Эридон. Игры судьбы - Савушка

…– Привет! – и в резко распахнувшуюся дверь полетел огненный шар.

Что поделать, рефлексы...

– Эй, ты чего, ополоумела?! Кто так гостей встречает? – девушка успела увернуться и теперь рассматривала выжженную дыру в двери комнаты. – Ещё и портишь имущество академии.

– Не понимаю, о чём ты, – восстановив целостность двери лёгким магическим жестом, я переключила своё внимание на … хм, эльфийку. Светлую. – Теперь ты знаешь, что не стоит начинать знакомство с криков.

Девушка посмотрела на дверь, где не осталось и следа от огненного поцелуя с моим шаром, что-то прикинула у себя в голове и с лучезарной улыбкой повернулась ко мне:

– Видимо, ты моя соседка и одногруппница. Я Элеймисти́на, можно просто Э́ли, – она направилась ко мне, по-видимому, собираясь обниматься.

– Элеймистина, твоя кровать там, – мой палец указал в направлении второй кровати. – На мою часть комнаты не заходить, парней сюда не водить, меня не бесить. Что может случиться в противном случае, ты уже увидела.

– А ты само очарование, – не без сарказма ответила эльфийка и села на свою кровать. Снова посмотрела на меня. – Может, хоть имя своё скажешь? Нам ведь жить и учиться вместе. Ты же на факультет боевиков поступила?

– Астрид. Да, – я решила рассмотреть эльфийку получше и переключила своё зрение на демоническое (слава Хаосу, папенька не запечатал), но не увидела ничего интересного: средний уровень способностей, преобладает созидание, как и у всех эльфов.

В мире магии мы привыкли делить силу на два типа: созидание и разрушение. Естественно, есть распределение по разновидностям способностей: некромантия, целительство, боевая магия, артефакторика, зельеварение – у кого что преобладает.

Основы магии изучают все. Но созидателям вроде эльфов проще и быстрее лес вырастить, а мне легче его уничтожить. На разные действия у нас затраты резерва минимальные – эффект максимальный. А вот если нас поменяют местами и меня заставят лес выращивать, то резерва, как и времени, потратить придётся гораздо больше. Да и не факт, что получится, ведь есть ещё такое понятие, как преобладающая стихия.

Так что сжигать – это прям моё.

Во внешности эльфийки тоже ничего необычного: типичная идеальная лесная дева. Волосы цвета пшеницы заплетены в легкую косу, которая достает до округлых бедер. Черты лица до скуки правильные: как будто кукла фарфоровая сидит, а не живое существо. И без того тонкая талия затянута в тугой корсет, чтобы выгодно подчеркнуть грудь. И лёгкое платье, которое создаёт эффект голого тела, чтобы можно было увидеть все изгибы её фигуры – прям фантазия любого юноши в период полового созревания. Необычный для светлой эльфийки только цвет глаз – фиолетовый. Обычно такими могут похвастаться тёмные эльфы.

Поразмыслить об этом я не успела, потому что она снова заговорила.

– Да, Астрид, ты немногословна. Ничего, я это компенсирую, – весело заявила эльфийка, склонив голову набок, словно изучая редкий экспонат.

Её фиалковые глаза сверкнули, и она подмигнула, как будто мы с ней уже лучшие подруги. На моё счастье, на этом она решила закончить наше знакомство… по крайней мере, пока.

Но уже через пару секунд произошло то, чего я опасалась с самого начала: магия природы проснулась. С потолка плавно спустились лианы, шевелясь, как живые. Они с мягким шелестом обвили колонну у изголовья её кровати, затем принялись растекаться по стенам, словно зелёная паутина. Там, где был гладкий, прохладный каменный пол, теперь распустилась сочная изумрудная трава. Я даже услышала, как она влажно скрипнула под каблуком эльфийки.

А потом на её столе вырос мох. Настоящий, с мелкими капельками росы и запахом сырости, как в старом лесу после дождя. Я поморщилась.

Бррр… Грибов только не хватало.

Оглядела свою половину комнаты, которую магия, слава богам, не тронула. Холодные стены, аккуратная кровать, сумка с вещами – всё под контролем. В отличие от этой ботанической феерии.

Эльфийка между тем принялась напевать что-то на своём лёгком звенящем языке. Лианы затрепетали, отзываясь на её голос, и я вполне серьёзно подумала: не поговорить ли с магистром о переселении. В одиночной камере вряд ли так пахнет болотом.

Нет, я, конечно, люблю красоту и изящество, но в данном случае не вижу смысла тратить время на такую ерунду.

Задерживаться здесь в мои планы не входит, значит, и обустраиваться смысла не имеет.

Да и после долгих лет обучения с наставником в условиях казармы я привыкла к голым стенам и минимализму в мебели.

Я повернулась к шкафу. То, что он необычный, я поняла, как только зашла в комнату: магический фон ощущался с порога. Внушительный, с дверцами, покрытыми узорами, которые могли показаться просто резьбой… но нет. Это были переплетения формул и потоков. Я узнала их: паутина, вплетённая в ткань магии, невидимая обычным зрением, но ясная для того, кто хоть раз пытался читать потоки. Его сделали не просто мастера-бытовики, а фанатики детализации и контроля. Создание такой «бездонки» не про «хлопнуть в ладоши и произнести заклинание». Это магическая симфония, выстроенная до секунды и наносимая в чёткой последовательности, где малейшая ошибка делает шкаф… взрывоопасным.

Я, признаться, не умею составлять такие сложные структуры. Мне больше по душе пламя и энергия боя, а не тонкие переплетения формул, требующие часов и дней сосредоточенного писка пером и ментальной выносливости.

Но вот пользоваться этим чудом – запросто. По мысленному приказу вещи из сумки-«бездонки» словно ожили: аккуратно, без звука, они начали одна за другой перекочёвывать в шкаф. Свёртки, мантия, пара томов – всё раскладывалось на полках само, будто невидимая хозяйка приводила мой гардероб в порядок.

Большинство магов-новичков снисходительно морщит нос, когда слышит о факультете бытовой магии. Мол, туда идут те, у кого ни запал, ни сила не тянут на что-то серьёзное. Наивные.

Во-первых, создать «бездонку» может только маг с высшим допуском и устойчивой психикой, потому что ошибиться в расчётах там легче лёгкого. Во-вторых, кроме самих формул, требуется участие артефакторов, чтобы выдержать нагрузку входящих магических потоков и не сложиться, как карточный домик.

И да, такая вещь стоит целое состояние. Поэтому они и существуют пока только в двух видах – сумка и шкаф. Но больше меня удивило другое: этот шкаф стоял в обычной комнате общежития. Не в покоях магистра, не в лаборатории, а здесь, рядом с кроватью, с потрёпанным ковром у изножья и треснувшей подоконной доской. Как будто академия говорила: «Мы можем себе позволить вложиться в вас».

Я провела пальцами по резному краю двери, ощущая слабое покалывание активации.

– Ну что ж, академия, – пробормотала я себе под нос, – ты умеешь удивлять. Даже без