Кай из рода красных драконов 5 - Кристиан Бэд

class="p1">Ладно бы бросить — в лагере и других дел хватает охотникам. Но ведь Ейне смотрит. Каждый вечер приходит — залазит в корзину, просит её покатать. Спрашивает, что ещё придумал?

Вот и на этот раз Истэчи завздыхал, заворочался — да и ночь прошла.

Встал раньше света. Пришёл к общему костру посмотреть, как Ейнэ крутит для лепёшек тугое белое тесто.

Смотрел-смотрел, вскочил и к аилу побежал. Схватил берёзовую чурку, схватил кедровую — не понимает, какая лучше сгодится?

К костру больше не пошёл — резал, обтачивал.

Ейне сама пришла, принесла лепёшки и миску с мясом. Долго разглядывала непонятную деревянную штуку с дыркой.

Кай бы, наверное, рассказал Истэчи, как называется то, что он изобрёл. Но Кай ушёл вчера с чёрным колдуном к Белой горе. Плохо — а что ему скажешь? Кай — великий воин, он знает, что делает. Пришлось самому разбираться.

Так вышло, что и после завтрака Истэчи вырезывал из берёзы втулки для колёс, примерял к дыркам — снова резал.

Юные воины уже разбились на пары и стали с криками размахивать мечами, а он не слышал. Всё резал, примерял, резал.

Ейне подошла, рядом села. А Истэчи, как помешанный, даже не видел её, пока не собрал совсем другую телегу. Даже испугался сначала, что вышло, как и хотел.

— Эй! Эй! — заорал он. — Все сюда! Смотрите!

Совсем другая теперь корзина вышла!

Воины подскочили от крика. Айнур, заносчивый воин из крепости, сидевший возле костра, обернулся, нахмурился.

Спросил:

— Ты чего орёшь?

Истэчи поднял голову от своих колёс и увидел, как от реки никем не замеченный, идёт старый-старый шаман — Акаю Тине, дедушка Тин.

В руках у старика — большая корзина, за спиной туес — выше головы. Истэчи побежал на помощь. Ну и покатил навстречу старику новую поделку. Быстро покатил!

— Ай, молодец! — сказал дедушка Тин, увидев корзину с колёсами. — Чудо-то какое!

Истэчи улыбнулся. Руки к груди прижал — так ему хорошо от этих слов стало.

Из леса засвистели дозорные — проворонили шамана! Оно и немудрено. Кто знает, может, шаман лисою бежал, а корзину да туес ему духи несли?

Акаю Тине — очень сильный шаман. Самый сильный, на всю округу.

Айнур сначала поднялся навстречу дедушке Тину, зашагал в сторону реки. Видно, не разглядел, кто идёт. А потом остановился, губы поджал — не обрадовался гостю.

Хотел снова к костру вернуться, но тут из аила на свист дозорных вышел сам Ичин. И едва не бегом поспешил шаману навстречу.

Истэчи уже корзину у старика взял, посмотрел — брусника. Рано ещё, много совсем белой, но и спелая есть, красная.

Поставил корзину шамана в свою, с колёсами, покатил! Хорошо!

Ейне радостно засмеялась — отличная вышла корзина с колёсами, хорошо едет.

А тут и Ичин подоспел, повёл шамана к костру. Усадил на почётное место. Истэчи корзину с брусникой выгрузил. Поставил перед дедушкой Тином.

Из большого аила выбрался заспанный Майман. Он ночью в лес ходил, Ойгона встречать.

Тот далеко в горы с отрядом летал. Искал стоянки северной ветви рода медведей. Говорили: Тенгер, глава медведей, погиб, но брат его младший взял родовой нож старшего, руку себе разрезал, на крови клялся, что отомстит.

И правда — шестерых медведей привёл с собой Ойгон — широколицые, здоровенные! Тоже проснулись, выбрались на солнышко, глаза круглые вытаращили.

Айнур поморщился, но тоже пошёл к костру. Заносчивый он был, этот воин из крепости, и язык у него был злой.

Но Майман только смеялся над плохими словами Айнура, а Ичин — делал вид, что не слышит. Будто мелкая птица кричит, в которой и мяса-то нету.

Истэчи стоял рядом с дедушкой Тином, а тот всё любовался корзиной с колёсами.

Но младший больше не радовался вниманию старого шамана. Он смотрел, как собираются вокруг костра воины, и удивлялся, как много в лагере воинов из разных родов.

Тут были и волки, и медведи, и барсы.

И мальчишки, ещё не ставшие воинами — вообще непонятно, каких родов.

И вайгальские городские стражники. И Незур, что нашёл себе приятелей среди воинов Айнура. И дюжинный Йорд — самый большой враг, сражавшийся с всадниками вольных племён над долиной Эрлу.

А ещё — воины из армии убитого правителя Юри. Во главе с воином крови дракона, Айнуром. Вроде и не враги, но откуда столько презрения на их лицах?

Кай говорил, что нельзя ссориться, когда есть общий враг. Говорил, что злиться надо на врага, драться с врагом.

Кай — великий воин, Гэсар, он всё знает. Но иногда молодым барсам и волкам хотелось послать в лицо Айнуру стрелу-другую, чтобы не глядел «с вершины горы».

Истэчи посмотрел, как усаживаются рядом с дедушкой Тином лучшие воины вольных племён, вздохнул.

Хотел уйти — не его дело слушать, о чём будут говорить старшие.

Но дедушка Тин вместо слов сунул руку в корзину. Брусники в горсть набрал и раздавил в кулаке. И потёк ягодный сок по его костяшкам, как будто кровь потекла.

Ейне вскрикнула, прижала к щекам ладони. А дедушка Тин снова опустил руку в корзину, разгрёб ягоду, достал наконечник копья, весь в красном ягодном соке.

Майман вскочил. Ичин вскочил. Ойгон вскочил, и гости его — медведи — вскочили. Только Айнур остался сидеть.

— Выходим немедленно, — сказал Ичин. — Ойгон с дороги устал. Пусть за меня останется в лагере. Старшим.

Ойгон нахмурился, головой помотал.

Медведь, главный из тех, что пришли с Ойгоном, тоже руку в корзину шамана сунул. Ещё один наконечник вынул, весь в красном соке брусничном.

— Идти надо всем, — сказал он коротко. — Этот бой — последний бой будет,

— Да вы что, сдурели, что ли, все разом? — удивился Айнур. — Куда идти? Зачем?

— Духи говорят — у Белой горы битва будет, — скупо пояснил Ичин. — Последняя. Там все и умрём, если так надо. Или прогоним чужих со своей земли.

И он стал раздавать команды воинам.

Одни побежали за оружием и походным снаряжением, другие бросились в лес к волкам, что отдыхали после утренней охоты на склоне горы.

— А разведка что говорит? — спросил Айнур. Но его никто не услышал.

Началась суета, сборы. Истэчи стал вспоминать, где его походный мешок, всё ли там увязано? Но уйти не мог — дедушка Тин всё щупал и разглядывал корзину с колёсами.

— Я тебе лепёшек положу свежих, — прошептала Ейне, склонившись к