Черные начала. Том 3 (СИ) - Кири Кирико

— А что бы стало с тобой, поймай оно тебя? — спросил я.

— Попадись я к нему… может превратил бы меня в злого духа, отравил бы, как знать.

— И против него нет борьбы?

— Есть, конечно. Думаю, мастер печатей смог бы с ним справиться, но там уровень должен быть у самого мастера не меньше Мастера Вечных, а лучше и вовсе уровень Повелителя Духов и выше. Ну, то есть те, кто сам может влиять на реальность, как и Хоудай. У них и Ци укрепляет тело и дух, и сознание чище, из-за чего таким ужасом, который ты описал, их сложнее взять. Думаю, они бы справились.

Короче, это типа концентрат зла и тёмной энергии, как полтергейст или проклятое место. Интересно, конечно, девки пляшут. Какого дерьма здесь не встретишь, и не хотелось бы мне, чтобы подобное попалось на моём пути ещё раз.

Но на свету, когда вокруг белоснежные снега и горы, подобное уже не выглядело таким страшным. Вообще, ничего не выглядит страшным днём, но ночью меня постоянно мучали кошмары, из-за которых нередко я вскакивал с криком. Да, Зуар подобным не страдал, но его этот Хоудай и не трогал, в отличие от меня.

Не удивительно, что я был постоянно уставшим и не отдохнувшим. Иной раз мне казалось, что я до сих пор в той пещере и за мной гонится та тварь.

Но, как и любое другое приключение, это подходило к закономерному концу. По крайней мере, эта часть.

— Вон. Вон там, за сопкой, — указал он пальцем.

— Ага…

Да, отсюда действительно была видна протоптанная по снегу дорога и камни-указатели, которые помогали не сбиться с пути, если вдруг дорогу заметёт. Но одно то, что здесь была дорога, говорило о том, что снег выпадает реже. А значит, здесь потеплее должно быть, чем в других местах.

Но сюда мы пёрлись неделю! Мы пёрли неделю или полторы! Пёрли по горам и снегам, преодолевали перевалы и огромные ущелья, чтобы в конце концов прийти сюда, к деревне, что была чем-то типа небольшого оазиса в горах.

Блин, я уже ненавижу снег и горы всей душой. Именно здесь концентрация жопы увеличивается в разы. Да, парень знал дорогу, но от этого было тащить его не легче. Именно тащить, так как с раненой ногой, потеряв много крови, он был совсем никаким, а ещё и заражение почти подхватил — спасла моя Ци, которая убивала всякую заразу.

С трудом я двигался по сопке, помогая идти Зуару, пока наконец мы не взобрались на вершину холма, откуда можно было бросить взгляд на открывшийся нам вид.

Я думаю, все видели хоть раз типа затерянные миры, деревни, города и так далее, которые располагались в окружении заснеженных гор в низинах. Типа вокруг снега, а именно в этом месте, в этой низине снега нет, там зелень, там живут люди, там хорошо — зелёный оазис зимой.

Вот примерно это я сейчас и видел перед собой.

Огромный кусок лета посреди заснеженных гор.

Небольшая речушка, которая брала начало от водопада из скалы и заканчивалась озером, делила этот зелёный остров пополам. С одной стороны я видел пашни, с другой расположились деревня и небольшой лес. Прямо маленький затерянный рай, серьёзно.

— Значит, здесь ты живёшь?

— Не видно?

— По твоей роже? Нет, не видно.

Я привык уже к его грубости. Ну вот такой он человек, да и не жениться же мне на нём. Сейчас дотащу, получу какую-нибудь благодарность и потопаю дальше.

— Красиво у вас тут.

— Одно из немногих безопасных мест, — отозвался вечно угрюмый Зуар.

— А много ещё таких мест?

— Ещё два. Здесь обычно встают на привал караваны, чтобы пополнить запасы и отправиться дальше.

— Как в храме, то есть.

— Да, как в храме, — кивнул он.

Мы осторожно спускались по серпантину, который вёл вниз и уходил потом в центр деревни. Очень медленно снег отступал, и то тут, то там начинали проглядывать сначала камни, а потом и куски земли, словно островки.

Вскоре островками стал уже снег, который всё реже и реже попадался нам.

