали младшего Дрейта в его деловой поездке в Карреею.

–В общем-то, суть проблемы здесь та же, что и везде, – рассуждал Вельг. – Разве что масштаб другой. Королева сама во всем виновата: кто ее просил гнать посольство Острова, да еще так грубо? Не было бы летающих туфель, не было бы и эпидемии. Чтобы вылечить болотную лихорадку, к помощи хэльдов прибегать не обязательно, только уж если больной при смерти… Достаточно обычных лекарств плюс нужные заклинания.

– Я бы тоже не стал кидаться туфлями, – заявил Джерхейн. – Если бы от меня потребовали передать власть белобрысым мозглякам, а самому сидеть на троне вместо куклы, я бы зарубил их на месте. Все это выглядит в особенности мерзко, если знать, что никакой помощи они оказать не могут, пока мы не соберем потерянные ими побрякушки.

– Теперь тебе понятно, зачем тебя женили на Кианейт? – усмехнулся Ройг. Джерхейн разразился потоком ругательств, виртуозно скрещивая Кимра с арритом, с горным бараном и с одноглазым дьяволом Ллихом.

– Вернусь – убью! – закончил он с чувством.

– Лучше супружеский долг исполни, – шепнул Тэйн с ухмылкой. – Многократно и от души. Думаю, она сама сбежит.

Дни медленно текли один за другим, холодные ветра усиливались, Тэйн исподтишка наблюдал за Ивором, радуясь его аристократической сдержанности, почти равнодушию к происходящим в городе событиям. Он не поддерживал разговоры о проклятии Острова Колдунов, не позволял провоцировать себя, когда кто-нибудь из окружающих взвивался и обвинял его в ереси, но и никогда не высказывался в защиту разрушенного уклада. Его положение не пострадало от беспорядков: дом, относительно новый, был снабжен печами и каминами, в загородном имении не было ни одного хэльда, за арритами присматривали старые опытные конюхи, умевшие обходиться без ка-эль и без помощи святилища Келара.

Сегодня, в день наречения имени его дочери Райне, в гостиной собралось небольшое общество близких друзей и хороших знакомых. Приглашением Ройг был обязан жене Нар-Геллейна, которая явно благоволила молодому, сдержанному эргалонцу. Традиции праздника в Майре отличались от риангаларских, здесь принято было накрывать стол с угощением и развлекать гостей беседой и музыкой. Жена Ивора, Ида, хорошенькая болтушка, умела и то и другое в совершенстве. После трапезы, не слишком роскошной по нынешним бедственным временам, она спела несколько песен, аккомпанируя себе на вишве, потом завязался разговор о беспокойном положении в столице.

– Столько мер принято, а все без толку, – пробурчал толстяк, занимавший важную должность при дворе королевы. Он возмущался беспорядками в столице больше и энергичнее всех. – Пришлось нанимать дополнительную охрану. Я запретил жене и детям выходить из дома без сопровождающих. Подумать только, вчера среди бела дня соседний дом ограбили! Все унесли, даже посуду!

– Непонятно, куда смотрит магистрат. Расплодили Радетелей,