Некромантами не рождаются - Екатерина Александровна Боброва

ног до головы, не удосужившись стереть презрение с лица.

— Если дар не успел врасти в ауру, он ничего не почувствует. Но я рекомендовал бы убрать воспоминания, чтобы снизить эффект блокировки. Впрочем, последствия в таких делах не важны. Дикари получают дар по ошибке, выжив после встречи со смертью. Это не имеет право на существование.

Атмосфера в комнате сгустилась, потяжелев. С одной стороны потянуло мертвенным холодом, с другой — воздух нагрелся и пахнул жаром.

Рихс продолжил вещать, словно не замечая недобрых взглядов асмасцев.

— Мне сказали, дикарь из проклятого мира. Тем интереснее будет посмотреть результат, — он сцепил длинные пальцы, разминая, словно планировал ими забраться в душу Сергея и поставить там заплатку.

— Ах, интересно тебе⁈

Кулак, на фалангах которого было набито «ВДВ», с хрустом впечатался в нос несостоявшегося коллеги. Тот отшатнулся, зажимая ладонью нос — сквозь пальцы струйками побежала алая кровь.

— Заблокировать меня хочешь? — пошел в атаку Сергей.

Харт едва успел убрать из-под удара растерявшегося некроманта, оттащить в сторону и прикрыть собой.

Подоспевший Фильярг перехватил разбушевавшегося родственника жены за капюшон черной толстовке, на которой весело скалили челюсти десять разноцветных черепов. Затормозил, не пуская в драку.

Фаттарец застыл, тяжело дыша и ошалело вращая глазами.

— Псих! — промычал он в ладонь. — Изолировать! Он опасен для общества!

— Я тебе покажу психа! — рванул к нему рассвирепевший Сергей. Ткань в кулаке Фильярга натянулась, опасно затрещав. Повиснув на капюшоне, недонекромант заскреб ботинками по полу, потом извернулся, попытался освободиться от толстовки и скинуть захвата.

— Пепла нажрался⁈ — рявкнул, теряя терпение, Фильярг, рывком роняя его на пол. — Я тебя сейчас сам упокою, раз словами не понимаешь!

— Вы же не некромант, — нахмурился было фаттарец, и Харт укоризненно глянул на младшего брата:

— Шутит он так, — пояснил Третий устало, добавив одними губами: — Не видишь, с юмором все плохо.

— Давайте успокоимся! — вмешалась Юля. — Сергей, я думала, ты повзрослел и перестал решать проблемы кулаками. Уважаемый господин Рихс…

— Я буду жаловаться! — возмущенно промычал тот, перебивая.

— Ваше право, — пожала плечами Юля, — но мы подадим встречную жалобу о попытке нанести вред члену королевской семьи.

Некромант заморгал, недовольно скривился и попытался оправдаться:

— Я не лгал вам! Наш дар передается по наследству. Мы учимся с ним работать с рождения. Используем опыт многих поколений. Специальные тренировки. И главное — у нас есть генетическая устойчивость к мертвой энергии! Она позволяет нам оставаться живыми. А он⁈

Рихс отнял ладонь от носа, ткнул пальцем в сторону Сергея.

— Понятие не имеет, как работать со смертью! Встретился с ней, потому что умер. Получил дар, потому что остался жив. И что происходит? Сила постепенно поедает его душу. Что случится через пару лет? Живой мертвец! Ни эмоций. Ни желаний. НИ-ЧЕ-ГО! Поверьте, милосерднее убить, чем позволить жить пустой оболочке.

Позже, когда нос фаттарцу вправил вызванный в дворцовый кабинет дежурный целитель, Рихс удалился, ворча, что они еще пожалеют о своем милосердии.

Харт проводил гостя до портала, передал на руки безмолвным и вернулся в кабинет, где спешно разворачивалось совещание.

— Стирание памяти — плохой вариант, — первым высказался Кайлес, и Сергей поддержал его одобрительным взглядом, — как и блокировка дара. Результат непредсказуем: от безвольного овоща до неконтролируемого психа. Это я вам, как менталист, говорю.

Юля не выдержала, встала, заходила по кабинету.

— Не понимаю я этой генетической избранности, — нервно поправила она выбившуюся прядь из прически. — Придумали тоже: проще убить, чем учить. С чего он вообще взял, что у тебя все будет, как у них? — воскликнула она, обращаясь к брату. — Майра не из потомственных некромантов и никакой потери эмоциональности я за ней не замечаю.

Сергей ответил пожатием плеч. Равнодушно отвернулся к окну, за которым потоками слез проливался весенний дождь, размывая очертания мира. После стычки с фаттарцем, казалось, он впал в полную апатию.

Юля с состраданием посмотрела на его спину. Ей хотелось под любым предлогом убрать сейчас брата из комнаты, чтобы не рвать ему душу, но лишать выбора… Нет, Сергей заслужил правды.

— Боюсь, Майра относится к той самой генетической избранности, — не согласился с ней Кайлес. — С детства она жила на грани жизни и смерти, что выработало в ней определенные способности. Вдобавок, у нее есть якорь — Альгар. Он ее эмоции и ее душа.

— Вот как! — обрадованно вскинулась Юля.

— Даже ради якоря жениться не стану, — не оборачиваясь, буркнул Сергей.

— Не сработает без настоящих чувств, — кивнул, соглашаясь с ним, Кайлес.

Возражения Юля оставила при себе. Если не пытаться — никаких чувств не возникнет. Вопрос только с кем? Брат больше не был бездарем, но захочет ли кто-то из асмасок разделить судьбу с некромантом? Сложный вопрос.

Вот оно неудобство работы. Вроде вокруг полно девиц: умных, красивых, глупых и смешливых, а брата пристроить некому.

— На ваш Карси-тан отправлюсь. Если суждено через пару лет превратиться в бесчувственную сволочь, так хоть проведу эти годы с пользой. Твое высочество, ты мне прикрытие обещал? — повернулся Сергей к Харту.

— Будет, — кивнул тот. — Самое современное. И учебники с Фаттары. И место для тренировок. И все, что мы знаем о противнике.

— Добро, — склонил голову Сергей. — Готовьте корабль. Я в деле.

Глава 7

После визита фаттарца Сергей ушел прогуляться и… пропал до вечера. Юля нашла его на берегу моря, сидящим около костра. К боку брата потеряно жалась мертвая кошка, не отрывая настороженного взгляда от огня.

Краем глаза женщина заметила силуэты двоих безмолвных, стоящих под щитами — Харт подстраховался, не желая выпускать некроманта из вида.

Она скинула жилет, бросила на песок и села напротив, чтобы видеть лицо брата.

Тварь встретила ее появление недовольным шипением. Третий прозорливо оказался прав — с умертвием сразу же возникли проблемы. Кошка отказывалась кому-либо подчиняться, признавая лишь авторитет хозяина, а тот не желал ограничивать свободу питомца, имея к нему болезненную привязанность: вроде и гадость, но созданная им же. Выкинуть нельзя, убить повторно рука не поднимается.

Так что по пути на пляж Юля успела выслушать причитания старшей служанки. Почтенную тапунку аж трясло от негодования, и она считала недопустимым позволять «истинному злу» разгуливать по дому. Пришлось пообещать, что это временно и попросить