Земля… какая услада для ног…

А то меня уже изрядно достало, что они постоянно проваливаются, пусть даже чуть-чуть. Пусть и немного, но дорога по снегу отнимала больше сил. И чем дальше ты шёл, тем сильнее это чувствовалось. Другое дело твёрдая поверхность.

А ещё зелень, вот уж точно радость для глаз, когда в горах даже зацепиться взглядом не за что. Зу-Зу только учуял первую траву, как тут же бросился к ней и начал тупо есть, словно корова. Бедолага изголодался по зелени, и я не мог сказать, что не понимаю его. Я бы тоже сейчас укропчика или петрушки навернул после мясной диеты.

Мы пришли в деревню слишком рано, можно сказать, с первыми лучами солнца, которое едва-едва только начинало подниматься над горами. И когда мы подошли к первым домам, деревня только-только просыпалась.

Ещё не войдя в неё, я видел, как мельтешат женщины и мужчины у домов, готовя завтрак, начинают стираться и кормить живность, рубить дрова и вешать одежду, но ещё лениво, не спеша, медленно.

Зато стоило нам войти в деревню…

Это надо было видеть лица людей, которые нас заметили. Что мужчины, что женщины замирали с открытыми ртами, глядя на нас, будто не могли поверить своим глазам. Видимо, широкоглазых они видели в первый раз, а Зуара, беднягу, уже успели похоронить.

Хотя вру, смотрели они исключительно на Зуара.

— Они же нас на вилы не наденут? А то чёт как-то от их взглядов мне не по себе.

— Ну меня-то точно нет, — хмыкнул он.

— Ага, спасибо, блин… Передай им, что я буду защищаться.

Я думал, что они так и будут стоять ошарашенные нашим видом, пока мы не дойдём до его дома, но тут со двора одного из домов выскочила девушка. Просто пулей вылетела на дорогу, довольно приятная и милая, и я моргнуть не успел, а она буквально в несколько шагов оказалась около нас.

— ЗУАР! — взвизгнула она, заключая его в такие тёплые объятия, что я в который раз почувствовал себя суперодиноким. — Зуар, милый мой, ты цел, ты жив, ты здоров, о боги, Зуарчик…

Зуарчик…

Ну ладно, мне просто завидно, чего таить. Девушка его расцеловывала всего после каждого слова, будто не могла определиться: хочет выговориться или хочет расцеловать и заобнимать. Вон, и слёзы счастья хлынули из глаз.

Но я зря рассчитывал, что меня вообще заметят и поблагодарят хотя бы. Девчонка, а потом и люди, которые жили в ближайших домах, окружили его, галдя так, что могли поднять на уши всю округу.

И что они сделали?

Правильно, они меня вытеснили нахрен от Зуара, окружив героя дня, но будто не заметив меня, того, кто его даже в деревню тащил на своём плече. Не, я понимаю, что там он их знакомый, друг, родственник, но мне тёплое слово сказать было можно? Ну типа спасибо, парень, что дотащил его, или на худой конец просто спасибо?

И это выглядело так: стоит он, окружённый заботой, лаской и добротой. И я, окружённый Люнь и курами, которые бегали рядом. Стою весь запачканный кровью, уставший до смерти, так как тащил его именно я, а не наоборот, и думаю — какого хрена?! Я тут его спасал, нёс, рисковал, где моя порция обнимашек?

Мля, народ, ну вы хотя бы спасибо скажите!

Сказали они спасибо?

Нихрена, они дружной толпой потащили его по улице куда-то вглубь деревни, вообще забыв обо мне. Не спасла даже моя странная широкоглазая рожа.

Вот она — настоящая семья.

Плохо, что проявляется она в чистом игноре того, кто жопу рвал, чтобы спасти его. Ведь там, в замке, я мог бросить его, оставить и сбежать. Без Зуара на плечах я бежал бы куда быстрее и смог бы спокойно спастись. И меня бы не мучали кошмары каждую ночь, я бы высыпался, а не вскакивал, разбуженный собственным криком.

Но у меня это всё есть, и что взамен?

Меня тупо проигнорили.

Видимо, моя обида была настолько видна на лице, что Люнь неожиданно обняла меня.

— А для меня ты всегда будешь спасителем и самым лучшим, — притёрлась она щекой ко мне.

— Спасибо, Люнь, — пробормотал я, но на душе всё равно говнецо осталось. Признаться честно, ожидал, что испугаются, воспримут враждебно или хотя бы как-нибудь.