Иномирье просыпается - Ален Т. Пюиссегюр

Часы в центре астролябии пробили полдень, часть облаков и планет на небосводе сместилась в знак того, что половина дня уже прошла.

– А теперь прости, меня ждут другие неотложные дела, – сказал Ксантос.

Ковен поклонился магистру, тигр кивнул в ответ.

Как только затворилась дверь с витражом, портал в прихожей замерцал и ожил. Должно быть, магистр произнёс заклинание.

Ковен в последний раз взглянул на свирепого фелида с длинными клыками ина коготь, эмблему факультета магии и колдовства.

Полчаса тому назад он был уверен, что его вышвырнут вон. Теперь кот вздохнул с облегчением, хоть и не мог себе представить, чем именно ему поможет Эркенбальда.

Ошеломлённый, слегка отупевший от счастья, он шагнул в портал.

«Пожалуйста, присмотри за Брайной», – звучали в ушах слова Ксантоса.

Странная просьба. Неужели магистр плохо знает свою сестру? Брайна и Дареза меньше всех нуждались в опеке.

«Попросил бы Ксантос присмотреть за Брайной, если бы знал, что я в страхе запустил в совца пирогом?»

Ответ напрашивался сам собой: «Разумеется, нет».

Внезапно Ковен остановился посреди коридора, услышав странный звук. Он замер и насторожил уши. Кто-то сопел и сердито похрюкивал.

– Хр… хр… хрр…

А ещё хлюпал и чвакал, будто кто-то месил грязь.

Кот распластался на полу, прижался к стене, стараясь раствориться в густой тени и стать невидимкой. Он ждал, но так никого и не увидел. Звуки поравнялись с ним, а затем стали удаляться куда-то направо.

По спине забегали мурашки, Ковен почувствовал неприятное покалывание в чешуйках.

Любопытство перебороло страх. Кот прокрался в темноте и заглянул за угол. Непривычный запах наполнил коридор. Пахло едкой морской солью, Ковен прикрыл лапой нос, чтобы не расчихаться.

Свечи в настенных канделябрах освещали нечто скользкое. Оно ползло, извивалось и мгновенно исчезло из вида, скрывшись за поворотом. Всего секунду на стене колебалась тень, зловещая, длинная, уродливая. Но вскоре видение исчезло. Хрюканье и хлюпанье стихли.

В голове стоял туман, Ковен не сразу понял, наяву ли он увидел склизкую тварь или ему померещилось. Она проскользнула мимо в одно мгновенье. Название шевельнулось где-то в глубине, страх рывком вытащил его наружу.

«Гарваф!»

Глава 13

Разговор по душам

Cобравшиеся на обед школяры невольно залюбовались парком за большим окном столовой.

Стояла осень, дул холодный ветер. Он шуршал в траве опавшими листьями, срывал с ветвей те, что ещё цеплялись за жизнь. Гранатовый и лимонный кордебалет провожал уходящее тепло. Пронзительный запах сырой земли и прелых листьев предвещал приближающиеся холода.

Коты зябли, наращивали подшёрсток и периодически чесались так, что клочья шерсти летали по столовой.

Они горячо спорили, лакали суп и хрустели пирогом. На пол сыпались крошки, падали капли, но никто не сердился на школяров. Отсутствие хороших манер? Просто молодёжь проголодалась, и все блюда ей пришлись по вкусу.

– С трудом дождалась обеда! Чуть не умерла с голода.

– Ты всегда умираешь с голода, Брайна.

– Сегодня особенно.

Лексиос охотно поделился с ней оставшимися поджаристыми пончиками с треской. Ангорская кошка в два счёта расправилась и с ними. После возвращения Ковена они, наевшиеся и довольные, уселись вчетвером вокруг приземистого столика-пня.

– Если я ем с аппетитом, это вовсе не значит, что я оправилась после утренних потрясений, – заявила, облизываясь, Брайна.

Её усы превратились в гирлянды из крошек. И как бы она ни хотела казаться такой же сердитой и грозной, как в прихожей Ксантоса возле портала, выглядела она теперь немного забавно.

Ковен смущённо заерзал.

– Как ты посмел не сказать нам, что ты туполап?!

Во время обеда Сирения и Лексиос избегали болезненной темы, дожидаясь, пока Ковен сам заговорит.

Брайна была из другого теста. Про таких говорят: «Лезет в молоко всеми четырьмя лапами».

– Так ведь ничего бы не изменилось. Ну да, ты бы сейчас смотрела поласковей.

– За кого ты меня принимаешь? – оскорбилась Брайна. – Я что, похожа на дур, которые считают, что туполапым среди нас не место? Мы все бы тебе помогли!

Ковен наморщил нос.

– Как и в чём? Вы ничего не смогли бы сделать.

В глазах Лексиоса Ковен прочёл понимание и сочувствие. Сирения казалась особенно сдержанной.

– Мы бы тебя поддержали! С друзьями нужно быть искренним и открытым.

– Искренним и открытым, как ты?

Брайна смутилась.

И совершенно другим, неуверенным тоном мяукнула:

– Ты о чём?

– У нас у всех есть свои секреты. – Им обоим стало не по себе, будто их погладили против шерсти. – Например, признаться, что Ксантос – твой брат.

Лексиос выразил изумление пронзительной нотой кантеле. Сирения ограничилась тихим «ну и ну», которое услышал лишь кусок пирога на тарелке.

Брайна мгновенно вскочила всеми четырьмя лапами на стол, вляпалась в паштет, разбросала тартинки и принялась душить Ковена масляными лапами.

– Ещё раз вякнешь об этом, в супе утоплю!

Её зеленые глаза смотрели жёстко, как глаза Ксантоса во время недавнего разговора. Да, точно – они брат и сестра!

Волшебный летающий соусник с испугу метнулся в сторону, звякнул ложкой и распространил дивный аромат. Коты за ближайшими столами умолкли. Все в столовой смотрели на них и перешёптывались. Автоматон поспешил к их столу, чтобы разнять драку.

– Всё в порядке, – прошипела Брайна. – Он подавился, пришлось его встряхнуть.

Автоматон смотрел то на Ковена, то на Брайну, пытаясь разобраться что к чему.

– Понял. Если кость застряла в горле, отведём его к коту-целителю Косу.

«Гибель в супе пострашнее косточки в горле», – решил про себя Ковен.

– На этот раз обошлось, – со значением произнесла Брайна. – Впредь будет осторожнее.

И посмотрела на Ковена недобрым взглядом.

Автоматон ушёл, разговоры вокруг возобновились.

– Не волнуйся, Брайна, – сказал Ковен. – Я не собираюсь рассказывать об этом всем и каждому.

Он взглянул на Сирению и Лексиоса, те быстро кивнули головой в знак того, что будут молчать.

– Почему ты ничего нам не сказала?

– По той же причине, что и ты, вообрази! Не хотела, чтобы вы узнали. Не хотела, чтобы все узнали. Ксантос – один из самых могущественных и влиятельных магов в замке Каслкотц. Магистр ордена Благого Знания. Скажи на милость, как бы ты смотрел на меня, если б знал?

Ковену не понадобилось долго думать. Потрясённые Сирения и Лексиос служили отличной иллюстрацией.

– Вот видишь, видишь? Эй, вы, перестаньте на меня таращиться! Я всё та же, не изменилась!

И Брайна с раздражением откусила сразу половину сырного кекса.

– Я не хотела, чтоб ко мне относились предвзято. А главное, чтобы думали, будто я попала в замок благодаря брату. Потому и не говорила!

– Мы бы так никогда не подумали, – поспешно успокоила