Александр Бушков - Чужой среди чужих

Нуте-с, попробуем еще разок…

Сварог даже вспотел от натуги, несмотря на прохладный воздух, и спустя пять минут его усилия были вознаграждены.

Когда он в третий раз открыл глаза, на сухом песке, шагах в трех от него, аккуратно сложенная, лежала настоящая форма десантника – в камуфляжных пятнах, прочная, со множеством карманов. Рядышком, дожидаясь, пока их наденут, стояли два высоких армейских ботинка на толстой рифленой подошве. Новенькие, с иголочки. Словно только что со склада.

Получилось. Окрыленный удачей, Сварог решил было еще и тельник смастрячить – для полноты картины, да передумал: возни много. Обойдемся.

«Вот так-то, ребята, – для поднятия духа приговаривал он про себя, быстро скидывая парадные кафтан и бриджи (кого в здешних местах стесняться?). Оставшись только в трусах и тончайших носках, он отряхнул форму от налипших песчинок и принялся переоблачаться. – Так-то нам привычнее будет. Так мы до реки вмиг доберемся. В таком костюмчике нас любая нечисть испужается…»

Он притопнул каблуком ботинка на шнуровке, поправил манжеты куртки, сдвинул меч чуть назад, чтобы при ходьбе не бил по ногам. Ожерелье из самоцветов и перстень с печаткой решил не снимать – пожалел, хотя понимал, что это глупо. Хотя – почему? Куртка оказалась малость великовата, но для непрофессионального мага получилось в общем-то недурственно. И облаченный в более привычный наряд Сварог тут же почувствовал себя значительно увереннее. Единственное, что вызывало у него сомнение, были носки. Обучить его азам колдовского чулочно-носочного производства упустили. А эти не выдержат долгого пешего перехода, лопнут, а там и до натертостей недалеко… Ладно, поживем – увидим.

Хорошо бы еще пулеметик наколдовать. С серебряными пулями. Хотя – зачем нам, собственно, пулемет? Лучше сразу воздушный шар с корзиной – заклинанием нагрел воздух в баллоне, поймал подходящий воздушный поток и улетел отсюда к чертовой бабушке… То есть наоборот, в цивилизованные земли…

Сварог помотал головой, отгоняя идеалистические мысли. Размечтался. Пулемет – механизм сложный, создание его требует недюжинного магического мастерства, новых заклинаний, точности и полной концентрации, а он пока еще зеленый лопушок в таких вопросах. А воздушный шар… Сварог никогда в жизни не летал на них – бес знает, куда его могут занести воздушные течения. Это ведь не вимана, не ял, системы наблюдения шар не контролируют, направлять не станут… да еще и пальнет кто-нибудь сгоряча снизу, какой-нибудь местный моджахед – доказывай потом, что ты не верблюд, а вовсе даже граф Гэйр. Пусть даже лару не страшно падение с любой высоты, но можно угодить в такую лужу, что небо покажется с овчинку. Поэтому обойдемся заместо шара своими двоими, а заместо пулемета шауром – компактным неиссякаемым метателем серебряных звездочек.

Шаур он опустил в набедренный карман, потом спрятал дворянский наряд под валуном (это у него сидело в подкорке – если автономка, заметай следы) и повернулся к распадку. Видок, конечно, будьте-нате: человек в новенькой форме десантника, с мечом на боку, драгоценным ожерельем на шее и жутко дорогим по земным меркам перстнем на среднем пальце левой руки. В миллионах километров от родной планеты и в тысячелетиях от родного времени… К тому же на территории, населенной, по слухам, всяческой нечистью.

Сварог отправился в прежнем направлении. Минуты за минутами, незаметно сливаясь в квадрансы, улетали в безвозвратное прошлое, а он все еще был жив. Мало того – пребывал в полном одиночестве. Никто на него не бросался из засады, окаймлявшие неширокую долину скалы выглядели обыденно и скучно. Веселья это не прибавляло, но и повода для паники или смертной тоски пока что не имелось.

Бывало и хуже. Как, например, в одной чересчур жаркой стране, когда гражданский «МИ-17» с пятью бойцами советских ВДВ на борту (среди которых был и капитан Станислав Сварог), официально находящийся в тот момент где-то под Душанбе, неожиданно потерял управление, зацепил рулевым винтом покрытый трещинами склон ущелья и рухнул на дно. Слава богу, не взорвался. Все пятеро, включая пилота, выжили, но…

Но до базы было сто восемьдесят километров по выжженной солнцем земле (очень, кстати, похожей на хелльстадскую), и было всего два «калаша», три фляги с водой, два сухпайка и один медкомплект, а за каждым булыжником мог прятаться смугляк с автоматом, а окрестные поселения придется обходить стороной, поскольку русских в этих местах официально отродясь не было, а у Славки Бахвалова сложный перелом… И ничего, до базы все добрались. Хотя не умел тогда Сварог еду и воду из ничего добывать, не имел «кошачьего глаза» и был уязвим для пуль. Так что – похуже бывало…

Для бодрости духа насвистывая марш из «Кавказской пленницы», Сварог двигался к Ителу – самой широкой реке на Харуме, единственном континенте планеты. Вдоль берега до обитаемых мест – неделя.

Это немало, но в любую другую сторону гораздо больше, поэтому в правильности выбора своего направления он не сомневался. Другое дело, позволят ли ему местные обитатели спокойно добраться до реки…

Извилистая долина с крутыми откосами крайне походила на русло высохшей в незапамятные времена реки, но в душе у Сварога, понятное дело, не зажглось ничего похожего на азарт исследователя, программа была незатейлива: унести ноги, крайне желательно – в комплекте с головой. Это он вспомнил жуткую легенду из наспех пролистанной как-то на сон грядущий старинной книги о Хелльстаде, о некоем незадачливом рыцаре, покинувшем эти места разъятым на части – отдельно шагали ноги, отдельно ползло, цепляясь руками, туловище, а голова где-то запропастилась… Попытался вспомнить, что там еще было веселое и располагающее к себе. Семиглавый змей Лотан, чьи головы поочередно (и на том спасибо) задают страннику загадки, одна заковыристее другой; Прожорливое Озеро – таящийся по впадинам сгусток живой, хищной и вроде бы не лишенной разума субстанции, способной прикинуться то зеленым болотцем, то чистейшим прудом; Голова Сержанта, бегающая по лесам на паучьих ножках… И прочие прелести, милые в общении. Нет уж, лучше не вспоминать…

За очередным поворотом он увидел стену, перегородившую долину по всей ширине, то есть уардов на двести. Подошел и предусмотрительно остановился чуть поодаль. Сложенная из плоских коричневых камней, стена едва доходила ему до пояса и выглядела невероятно древней. Ни следа цемента или иного строительного раствора – камни попросту уложены один на другой, но перед тем обтесаны и старательно подогнаны, так что и кончика меча меж ними не просунешь. И примитивная на первый взгляд кладка до сих пор не лишилась ни одного камня, разве что верхний ряд изрядно разъеден ветрами и дождями. Похоже, когда-то на иных камнях были высечены руны – но ничего уже не разобрать.