Фрилансер. Битва за будущее (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

По моему сигналу девчонкам, ждавшим в соседнем помещении с техником, передали информацию, что пора, и они пошли. Ввели собственно техника, подведя поближе. Тот было пытался орать и сопротивляться, но у Мии с Розой не забалуешь. Дочери единорога надели маски-балаклавы, и теперь понимаю, почему палачи прятали голову, но кто хорошо девчонок знает — поймёт. Маркиза с автокошкой в руке вышла вперёд, подняла прибор прямо вверх перед собой и выстрелила. Примерно такими же мы шпилили шестерых придурков к козырьку здания суда миллион лет назад, в начале весны. Выстрел патрона посылает вперёд снаряд, представляющий собой подобие анкера. Головка снаряда острая, с минимальным сопротивлением, легко и с силой входит в бетонную или каменную поверхность, снаряд застревает в ней, хвостовик же снаряда продолжает движение и давит на головку, из которой в стороны выдвигаются распорки, намертво закрепляющие конструкцию внутри. И даже при натяжении троса, прикрепленного к хвостовику, распорки остаются на месте — вытащить этот снаряд тот ещё квест.

Но вот наша верёвка прикреплена к потолку и натянута. Режим лебёдки, чуть подтянула трос, спуская второй конец вниз. Крики техника: «Что вы себе позволяете!» плавно перетекли в «Я не хотел, я не специально!» и «Не надо, я всё скажу, я всё сделаю, я раскаиваюсь!» Что «всё» он там собрался сделать?

Массовка, состоящая в основном из журналистов и блогеров, заволновалась. Послышались крики. Кто-то пытался воззвать о чём-то персонально мне, но я «не слышал». Клиент задёргался, не желая лезть головой в петлю, Мия и Роза его еле удержали, нашей Пиннокио пришлось его немного успокоить. Притих, но всё равно выл. Но вот его голова в петле, петлю затянули, и Маркиза нажала на реверс — трос пошёл в обратную сторону, поднимая над полом незадачливого добровольного помощника бандитосов.

Не знал, что можно кричать с перетянутым горлом. Впрочем, как только верёвка затянулась окончательно, крик перешёл в хрип, и исчез совсем. А вот дрыгания тела остались, и дёргался незадачливый техник очень сильно. Минута. Вторая. Трепыхания только усилились. Но вот началась третья… И кислорода в организме любителей фей и единорогов стало не хватать на активную жизненную позицию, амплитуда колебаний становилась всё слабее, слабее, и, наконец, сеньор почти опал. Почти потому, что всё ещё дрыгался, где произвольно, а где уже и непроизвольно. Но, наконец, тело замерло, а кишечник и мочевой пузырь бывшего сеньора опорожнились.

Массовка, уже было замолкнувшая, снова начала в один голос что-то спрашивать и говорить, но брифинг тем и отличается от пресс-конференции, что я не планировал пока ответы на вопросы.

— Тихо! Прошу тишины!

Не помогло. Вид трупа слишком сильно всех взбудоражил.

— Я сказал тихо!

Снова не слышат.

— Сюзанна, очередь поверх голов.

Охраняющая меня стерва не стала ломаться, и, перекинув «Жало» из-за спины, вышла вперёд меня на несколько шагов и зарядила очередью по потолку над собственно массовкой. На журналистов посыпалась строительная пыль.

Визги! И крики, но лёгкие. Люди начали падать на землю, прикрывая голову руками. Не все, только опытные, примерно треть-четверть от общего количества, но смотрелось эффектно. Наконец, настало то, чего добивался — тишина.

— Я попросил тишины, потому, что брифинг ещё не закончился, — как ни в чём не бывало продолжил я, Сюзанна уже закидывала «Жало» назад за спину и отступала за мою спину. — Я отдаю отчёт, что многие из вас работают на оппозиционные силы, а кто-то открыто сочувствует мятежникам, потому приказал своим людям быть предельно жёсткими. Уж не обессудьте, так надо. — Равнодушно пожал плечами. Рядом со мной так и болтался воняющий говном труп, смотрелся я эффектно. — Я знаю, что как только окончится наше мероприятие, вы побежите лить грязь на меня и Веласкесов. Именно потому говорю я, сам, не доверяя вам, кто мои слова исковеркает до неузнаваемости — да, это я, правая рука её высочества просчитался с переговорами с террористами, и именно я на ваших глазах привёл в исполнение приговор государственному преступнику. И тем СМИ, кто собирается коверкать информацию, выдавая желаемое за действительное, но действительности не соответствующее, рекомендую быть предельно внимательными в формулировках — Венера круглая планета, и все на ней, как оказалось, смертны. Даже такие гранды, как Торресы, Сантосы и Сальвадоры — не вам чета.

