Угнетатель #5. Всадник с головой - Юрий Ра

А с жезлом даже за триста шагов, если не промахнется. И ему от этого практически никакой усталости магической. Пока есть снаряды, бабахай да бабахай. А человека прямо в куски!

— Небось снаряды дорогие.

— Самому можно лить из свинца или цинка. Не дороже, чем бол арбалетный сладить.

— Цинк? Это что такое?

— Да к северу миль триста в горах руду добывают. Металл почти как свинец, малость потверже и не чернеет на воздухе. Как серебро почти, но дешевое. Добывают не где самоцветы, а чуть южнее.

— Какие такие самоцветы?

— Да камни драгоценные в тех горах попадаются. За морем ух как ценятся, дороже золота в сто раз, если по весу уже ограненные.

— Угу. И вы те камушки добываете? И торгуете с Каталанией.

— Добываем не мы, на нашей земле гор нет, сам знаешь. Но да, наша община выращивает продукты, а горняки роются.

В голове Вика начал складываться пазл на экономическую тему. Кажется, стало чуть понятнее, кто на что тут живёт и откуда что берется. Потому как версия освоения земель по другую сторону Атлантического океана, как Срединное море зовется в его мире, ради свободы, она какая-то сильно сказочная. По мнению Виктора идеи рулят миром не настолько хорошо, как деньги. Где идеология, там бардак. Отец не раз ругался, приходя с работы, по его словам, там, где политика оказывалась впереди бизнеса, начиналась лютая дичь. В отцовом холдинге было именно так.

— Мигель, я правильно понимаю, что в городе нам без денег никто ничего не даст?

— А чего нам надо? Еда с собой, животные накормлены. Если для дела что-то нужно, так скажи Алонсо, он денег выделит. Или ты в бордель намылился, Счастливчик? Так тебе вроде и так перепало! — И Мигель весело заржал.

— Какой бордель? Что такое бордель? — Слово, в каталанском языке обозначающее это уважаемое заведение (некоторыми лицами уважаемое), в лексиконе Вика пока отстутсвовало.

— Дом продажных радостей от срамных женщин.

— А, бордель! Да. То есть нет, неактуально сейчас. Но вообще забавно, что он тут есть.

— Говорю же, Вик, большой город! Тут всё есть! Но не про нашу честь, — потупился Мигель, поскольку денег у него в этой прекрасной стране не было ни разу. Не должен никому — уже счастье.

— Ну ладно, давай готовиться к ночлегу. Мы обратно когда?

— Пока распродадимся, пока закупимся. Пару-тройку дней точно пробудем в городе. Обратно караван будет скромнее, но груз дорогой повезем.

И Виктор понял, что у него будет время погулять по городу да посмотреть на местное житьё. Но именно что погулять, исключительно посмотреть, денег у него не ожидается. Если только он не решит продать индейскую лошадку…

Глава 10

Увал

Среди переселенцев не было простодушных простаков, приехавших в город и ходивших с отвисшей челюстью. Во-первых, все повидали разного, пока приехали на новую землю. А во-вторых, большинство не первый раз тут. Так что было кому проинструктировать насчет местных традиций. Например, что здесь не всё общее, не все люди братья. Так что ловить ворон можно, с риском остаться без чего-то своего. И даже на постоялом дворе надо следить за собственностью — чужие крутятся повсюду, стянут имущество — не заметишь.

Наверное, именно этим объясняется тот факт, что во всех углах двора, занятого караванщиками, маячат знакомые Счастливчику лица — бдят. Понятно, что никто не сведет бычков или лошадей, не потырит сбрую… А там кто его знает, вдруг попытаются? Всё делается согласно инструкциям Алонсо, верящего, что всё будет хорошо у того, кто всё хорошо делает. Такой подход даже заставил усомниться Вика в его теории, что тутошняя Каталания есть слепок с Испании в том покинутом Виктором мире. Язык похож, имена вроде созвучны. Витя бывал в детстве за границей с родителями, но чаще всего в Италии. А в испаноязычной Доминиканской республике всё было так хорошо организовано, что хватало английского и русского языка. Даже подсмеивались над отцом, таскающим в кармане русско-испанский разговорник.

Так вот, по мнению родителей и самого Виктора, все испанцы в родном мире были лентяями и раздолбаями. Особенно мексиканцы. Вот уж кто латинос из латиносов. Окружающие сейчас Счастливчика каталанцы лентяями и раздолбаями не были категорически. Пофигисты, не без этого, фаталисты — это точно. Их фатализм выражался в возделывании земли: мы вспашем и засеем, а дальше будет видно, вырастет или не вырастет. Но лучше бы выросло. Дикари нападут или нет, но лучше бы им сдохнуть по пути или еще раньше. А если не перемрут сами, мы поможем. Даже перемирие заключали в том волшебном лесу с таким настроением, мол сейчас разойдемся, но ненадолго. Так устроен мир, а другого у нас нет.

А еще у каталанцев-испанцев должно быть вино. Всегда и по любому поводу, вместо воды вино и за ужином вино. А тут этого не было, и никто не стенал по этому поводу. Вик уже знал, что не то климат, не то почва не благоприятствует выращиванию винограда. Везти же из-за моря такой продукт выходит слишком дорого, не первой необходимости товар. Обходятся пивом, если его можно называть так. «Может, квас научить делать местных? Вкусная штука и жажду утоляет, хотя да, вкус на любителя. Доложен же он какое-то новшество привнести в этот мир, раз уж попал» — подумал Витя.

Одно из привнесенных в этот мир изменений было буквально на виду — он не снял свою перевязь с метательными ножами даже выходя в город. Тесак, то есть палаш снял, не планируя попадать в какие-то замесы, а лезвия… они стали уже чем-то привычным, как штаны. И были удобны как местная обувь. Поначалу Вик боялся переобуваться из своих армейских берцев в шитую их штатным шорником обувку. Чего там говорить, выглядела она неказисто, неокрашенная кожа, выделанная в поселке и выдубленная чуть ли не бычьей мочой и пропитанная салом пахла не лучше, чем смотрелась.

Счастливчик вспомнил, как полдня уговаривал Яго сделать не как всегда, а как надо следопытам. Лео с Мигелем, когда узнали про его задумку, тоже подписались на наезд: им очень быстро стало понятно, что в пустоши обувь должна быть прочнее, чем обычно. А еще она должна крепко держать лодыжку. Так что полусапожки, стачанные шорником для следопытов, теперь имеют двойные берцы и шнуровку. Подошва изменений не претерпела, равно как и каблучок. Оказалось, что он нужен прежде всего, чтоб ловить