Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)

— Сыну сегодня исполнилось три года, — сказал Фредерик, поймав врезавшуюся в него девчонку с длинными локонами и отправив ее в нужное русло — толпу ребятишек, которые, ничего не замечая вокруг, с криками неслись мимо. — Риккардо! Рикки, пойди сюда!

От веселой стайки детворы отделился мальчик с ярко-синими глазами и темными волосами. Но он не побежал к отцу напрямую, а стал перепрыгивать или обходить по периметру белые плитки на полу, стараясь ступать только на коричневые. Калиостро с улыбкой дождался его и поднял на руки:

— Риккардо, познакомься с нашими гостями. Они прилетели с Фауста и хотят поздравить тебя с днем рождения.

Мальчик повернулся к Сабелиусу, и монах подмигнул ему. Рикки улыбнулся.

— Ну все, беги.

Отец поставил его на ноги, слегка хлопнул пониже спины, подгоняя, а потом распрямился:

— Я вас слушаю, а потом приглашаю к столу.

— Господин Калиостро, — произнес Сабелиус, — я уполномочен произнести одно имя, дабы вы не отнеслись скептически к тому, что я должен вам поведать.

— Какое имя?

— Коорэ.

Господин Калиостро слегка изменился в лице, бросил взгляд на своего сына, как раз съезжавшего по перилам вслед за той расшалившейся девочкой с локонами.

— Не может быть… — пробормотал он. — Я что-то не учел? — и в следующую минуту растерянность схлынула. — Прошу вас!

Фредерик раскрыл дверь в свой кабинет.

Агриппа не двинулся с места, и туда вошел один Сабелиус. Калиостро понимающе кивнул.

Понимая, что разговор Сабелиуса с хозяином дома коротким не будет, Агриппа медленно вышел на широкий балкон с северной стороны. Над Гуаита Ла Рокка в глубоком лазурном небе кружила стайка неизвестных птиц, а воздух пах морем и какими-то цветами.

И тут уединение Агриппы прервал мелодичный женский голос:

— Господин священник!

Фаустянин обернулся. По лестнице к нему поднималась женщина лет тридцати пяти, пышнотелая, с бойкими карими глазами и невообразимо сложной прической. Агриппа поклонился ей.

— Санта Мария! Что же вы стоите здесь в одиночестве? Мне, право, даже неловко, как хозяйке! Спускайтесь к столу, вы непременно должны попробовать мою сегодняшнюю пиццу!

Агриппу бросило в жар: неужели он так узнаваем даже в мирской одежде? Но он решил не сдаваться сразу и осторожно осведомился:

— Почему вы решили, будто я священник, госпожа Калиостро?

Женщина растерялась, захлопотала:

— А разве это не так? Ой, простите ради пресвятой девы! Все дело в том, что я уже давно хочу, чтобы Рикки был окрещен, вот и решила, что Фред наконец-то снизошел до моих просьб и пригласил священника для беседы… Без обид — просто внешне вы очень похожи на настоящего священника.

От ее стрекота у Агриппы закололо в висках, и он пошел к столу лишь затем, чтобы она поскорее потеряла к нему всякий интерес и переключилась на кого-нибудь другого.

— Называйте меня Маргарет, господин… э-э-э? простите?..

— Агриппа, — ответил Агриппа.

— Так вы все-таки священник?! — она резко встала и повернулась к нему.

— Я не священник. Я монах с Фауста.

— Грандиозно! Идемте, я познакомлю вас с сестрой! Софи моя старшая сестра, она живет в Сан-Франциско, но ради племянника приехала к нам. Вот она!

Фаустянин увидел сидящую за столом красавицу, и если бы Маргарет не представила ее старшей сестрой, то Агриппа решил бы, что из них двоих Софи младшая. Он слегка растерялся и смог вымолвить только то, что пришло в голову:

— Ваше имя, госпожа Калиостро, означает «мудрая».

Она кивнула и величаво улыбнулась, похожая на царицу. Как непринужденно лежала на подлокотнике кресла ее точеная рука, как сияли кристальной синевой глубокие умные глаза!

— Присаживайтесь, господин Агриппа, — молвила она, показав место за столом напротив себя. — Что нового на Фаусте?

Агриппа сидел, как на иголках. Он очень переживал за то, справится ли брат Сабелиус со своей миссией…

— …и тогда вам нужно будет отдать его труп Агриппе, чтобы он увез его назад на Фауст и сделал то, во что его вскорости посвятят Хранители, — закончил рассказ Сабелиус.

— Кто же автор этого сценария? — с восхищением уточнил Фредерик Калиостро.

— Он сам.

Калиостро не скрывал того, что впечатлен.

— Значит, Рикки не станет псиоником, а правой рукой Софи будет Джоконда Бароччи? Что ж, я знаю одних Бароччи из Рима… Возможно, это ее будущие родители. Но откуда такое точное пророчество — имена, даты? Откуда столь мелкие подробности и почему всё обрывается на смерти этого мальчика и нет предсказания, что с ним и с нами будет дальше?

Сабелиус пожал плечами:

— Основатель был вообще очень странным человеком. Никто не в состоянии понять его до конца. Например, он оставил записи, но они разрозненны, обрывочны, хранились в разных местах и полностью никому не попадались до сих пор. Магистр Ирзахель сообщил, что об этом своем пророчестве Основатель говорил так: «Я видел», а не «Я предвижу»… Может быть, он знал всё только до смерти этого монаха, а остальное по каким-то причинам оказалось ему недоступно?

— Да, но почему? Это что, какая-то петля време… — Фредерик осекся, озаренный какой-то догадкой. — Пожалуй, в этом есть какой-то смысл… Временной парадокс. Прошлое… настоящее… будущее… Но как же ловко он замкнул всё на себя! Хорошо, я подумаю, как лучше распорядиться всей этой информацией… и вами, господин Сабелиус. Но коль скоро вы с вашим спутником очутились в наших краях, то не окажете ли честь нашей семье? Моя супруга спит и видит крещение Риккардо.

— Мы будем благодарны вам за доверие, — улыбнулся монах, поднимаясь из кресла. — Ваш сын — замечательный мальчик, господин Калиостро.

Сан-Марино, спустя неделю

Второй раз в Дом-у-горы фаустяне прибыли из гостиницы, разодетые в католические сутаны. Сабелиус морщился, а вот Агриппа чувствовал себя гораздо уютнее, чем в повседневной одежде землян.

— Это что? — брат Сабелиус поднял перед глазами наполненную склянку.

— Святая вода, — Агриппа отобрал ее у сородича и уложил в саквояж к бумажному варианту Священного Писания и большому древнему распятию.

— А для чего она нужна?

— Ты безграмотен, брат Сабелиус? Где ты отсутствовал на занятиях по катехизису?!

Сабелиус насупился и проворчал:

— Катехизис! Я и слова-то такого не знаю…

— Ты серьезно?!

— А ты поверил? Брат Агриппа, неужели тебе трудно объяснить, зачем нужны все эти приспособления?

— Всё это нужно для католического обряда крещения! Но я не уверен, что мы имеем право его проводить.