А теперь мило улыбнуться. Все присутствующие намёк поняли. Это с беззубой королевой можно было позволить себе лишнее. Теперь же информация будет подаваться настолько политкорректно и дозировано, что хоть под колпак её и в палату мер и весов.

— Но это ещё не всё, ради чего мы вас собрали, — продолжал я. Наконец, самое сложное — третий акт драмы. — Повторюсь, у нас на планете война, с гибелью людей. В её рамках произошло объяснимое, понятное, пусть и неприятное событие — некто захватил заложников, преследуя свои цели. Однако это не вся трагедия. Весь же накал ситуации в том, что простые мирные члены индо-пакистанской диаспоры, никоим образом не относящиеся к этнической банде, просто поддерживающие их на основании землячества, выступили в момент захвата на стороне земляков, напав на заложников и охрану, а после — на бойцов Братства, оттесняя их из ангара массово, давя количеством. Повторюсь, вам будут переданы материалы, как это было, но сразу скажу от себя — даже в среднем скафе ощущения малоприятные, когда на тебя давит несколько тысяч человек.

— И все эти люди на нас НАПАЛИ!!! — сделал я большие глаза и почти выкрикнул. — На воинов Венеры. Граждан Венеры. Которые всего лишь готовили их к плановой высылке на Родину, находясь в своём праве, причём многих бы, кто не запятнал себя кровью, на планете бы оставили — кто-то ж должен работать? Но нет, напасть на слабых и трусливых инопланетяшек, показав свою личную крутость и этническое превосходство оказалось для них важнее… — Пауза. — … И за это люди, ВСЕ люди, помогавшие бандитам, подлежат уничтожению. Как пособники террористов. Без исключений.

Я сделал вздох, отгоняя мешающие работать негативные эмоции — никакого страха, просто… Коробило немножко. Да, чёрствый, но всё равно коробило.

— Только что, двадцать минут назад, участвующие в операции бойцы «Братства» получили приказ вывести из ангара №69 всех детей и беременных. И как мне только что доложились, парни свою работу сделали, вывели и вынесли всех, кого смогли забрать и отбить у родителей. Я больше не собираюсь рисковать жизнями венерианских парней, даже если они в серьёзной броне, а потому все, кто не отдал детей… Всё, что сейчас случится с их детьми пусть останется на их совести. Ибо оставшиеся в ангаре участники нападения и их семьи, за участие в террористической деятельности, приговариваются к смертной казни по закону военного времени. Прошу экран.

Спецы «трёшки» снова засуетились, на боковой панели возникла картинка с нашей единственной в этом ангаре стабильно работающей камеры. Аховое разрешение, конечно, но спецуре его как-то хватило для вычленения членов банды.

— Центральный, готовность к открытию створок?

Ответ шёл мне в уши, слышал только я.

— Командор, готовность две минуты.

— Начинайте.

Подготовительные мероприятия. Продувка чего-то. Давление масла в чём-то там. Ещё какая-то готовность. Эти створки не открывались лет пятьдесят, могли вообще отказаться работать. После чего верхние панели, крыша ангара, подались в стороны. Двигались они нереально медленно, но даже полумиллиметровый зазор начал запускать в ангар девяностаатмосферный воздух. Свищ почти в сто килограмм давления, бьющий из множества мест с потолка… Это жесть! Звука камера не давала, но можно было представить ор и визг людей внутри. Люди бегали, суетились, толкались. Пытались накрыться чем-то типа рук, одежды, каких-то предметов, крышек от контейнеров с едой. Но раскалённый воздух прибывал и прибывал, оставляя на коже волдыри, обжигая лёгкие. Кашель, кровь из под ожогов… И люди начали массово падать. Кто-то, очень многие, бились в конвульсиях. Ангар был полон трупов — парни стреляли на поражение всё же, и их никто не убирал, но по сравнению с десятью тысячами оставшихся в живых это капля в море. И это море живых сошло с ума и резко стало пересыхать в атмосферном воздухе.