Леонард Карпентер - Конан изгнанник

— Ни то, ни другое, — ответил саркадиец. — Появись у меня наследник сейчас — это могло бы вызвать множество проблем, когда он вырастет, а я еще не буду преклонным старцем. Когда придет время, я выберу нескольких подходящих рабынь и позабочусь о продолжении своей династии. Таков многовековой обычай моих предков.

— Да, да, понятно, вполне объяснимая традиция. — Семиархос заговорил первым, чтобы не дать слова нахмурившейся Регуле. — У нас возникнут такие же проблемы, когда молодой Занус будет коронован как правитель Оджары, а я еще буду жив и в здравом уме. — Он тряхнул головой и похлопал храмового победителя по плечу. — Ничего, мы определим несколько лет для обучения управлению государством, а затем придумаем, как постепенно, шаг за шагом, передать власть…

— Африандра, дитя мое! — воскликнула Регула. — Как можно так долго заставлять себя ждать! Знакомься. Анаксимандр, король Сарка. Он только что предложил великолепный союз двух наших городов, их храмов и богов.

Принцесса подошла к центру зала, поклонилась Анаксимандру и поцеловала в лоб сидящих отца и мать.

Скромный и легкий поцелуй в щеку был словно не замечен Занусом.

— Дорогой гость, — продолжала Регула, — это наша дочь Африандра — единственная наследница и продолжательница королевской династии Оджары.

— Добро пожаловать, принцесса, — заявил Анаксимандр. — Вижу, что ты столь же прекрасна и восхитительна, как и твои царствующие родители. Подойди и сядь с нами. Отведай изысканных кушаний и редких напитков, стоящих на нашем столе. У нас тут есть прекрасное вино из Замбулы, тонкий арак из Турана и специально привезенный моим караваном нарцинт из Самарры. Твои родители уже позволяют тебе бокал вина? Садись. Давай поговорим. Я так много хочу узнать о вашей прекрасной семье и чудном городе.

Кубки были вновь наполнены, и разговор продолжился. Принцесса в основном молчала, лишь односложно отвечая на расспросы Анаксимандра. Единственное, что действительно заинтересовало ее, — это предложение о браке Вотанты и Садиты. Африандра начала яростно возражать, но королева быстро оборвала дочь:

— Ну, ну, дочка, что ты заволновалась? В любом случае это дело еще не решено. Над ним стоит много раз подумать. Успокойся. Выпей бокал отличного самаррского вина. И вправду, — добавил Семиархос. — В конце концов, сначала следует спросить Вотанту и Садиту, дадут ли они свое согласие на этот союз. — Повернувшись к королю Анаксимандру, он пояснил: — Моя супруга стала Верховной жрицей благодаря своей особой чувствительности в восприятии воли нашей богини. Вещие сны и видения наяву посещают ее. Кроме того, она достигла больших успехов и в обычных толкованиях по жженой кости, и по внутренностям жертвенных птиц и животных. Я думаю, при ее мастерстве и даре, нам не придется долго ждать ответа… Африандра, дочка, что с тобой?

Речь Семиархоса оборвалась, когда принцесса вдруг повалилась на пол. Стоявшая рядом Аэлла едва успела подхватить ее. С помощью королевы девушку вновь усадили в кресло, но тут она полностью потеряла сознание. Придя в себя после энергичного растирания рук и легких хлопков по щекам, она, не открывая глаз, сказала, что плохо себя чувствует и желает вернуться к себе в спальню. Едва держась на ногах, она удалилась из зала при помощи двух служанок, поддерживавших ее под руки

— Что бы это могло быть? — спросил король Анаксимандр. — Она глядела на меня, пригубив из кубка, как вдруг ее глаза широко раскрылись, и в следующий миг она рухнула на пол!

— Ох уж эти молоденькие девушки с их нервами, — посетовала Регула. — Не восприми это как оскорбление. Я и сама была такой в ее возрасте. Ничего, к вечеру она будет в форме, я уверена.

— Как бы то ни было, — сказал Анаксимандр, — вы благословлены вашей богиней, раз у вас есть такая красивая, чувствительная дочь. Любите ее, и она принесет вам много счастливых минут сейчас и в будущем, став мудрой королевой. А я могу лишь помолиться Вотанте, чтобы он тоже послал вам все то, что вы заслужили.

Принцесса Африандра, приняв лекарства, проспала весь день в своих покоях. Когда же она наконец очнулась, ее взгляд упал на силуэт мужчины, вырисовывавшийся на фоне балконной двери.

— Конан, — выдохнула она, приподнимаясь на подушках, и удивленно заморгала, глядя на него. — Но как ты пробрался сюда?

— Со дня набега, когда я узнал, что перебраться через стену не составляет большого труда, мои дела не пускали меня к тебе. — Киммериец не отходил от выхода на балкон, готовый исчезнуть в любую секунду. — Но сегодня я почувствовал, что с тобой не все в порядке… И вот я здесь, вижу, что ты спишь средь бела дня, явно приняв какие-то лекарства. Что такое, девочка, что случилось?

— Ничего, Конан. Просто высокое происхождение сыграло очередную злую шутку… Да еще этот чужеземный король…

— Ты пила нарцинт, правда? Я вижу это по тому, как блестят твои глаза. — Подойдя к стулу, стоявшему рядом с ее ложем, Конан спросил принцессу: — Африандра, эта дверь… она заперта? Я спрашиваю это только ради нашей безопасности… и твоей репутации…

— Не волнуйся, сюда никто не посмеет войти без стука. — Поднявшись на перинах, она протянула руки к Конану: — Подойди сюда и сядь рядом, если уж ты пришел, чтобы утешить меня. Хотя странно ждать утешения от воина, одетого лишь в шлем и наколенники. А что это за золотой меч у тебя на боку? Он настоящий или тоже часть моего видения?

— Не такой уж я дурак, чтобы отправиться во дворе, к тебе в гости, без своего ножа. Скажи мне, девочка, что так беспокоит тебя? Твои предвидения?

— Ох, Конан. Это было ужасно. — Память неожиданно вернулась к принцессе. — Я смотрела на своих родителей, Аксандра… или как его там…

Его лицо с самого начала мне не понравилось. Но вдруг оно превратилось в оскаленный обожженный череп с лохмотьями обгорелой кожи. Я боюсь. Боюсь, что случится что-то ужасное.

— Ну, это пророческое видение мы уж как-нибудь растолкуем, — успокоил ее Конан, гладя девушку по голове. — Может быть, по пути домой в его шатре вспыхнет пожар. Скажи мне лучше, что с Занусом? Ему ведь предстоит нешуточный поединок. А твои родители, что ты увидела в их будущем?

— Прекрати, Конан, не надо! Я увидела только иноземного короля и упала в обморок. А потом я притворилась, что так и не могу прийти в себя чтобы не открывать глаза и не смотреть ни на кого. — Закрыв лицо руками, она зарыдала.

— Ну, ну, девочка, — Конан присел на край постели и осторожно обнял принцессу. Та прижалась к нему и, все еще всхлипывая, положила голову на его грудь.

Успокоить ее стоило изрядных усилии и решительных действий, что потребовало много времени. Пару раз робкие пальцы стучали в дверь. Африандра показала достойное присутствие духа, четким голосом отсылая непрошеных визитеров, а затем возвращаясь к процессу утешения как ни в чем не бывало.