Джим Батчер - Фурия Капитана

– Клятые повстанцы. Треклятые вороньи отродья канимы. Если все слухи об этом новом капитане, Руфусе Сципио, правдивы, можно подумать, что он уже загнал этих собак обратно в кровавое море. Ему, наверное, просто везёт.

– Возможно, – сказала Амара, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Она некоторое время ожидала реакции Майлса на личность нового капитана и не хотела сейчас давать ему подсказок. – Я думаю, время покажет.

– Везунчик, – проворчал Майлс.

* * *

– Ты везучий человек, алеранец, – сказала Китаи отрывисто с отчетливой прохладцей. – Любая другая женщина уже сломала бы тебе шею и покончила с тобой. Почему не оставить их в покое?

Тави поднял взгляд с того места, где сидел на земле, задыхаясь от усилий.

– Еще не достаточно хорошо, – ответил Тави. – Я все еще не сделал того, чего хочу. И я по-прежнему не могу добиться любого их проявления.

Китаи закатила глаза и легко спрыгнула с ветки дерева, на котором сидела, на упругую траву маленькой долины. Девушка-марат носила кожаные штаны кавалериста вместе с одной из запасных туник Тави – не то, что позволило бы хоть кому-то с глазами спутать ее с мужчиной.

Она сбрила свои роскошные белые волосы на манер Клана Лошади своего народа – полностью, за исключением длинной полосы по центру головы, которой позволила отрастать, что создавало впечатление лошадиной гривы.

Ее волосы и бледная кожа резко контрастировали с искрящимися зелеными глазами – глазами того же цвета, что и у Тави – и придавали ее ярким чертам оттенок варварской свирепости. Тави никогда не уставал любоваться ей.

– Алеранец, – сказала она, нахмурившись. – Ты уже можешь делать больше, чем когда-либо надеялся. Зачем продолжать давить?

– Потому что умение материализовывать фурий является первым шагом на пути к самым сложным магическим техникам, – ответил он. – Невещественная магия – это замечательно, но все самое впечатляющее основывается на материализации. Взрывы огня. Исцеление. Манипулирование погодой. Полет, Китаи. Задумайся об этом.

– Зачем летать, когда можно ехать на лошади? – спросила она так, будто это был один из вопросов, озвучивать который нужно только из-за глупости собеседника. Она нахмурилась, присела рядом с Тави и заглянула ему в глаза.

Брови Тави поползли вверх: это было одно из движений, которые она использовала, будучи серьезно настроенной. Он посмотрел на нее, приготовившись слушать.

– Ты требуешь от себя слишком многого, чала, – сказала Китаи. Она прикоснулась к его щеке тонкими пальцами. – Эта война. Твоя работа на Гая. Эти практические занятия. Ты очень мало ешь. И слишком редко спишь.

Тави на мгновение растворился в тепле ее прикосновений, закрыв глаза. Его тело ныло, а в глаза будто насыпали песка. Беспощадные головные боли были непременным последствием его практических занятий и мешали есть и спать еще какое-то время после.

И у него не было иного выбора, кроме как пожертвовать временем сна или приема пищи. Командование Первым Алеранским само по себе было достаточно ответственным занятием, чтобы поглощать всё его внимание, а его обязанности в качестве Курсора требовали сбора информации из любых доступных источников и отправки ее непосредственному начальству, в дополнение к его обязанностям в качестве капитана Легиона.

Только необъяснимая выносливость, пришедшая, как он подозревал, в результате его связи с Китаи, давала ему достаточно времени и сил обучаться такому незначительному заклинательству фурий, которое он был способен понять.

Несмотря на это, он понимал, что такой темп изнуряет его.

Похоже Китаи была права.

– Может быть, – сдался Тави. – Но сейчас у меня не так много вариантов. Потребуются годы практики, чтобы развить навыки заклинательства, я и так лет на пятнадцать опаздываю.

– Я всё еще думаю, что ты должен рассказать кому-нибудь. Дело пошло бы быстрее, если бы у тебя был учитель.

Тави покачал головой.

– Нет.

Китаи раздраженно фыркнула.

– Почему нет?

– Потому что пока я не способен на многое, – ответил Тави. – По большому счету. Пусть то немногое, что у меня есть, станет сюрпризом, если мне когда-либо придется этим воспользоваться.

Китаи покачала головой.

– Это не стоит того риска, которому ты подвергаешь себя, занимаясь без присмотра.

– Я обучался в Академии. Теория мне известна, – сказал Тави. Каждый скучный, унизительный, провальный час этих уроков был выжжен в его памяти вместе с детскими ночными кошмарами. – Прошло всего два года, я всё помню.

– Слишком давно, пожалуй, – сказала она. – Я знаю мало о магии, алеранец, но я знаю достаточно, чтобы уважать то, насколько опасной она может быть. Как и прочие. Разве не сдержит это твоих потенциальных врагов, если они будут знать, что ты могущественный заклинатель?

– Да, но… но мы все же не будем никому говорить, – упрямо сказал Тави.

– Почему нет? – потребовала Китаи.

Он оторвал от нее свой взгляд и долгое мгновение смотрел в никуда.

– Я не уверен, – сказал он тихо. – Время еще не пришло. Я чувствую это. Я знаю это, – он покачал головой. – Не уверен, что смогу объяснить тебе это лучше. Я прошу тебя довериться мне.

Китаи нахмурилась, но затем, наклонившись, оставила нежный поцелуй на его лбу и прижалась своим виском к его.

– Ты безумен. И я безумна, раз обращаю на тебя внимание. Ну хорошо.

Тави нежно прижался к ее голове.

– Спасибо.

– Но конечно я оставляю за собой право передумать.

– Конечно, – сказал Тави, скривив свой рот в усталой улыбке. Он глубоко вдохнул и собрался с силами. – Отлично. Еще одна попытка призвать эту фурию камня, и можно будет сказать, что день прошел не зря.

– Нет, – сказала Китаи совершенно непоколебимо. – Хватит практики на сегодня. Есть гораздо более срочные вопросы, требующие твоего внимания.

Тави моргнул.

– Какие?

Одним изящным движением Китаи выскользнула из белой туники и прижалась своей обнаженной кожей к груди Тави. Ее руки обвились вокруг его шеи, а губы прижались к его губам в обжигающем поцелуе.

Тави издал слабый звук протеста, но ее запах – измельченных диких цветов, клевера и мыла – растекся вокруг и заполнил все его чувства, а всепожирающее, страстное пламя поцелуя, тепло ее губ и настойчивость рук, не оставили иного выбора, кроме как ответить тем же.

Внезапно Тави понял, что нет никаких стоящих причин разубеждать девушку, и смог только смутно догадываться почему он думал о том, что он должен попытаться это сделать. Его руки скользнули по ее талии, поглаживая нежную белую кожу ее обнаженной спины, исследуя грациозную мощь мускулатуры, скрывающейся прямо под ее жаркой кожей, и он поцеловал ее в ответ с нарастающим пылом.