Маг Ураганов - Сергей Александрович Плотников

удивления глаза на лоб полезли: небо, блин, и земля! Оказывается, я с пулеметом-то не так плох!

— Боюсь, ранцевую систему боепитания я на вас не подгоню, — поморщился оружейник. Я уже достаточно рядом с ним проработал, чтобы понять: он досадует именно на нерегулируемое устройство, а не на меня. Да уж, хорош бы я был с ранцем и крыльями одновременно! Нет уж, лучше ленту на себя намота… Стоп! Да это же отличная идея! Причем даже не моя.

— Ранец не понадобится, — успокоил я местного оружейного гения. — Мы пойдем другим путем.

* * *

— Насчет вас звонили, просили выставить вам и стандартные наземные мишени, и воздушные, — сказал мне офицер, отвечающий за стрелковый полигон (видимо, и мастер стрелковой подготовки). — Но давайте со стандартных начнем. Воздушные потом выпустим.

— Стандартные для начала, — решил я.

Стандартные мишени представляли собой обычные картонные и деревянные силуэты, расставленные в зимней грязи полигона (снег, если какой и выпал, тут давно стаял). Быстро оказалось, что если запустить эхолокацию, то я легко поражаю их, даже не включая лазер: я отлично видел и куда направлен ствол, и саму мишень, мог без труда просчитать траекторию пули — точнее, эхолокация как будто сама «подсказывала» мне координаты, ведь я воспринимал пространство в комплексе.

А вот когда я попробовал стрелять лишь с помощью обычного зрения, лазерный прицел резко потребовался. Без него пули уходили лишь приблизительно в сторону мишени и поражали ее разве что чудом.

Расстреляв пару двухсотпатронных пулеметных лент, я почувствовал, что более-менее освоился с новым оружием и попросил выпустить летающие дроны. Крушить я их не собирался — зачем портить дорогой учебный реквизит? Тем более сама мишень крепилась к коптеру на длинном подвесе. Но случилась неприятность. Крутя воздушные петли на высоте, я обнаружил для себя, что крылья — куда менее гибкое летное средство, чем телекинез. Ну, в принципе, понятно: при телекинезе не требовалось учитывать ни плотность воздуха, ни восходящие потоки, ни — почти! — инерцию и даже притяжение. А вот с крыльями приходилось полноценно летать! Спасало меня только то, что, в отличие от какой-нибудь птицы, я мог еще и «подруливать», управляя воздушными потоками — а то бы, наверное, даже от места битвы с Кесарем до Каликии не долетел. То есть пока у меня была просто задача перемещаться в пространстве, эти особенности не сильно-то напоминали о себе. А вот когда я решил вновь вернуться к привычному воздушному пилотажу — напомнили, и разом!

В общем, поначалу дроны надо мной не ржали только потому, что это не предусмотрено конструкцией. Потом я приноровился и потратил остаток дня на привыкание не столько к пулеметам, сколько к крыльям. А на закуску обнаружил у сего творения еще одну недокументированную возможность: крылышки-то мои довольно мощные! Циркулирующий в них воздух оказался по силе воздействия сравним с теми потоками, что когда-то создавал Всадник Ветра. Нечаянно задев на взлете один дрон кончиком крыла, я развалил его надвое!

Последующие эксперименты показали, что режущая сила крыльев, конечно, послабее, чем у циркулярной пилы, но взлетать и садиться нужно осторожнее — и подальше от других людей, а также деревьев и деревянных построек. Камням и металлу норм.

Блин, как хорошо, что я того мужика на улицах Каликии не задел! И что, идя домой к Командору, приземлился в конце улице, а не у него в саду или, скажем, на крыше! Вполне мог снести несколько построек или там черепицу разметал бы. Тогда так быстро объясниться бы точно не получилось.

Завершив вечером свои тренировки — и сожрав в полевой кухне жратвы за троих-четверых взрослых мужиков — я вернулся в госпиталь (Командор прислал за мной автомобиль с шофером, но сам не приехал). Там, хотя мне больше всего хотелось бухнуться и спать, я переоделся в чистое и отправился на поиски прачечной, ибо черные шмотки пропотели насквозь, а на следующий день они мне еще должны были пригодиться. Блин, как непривычно было вновь об этом беспокоиться!

Валерий Иванович решил обе проблемы.

— Не думаю, что вам стоит обращаться в центральную прачечную, — сказал он. — Она вообще-то в другом корпусе, и там персонал огромными тюками ворочает. Проще всего постирать свои вещи в стиральной машинке для персонала. Я покажу.

Возле расположенной на третьем сверху этаже ординаторской обнаружилась небольшая комната с тремя стиральными машинами и одной сушильной — как в какой-нибудь современной казарме. Все бы так просто решалось!

Закинув вещи на малый цикл, я отправился к Валерию Ивановичу в лабораторию… Где столкнулся с серьезной неудачей.

Накануне я тщательно проштудировал нетолстую стопку листов, отпечатанных на больничном, видавшем виды принтере, и решил, что все довольно просто: достаточно воздействовать на определенные точки как на коже, так и внутри организма. Каждая точка, правда, отвечает за целый набор биологических эффектов одновременно, причем разделить эти эффекты нельзя. Зато можно собрать в этакий набор, где нужное воздействие суммируется, а побочные — более-менее нивелируются1. Но ломать голову мне не требовалось: несколько проверенных схем воздействия прилагались. При этом строго-настрого запрещалось воздействовать на кровеносную систему и вообще все те места в организме, где магическая энергия течет естественным образом. Я так понял, у Аркадия в свое время не получилось добиться существенного улучшения здоровья именно из-за пункта про иммунитет: повышать или понижать с трудом удерживаемый усилиями врачей уровень ему было противопоказано. А буквально каждая точна на этот параметр хоть как-то, да влияет. Ну и сил не хватало, да.

Поэтому я не сомневался, что уж у меня-то сейчас все получится.

Хрен бы там!

Во-первых, это оказалось тупо больно. Краткая инструкция рекомендовала использовать «пульсирующий ритм», но меня от этого ритма трясло, как от озноба. Да и уколы магии оказались именно уколами — острыми и болезненными! А вместо положительного эффекта Валерий Иванович засек повышение кровяного давления и спазмы сосудов — или, по-простому, головную боль.

Еще этого не хватало! Голова у меня в принципе не помню сколько не болела. Даже еще до того, как я стал Ветрогоном.

— Думаю, надо прекратить на сегодня, — сказал Валерий Иванович. — Вы так себя скорее угробите, чем залечите.

— Похоже на то, — кисло согласился я. — Либо я чего-то не понял, либо принцип ошибочный.

Да и вообще с этой магией все… Непросто. Понятно, почему в древности маги пару-тройку тысячелетий топтались на начальных ступенях, прежде чем научились хоть чему-то серьезному. Только после этого, уже