Монстры. Битва кланов - Олег Юрьевич Рой

силы у него кончились. И мальчик просто лежал ничком, закрыв глаза и подставив палящему солнцу тело, которое, казалось, болело все целиком: от макушки до стертых в кровь ступней. В ушах стоял шум, и понадобилось немало времени, чтобы понять – шумит не только у него в голове. – Откуда-то издалека доносился еле различимый звук, очень похожий на тот, который так хотелось услышать все это время, – шум текущей воды.

«Этого не может быть. Мне просто кажется», – сказал себе Урод, боясь поверить в такое чудо, – иначе разочарование могло оказаться слишком горьким. Но он все же сумел, хоть и с большим трудом, встать и пошел на звук, который приближался невыносимо медленно, но все-таки понемногу становился громче. В конце концов сомнений уже не осталось – где-то впереди журчал ручей, весело бегущий по камням.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Урод достиг своей цели. Он выбрался к обрыву – расщелине в скале, по дну которой далеко внизу действительно тек ручей и впадал в море. Как назло, спуска к воде не было видно – скала над ручьем почти отвесно обрывалась вниз, а другая сторона расщелины находилась слишком далеко, чтобы можно было перепрыгнуть.

На мгновение Урод замер, раздумывая, что делать дальше. Варианта было два: либо пройти вдоль расщелины вглубь острова и поискать более удобный спуск, либо попытаться слезть к ручью по высокой скале. Немного поколебавшись, мальчик выбрал второе. Пить хотелось невероятно, и вода была, в общем-то, рядом, только далеко внизу: чистая, прозрачная и прохладная даже на вид. Она манила, сверкала, переливалась на солнце, устоять было просто невозможно. Решено – он спустится здесь.

Урод мельком взглянул на нависающий над головой раскаленный шар солнца, собрался с силами и опустил ноги за край оврага. Повернувшись лицом к стене и цепляясь за самый надежный на вид куст, он нащупал ступней небольшую выбоину в скале, утвердился в ней и с опаской оторвал одну руку. Как мальчик ни старался, найти крепкую опору для свободной руки никак не получалось, и у него уже было закралась мысль, что лучше бы он все же пошел в обход, как вдруг пальцы наткнулись на небольшой выступ на скале. Вцепившись в него, Урод оторвал вторую ногу и стал нащупывать опору уже для нее. И это получилось, хоть и не сразу.

Так понемногу, шажочек за шажочком, мальчик медленно полз вниз по отвесной раскаленной скале. Солнце пекло нещадно, по лицу градом катился пот, застилая глаза и мешая видеть, но оторвать руку, чтобы вытереть его, было слишком опасно. Урод осторожно посмотрел вниз и с радостью отметил, что ручей уже стал намного ближе. И вдруг казавшийся таким надежным камень выскочил из-под ноги и с неожиданно громким звуком покатился вниз. Мальчик потерял опору и сорвался, попытался за что-то удержаться, но руки схватили только воздух.

Последнее, о чем успел подумать Урод: «Что ж, если я разобьюсь насмерть, то и к лучшему…»

А потом наступила темнота.

* * *

Первое, что увидел Урод, придя в себя и с трудом разлепив веки, – склонившуюся над ним медвежью голову. Сначала подумалось, что рядом с ним воин из враждебного клана, но голова вдруг заговорила мелодичным женским голосом.

– Очнулся! – радостно воскликнула она.

– Где я? – простонал мальчик.

Шевелиться было больно, казалось, трудно даже двигать глазами. Все, что смог разглядеть Урод, – это естественные каменные своды и проникающий под них сбоку дневной свет. «Судя по всему, – догадался он, – это пещера». Но как он сюда попал?

– Ты пока в безопасности, – произнес мужской голос. Посмотрев в ту сторону, Урод увидел мужчину с головой Обезьяны.

– Самое главное, что ты жив, – добавила женщина с головой Медведя и объяснила:

– Тебя нашли у ручья. Ты упал со скалы, расшибся, вывихнул ногу и сломал ребро. Но все-таки ты жив и, надеюсь, скоро поправишься.

Ее голос звучал на удивление нежно и ласково. Так с Уродом еще не разговаривал никто и никогда. Даже его собственная мать.

– Ты наверняка хочешь пить, – продолжала женщина и поднесла к его губам плошку из необожженной глины, полную воды, которую мальчик осушил одним глотком.

– Еще… – хрипло попросил он и тут же получил другую плошку, а затем и третью.

– Бедняга… – вздохнула женщина и ободряюще потрепала его по волосам. – Совсем еще мальчик… Ты пей, пей. Еды у нас негусто, но пить можно вдоволь. Только не слишком много сразу, иначе тебе станет плохо.

Забрав у него плошку, она вернула ее уже не с водой, а с горстью каких-то незнакомых корешков.

– Съешь, это придаст тебе сил.

Еду Урод тоже проглотил в один миг, даже не заметив вкуса. А потом, видимо, сразу уснул. Сон был беспокойным, мальчик то и дело просыпался, чтобы в тот же миг снова впасть в забытье. Сильно тревожили незнакомые запахи и еще сильнее – пугающие до холода в животе мысли. Он помнил, что оказался на Острове изгоев, а раз так, то местные жители просто не могут быть добры к нему. Наверняка это обман. Женщина с головой Медведицы и мужчина с головой Обезьяны хотят убить его и сожрать. Не очень понятно, почему они не сделали этого сразу, когда нашли у ручья, а принесли в пещеру, дали еды и воды… Но все равно это ничего не значит. Надо бежать, и как можно скорее! Преодолеть эту тяжесть в веках, превозмочь боль во всем теле, заставить себя подняться – и бежать…

Думая так, он засыпал вновь и вновь.

А когда все-таки открыл глаза, то увидел нависающее над собой странное существо. Оно выглядело жутко и даже отталкивающе и было словно слеплено из нескольких разных существ: к огромному горбатому телу, покрытому пятнистым желто-черным мехом, проглядывающим через служившие одеждой лохмотья, крепились длиннющие и невероятно мускулистые руки, свисающие чуть не до земли, короткие мощные ноги, больше похожие на звериные лапы. Тело венчала приплюснутая голова с кривой пастью, полной острых зубов, а глаза были разного размера и цвета: один, тот, что побольше, зеленый, а другой – карий.

Рука Урода тут же потянулась к ножу, который у него, на удивление, не забрали, но существо вдруг заговорило на удивление мелодичным голосом, похожим на голос уже знакомой мальчику Медведицы:

– Вот ты и проснулся. Не бойся, я просто хочу посмотреть на тебя.

– И съесть? – уточнил Урод.

– Я не стану тебя есть, – очень серьезно заверило существо. – И никто в нашей семье не станет. Мы не едим тех, кто может