Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

хочешь? Раздевать и одевать хозяина – это ж ваше первейшее чертячье дело.

Черт молчал, видимо, не желая отвечать. Впрочем, его отвращение к людскому роду понять было несложно. Судя по докладным бумагам, на государевой службе воспитывали его старательно и со всей ответственностью. Но воспитать так и не сумели.

– Эх, и что же с тобой делать, чертяка… – напоказ задумался Афанасий, – и наказать ведь нельзя…

– Почему это? – судя по всему, черта этот вопрос весьма заинтересовал.

– Ну как же тебя накажешь? Ты же как дитя малое, неразумное, порядку не знаешь и делать ничего не обучен. Совсем неумеха.

– Чего это «неумеха»? – обиделся черт. – Всему я обучен!

– Ну кто же наказывает, например, неразумного куренка? – словно не услышав, продолжил свою мысль Афанасий. – Он должен вырасти и стать курицей, прежде чем начнет нести яйца.

Черт внезапно оказался рядом и моментально стянул с колдуна сапоги. И не успел Афанасий охнуть, как тулуп тоже оказался в руках чертяки.

– Я разумный, – с вызовом сказал он, – и хозяин всему меня научил.

– Вот и славно, – усмехнулся Афанасий, поднимаясь. Чертяки часто бывали наивны, словно дети, и это забавляло колдуна. – Я и думаю, что вряд ли ты плохо служил своему князю, иначе фамильяром бы не стал. Давай, убери одежду. И дуй за мной, покажу, где ты спать будешь.

Ключ провернулся в замке, и Афанасий открыл небольшую кладовую. Почти все пространство комнатушки занимал набитый конским волосом тюфяк. Вдоль него оставался небольшой проход, а в углу стоял стул.

Черт зашел следом и пристально уставился на тюфяк.

– Что, недоумеваешь, где клетка или цепь? – прищурился Афанасий. – Я чертей не боюсь, поэтому на ночь не запираю и не пристегиваю. Где ты спал раньше?

– В сенях… сперва… потом в основном на улице, на цепи.

– Лохматая у тебя собака? – спросил Афанасий, поежившись от мысли о ледяных и промозглых зимних петербургских ночах.

– Я не принимал облик собаки, – с каким-то ожесточением произнес черт.

– Тю-ю, – сказал Афанасий, – а чего же? Неужто так и сидел человеком? В такой-то холод.

– Сидел, – подтвердил черт. – Я стал чертом первого класса и больше не зверь.

– А ты гордец… – удивился колдун. – Но и глупец, чего греха таить. Но не расстраивайся, я научу тебя, как поступать правильно. И покажу, что значит быть человеком, а не казаться им. Спать будешь здесь.

– Мне можно спать на тюфяке? – уточнил черт.

– Конечно, а ты как думал, рядом? Это твоя комната, разрешаю тебе хранить здесь одежду и вещи, паче чаяния, они у тебя появятся.

Черт присел и аккуратно потрогал тюфяк.

– Пойдем, – велел ему Афанасий. У себя в комнате он открыл комод и выдал черту шерстяное одеяло.

– На зиму жалую.

Черт схватил одеяло и смешно прижал его к пузу.

– Ладно, – усмехнулся Афанасий, – воды ты согреть не додумался, тащи холодную, так умоюсь, а на будущее запомни, чтобы была согрета вода. И переодевай меня ко сну.

Афанасий уже стоял в нижней рубахе в спальне, когда чертяка неожиданно сказал:

– В той комнате пахнет чертом. Сильно.

Афанасий прокашлялся.

– Кхм… Да… до тебя там жил черт.

– Ваш предыдущий черт? Он подох? Почему?

Окутав руку щитом, Афанасий отвесил ему увесистую затрещину.

– Не твое чертячье дело. Я не разрешал тебе задавать вопросы. Проваливай.

Черт исчез.

Афанасий вздохнул и улегся в кровать.

Наутро он проснулся поздно, некоторое время полежал с закрытыми глазами и открыл их, только когда услышал стук в дверь.

Черт вошел, держа в руках сияющий медный таз, в котором плескалась вода.

Афанасий сел и окунул в воду пальцы. Над тазом не поднимался пар, это точно не был крутой кипяток. Умывшись и одевшись, колдун вышел из спальни и ахнул. Хлам, объедки, грязные стаканы, накиданная тут и там одежда и вековой слой пыли исчезли. Начищенный пол блистал. И даже мутные серые окна перестали быть таковыми и радостно пропускали внутрь блеклое зимнее солнышко.

Афанасий прошелся в гостиную и на кухню. Везде царили чистота и порядок.

– Иди-ка сюда, чертяка, – сказал он, а когда черт появился перед ним, протянул руку и потрепал его по щеке. Черт не шелохнулся. Пока связи нет, похвала хозяина не становится для черта поощрением, но Афанасий считал, что приучать надо с самого начала. Он был уверен, что такое отношение тоже укрепляет связь. – Молодец, выходит, я в тебе не ошибся. Работать ты умеешь, и делаешь это на славу.

– Не люблю беспорядок и грязь, – ответил черт. Глаз он не поднимал, а значит, вызов бросать не собирался.

– В таком случае тебе понравится сегодняшнее приключение, – не стал спорить Афанасий. – Ты уже бегал завтракать?

– Бегал…

– Тогда одевай меня и пошли. Есть еще одна важная наука, которую ты должен освоить.

Натягивая на Афанасия сапоги, черт неожиданно произнес:

– Хозяин, можно спросить?

– Спрашивай, – разрешил Афанасий.

– За что вы меня вчера ударили?

– А сам как думаешь?

– Я думал… ночью, – признался черт, – я не спросил разрешения задать вопрос. Это было в правилах.

– Верно. Но не только. Запомни, тебе еще долго учиться, а мне долго тебя воспитывать, прежде чем ты сравняешься хотя бы с мизинцем моего предыдущего черта. Когда ты станешь достоин, я, может, и расскажу тебе про него, а пока даже не смей заикаться.

Черт на мгновение поднял глаза.

– Тогда, – сказал он, – и вы тоже не поминайте моего прежнего хозяина.

– Ты ставишь мне условия? – удивленно вопросил Афанасий.

– Это справедливо, – буркнул черт, едва заметно отодвигаясь. Вероятно, он ожидал новых оплеух.

– А ты, выходит, любишь справедливость?

Черт снова уставился на него. И Афанасий подумал, что этот чертяка не бросает вызов просто так. Он сражается за какую-то свою правду и ради нее, похоже, готов терпеть муки и даже рискнуть жизнью.

– Башку в пол, – приказал колдун, а когда черт подчинился, добавил: – Я тоже ценю справедливость, поэтому условие твое принимаю. Ты расскажешь мне о своем князе, когда сочтешь меня достойным.

На чем Афанасий никогда не экономил, так это на бане. В мыльню он ходил каждую субботу. Если день был праздничный, то по заутренней, если рабочий – то к вечернему звону. Нынче хоть и был праздник, он проспал, поэтому в баню собирался вечером.

А днем он сводил черта в лавку и купил ему новую одежду. Содержания на нового подручного колдуну выделить еще не успели, но уж больно драной оказалась одежонка. Не к лицу уважающему себя колдуну показываться на люди с таким оборванцем. Пришлось потратить свои кровные, но ничего, когда-нибудь Канцелярия возместит ущерб.

Черт в обновках стал выглядеть не таким заморышем. Теперь необходимо было закончить почин. К вечеру Афанасий велел собираться и