Милослав Князев - Дорога домой (новая редакция)

  - Это подойдёт, - сказала я тёмной, указывая на дерево, которому было никак не меньше полутора сотен лет.

  Ларинэ со мной согласилась, а муж, наоборот, засомневался.

  - Ушастые, вы уверены, что это самое лучшее место? - спросил он, указывая след от костра и раскиданные вокруг бутылки и прочий мусор. - Не знаю, как вам, но мне кажется, по пути попалось несколько участков куда чище.

  - Дело не в вещественном мусоре, - ответила тёмная. - Куда важнее, насколько больными окажутся деревья.

  - Именно так, - подтвердила я. - Это дерево здорово. Некоторые люди даже неосознанно чувствуют такие вещи и приходят отдохнуть именно сюда. И ещё, они менее склонны мусорить, чем остальные. Вспомни, сколько всего разбросано вокруг остальных кострищ.

  - Действительно, тут заметно меньше, - согласился муж. - Но я склонен думать, у этого есть совсем другая, совершенно не мистическая причина.

  - И какая же?

  - Сюда просто труднее через кусты добираться. Особенно с вещами.

  Вот так всегда. И что с ним поделаешь? Если нет абсолютно очевидного проявления магии, найдёт тысячу объяснений, почему всё то же самое могло произойти "естественным" образом. Но мы его всё равно любим со всеми странностями и недостатками.

   С тем, что окружающий здоровое дерево магический фон буду изучать именно я, никто не спорил. Ларинэ только помогала. Пускай она старше, сильнее и опытнее, но в теоретической магии всё равно разбирается хуже меня. А тут нужна именно такая, потому что на практике мало кто делал подобное.

  Я перебирала идущие к дереву, а потом от него нити магической силы, сравнивая их. Именно по едва уловимым изменениям можно судить о магической составляющей всего мира. Тёмная меня дублировала, а Вадим эти несколько часов откровенно скучал, сидя в стороне. Что делала Анжа, вообще не знаю, не до неё было.

  В конце концов, остроухие шаманки закончили свои танцы с бубнами вокруг старого дуба. Танцуй они на самом деле, было бы на что посмотреть. Нет. Просто сидели, уставившись в ствол, и всё. У нас в долине с Древом Жизни и то "беседовали" куда меньше. Три часа двадцать восемь минут (я засекал!), дома же непрерывный рекорд был всего два с половиной. Это я вовсе не в упрёк, понятно, что нужным делом занимались, просто констатирую факт.

  - Надеюсь, мы тут проторчали не зря? - спросила незаметно подошедшая Анжа.

  Хвостатая тоже вовсе не упрекала и не предъявляла претензии. Сама была заинтересована в открытии дороги обратно домой. Просто у неё такая манера поведения.

  - Не зря, - коротко ответила Лара.

  - И чего интересного обнаружили? - поинтересовался я.

  - Ничего, - всё так же немногословно произнесла тёмная.

  - Тогда...

  - Ничего интересного, - пояснила светлая. - Как, впрочем, и вселяющего оптимизм. Но структуру силы этого мира поняли и теперь хотя бы представляем, с какой стороны искать.

  - Уже хорошо. И когда отправимся? Сегодня ещё больше половины дня осталось, время есть.

  - Точно не сегодня, - ответила Лара.

  - Через восемь дней, - добавила Эль.

  - Почему? - не понял я.

  - Магический фон неоднороден по своей природе, причём как в пространстве, так и во времени, - начала объяснять светлая. - И если с первым всё понятно, в одном месте больше, в другом меньше, причём иногда в разы и на порядки, то со вторым несколько иначе. Конечно, разница не такая значительная, но, распределения нет, а есть как бы волны.

  - Раньше вам это никак не мешало пользоваться магией, - напомнил я. - И ничего такого ты мне не рассказывала.

  - Потому что дома это несущественно. Там весь магический фон выше и разница от волн практически не имеет значения, да её и не так просто заметить. Тут она, кстати, такая же по силе, но её приходится учитывать, так как минимальный скачок увеличивает магию больше чем вдвое.

  Сначала я ни фига из этого объяснения не понял, но решил довериться профессионалам. Хотя потом, немного подумав, перевёл всё сказанное на нормальный язык. Если по-простому, то Эль говорила о том, что колебания фона одинаковы по величине, но "там" на фоне сильного магического поля эти колебания практически незаметны. У нас же при малости силы такие же по величине колебания изменяют уровень магии в два раза... Как метровые волны в пруду, где глубина едва достигает этого самого метра и такие же волны в центре океана. Но уточнять, прав я или нет, не стал.

  - Ну и ладно, - ответил я. - Раз восемь свободных дней у нас есть, устроим себе культурный отдых. В цирк, например, сходим, в театр, музей, кино, библиотеку.

  При слове "цирк" эльфийки поморщились. Им и дома смотреть на дрессированных зверей и ужимки клоунов удовольствия не доставляло. Ко всему остальному отнеслись вполне благосклонно. Эль особенно оживилась, когда услышала про библиотеку. А Анжа предпочла остаться некультурной. Хвостатая напомнила мне про обещание добыть ей маршрут к нужному ресторану, чтобы можно было добраться, не спрашивая у прохожих.

  Последнее оказалось совсем нетрудным делом. Просто завёл её в ближайшее интернет-кафе и нашёл виртуальную карту Москвы. Дальше - дело техники. Без труда и особняк цыганского барона отыскал, который оказался в Калужской области в городе Малоярославец. Продемонстрировал хвостатой и то и другое, как на яндекс-картах, так и на снимках со спутника. Когда уходил, понял, что сегодня жизням и ушам наркоторговцам точно ничто не угрожает. Анжа зависла в сети и явно очень надолго.

Глава 14

  Гр-рустно Саур-рону, гр-рустно... Кр-ра, кр-ра ...

  Вы спрашиваете: "кто такой Саурон?". Так это я, чёрный ворон. Вообще-то ворона, конечно, но, как самцу, называть себя вороном мне больше нравится. Спрашиваете: "почему Саурон?". Ну, не знаю, так меня прозвали птенцы этих двуногих без перьев, когда я в их большом гнезде гостил прошедшей зимой. У них и узнавайте. Как в гости попал? Да очень просто - попался осенью в ловушку к каким-то орнито..., орнитолух... - ну, в общем, птицеловам, чтоб у них перья не росли (и не вырастут! Это проклятие на двуногих бескрылых надёжно действует).

  Много нас тогда попалось, почти вся стая. Только остальных выпустили, да ещё белыми колечками наградили, а мне не повезло, хотя кольцо досталось жёлтое. "Окрас, - говорят, - редкий, давайте его лицею подарим в живой уголок". Я и сам знаю, что редкий - весь чёрный, с отливом, до последнего пёрышка. Третий год живу, а похожих на себя не встречал, с тех пор, когда совсем ещё желторотым от семьи отбился. Полностью белых видеть приходилось, но стая к таким почему-то всегда плохо относилась, а чёрных, как я, нет. Вот те птицеловы меня в гости к своим птенцам и определили.