И возродятся боги - Наталья Способина

тем, как должен был вести себя злоумышленник, заманивающий жертву в свои сети.

– Давайте я позвоню вам сегодня вечером? Заберу Димку из сада, посмотрю, как он, а то, знаете, бывает, с утра все нормально, а к вечеру уже кашель или еще что-нибудь.

– Понимаю, конечно, – он улыбнулся. – Буду ждать звонка.

Я кивнула и поспешила к лестнице. Он не стал меня задерживать, отчего мое чувство вины расцвело буйным цветом. «Альгидрас – чертов параноик, – думала я. – Накрутил меня на ровном месте!»

На крыльце я увидела самого Альгидраса в компании нескольких студентов. На нем висела нескромного вида девица. Одной рукой обвивая его шею, второй она пыталась уложить ему волосы. Неожиданно для самой себя я испытала такой приступ ревности, что на миг задохнулась. Это было что-то новенькое.

Альгидрас меня не замечал. Либо успешно делал вид. Он шутливо уклонялся от руки девицы, попутно рассказывая что-то стоявшим рядом одногруппникам.

– До свидания, – произнесла одна из студенток у меня над ухом и, сбежав по ступеням, присоединилась к компании Альгидраса.

Хванец, услышав ее голос, будто очнулся и наконец посмотрел на меня, однако тут же поспешил отвернуться. Попрощавшаяся со мной студентка принялась расцеловываться со всеми. Альгидраса она тоже чмокнула в обе щеки. Он как ни в чем не бывало чмокнул ее в ответ, чем еще сильнее пошатнул мое представление о нем. Выйдя наконец из ступора, я спустилась с крыльца и отправилась домой.

Пора было признать: неважно, в каком мире ты находишься, важно, кто находится рядом с тобой. Проклятый хванец умудрился перевернуть все с ног на голову лишь одним своим присутствием. Я снова не знала, чего ждать от будущего, не верила никому и ничему – одним словом, ощущала себя совершенно так же, как когда-то в Свири: растерянной, испуганной и не имеющей понятия, что делать.

Альгидрас догнал меня, когда я почти дошла до Димкиного садика. Он пристроился рядом, и некоторое время мы шли в молчании, а потом он спросил:

– Мы можем завтра поехать к Альтару?

– Не знаю. Завтра я собиралась с Димкой в поход.

Он вздохнул и произнес:

– Надя, ты же обещала.

– Я еще не решила, присоединимся ли мы к ним.

– Прошу тебя!

– Я подумаю.

У самой калитки он неожиданно взял меня за руку, и я едва не отдернула ладонь, потому что ощущение его пальцев на коже оказалось таким ошеломляющим, что на миг перехватило дыхание. Неужели на меня снова что-то влияет?

Альгидрас переплел наши пальцы и попросил:

– Пожалуйста, будь благоразумной.

Несколько секунд я смотрела в его глаза, а потом кивнула. Благоразумной так благоразумной. Высвободив руку, я нажала на кнопку звонка. Отвести от Альгидраса взгляд вдруг оказалось неожиданно сложно.

Весь вечер я не могла решить, как поступить. Мне не хотелось обижать Павла Николаевича, потому что чем больше я думала про аэтер, тем большим бредом мне все это казалось. И в то же время я понимала, что, если выбирать между поездкой с ним и возможностью провести несколько часов с человеком, который так много для меня значил, зная, что это, скорее всего, единственный шанс побыть вместе… Разве это вообще выбор?

Поздно вечером я позвонила Павлу Николаевичу и сказала, что у меня изменились планы и пойти с ним в поход мы не сможем. Он долго молчал в трубку, а потом спросил:

– Это из-за Боева?

– Нет, что вы, – поспешно ответила я. – В следующий раз мы обязательно к вам присоединимся.

– Я буду ждать, – произнес он и, не прощаясь, отключился, а я осталась наедине с муками совести.

Я, конечно, тебе не верю и ищу подвох в каждом жесте,

Но при этом мечтаю втайне о красивой любви, как в книжках.

Разум тщетно борется с сердцем. Это глупое наше «не-вместе»

Не дает вдохнуть полной грудью, ослепляет болью, как вспышкой.

Я в конечном итоге справлюсь и с собой, и с тобой, и с болью,

Научусь улыбаться спокойно под твоим изучающим взглядом,

Перестану искать ответы, научусь жить с твоей не-любовью…

И смирюсь с тем, что этой дорогой мы пойдем не вместе, а рядом.

Глава 6

Утром я проснулась ни свет ни заря. Закрывшись на кухне, чтобы не разбудить Димку, сварила кофе и устроилась у окна. Глядя на редких в этот час прохожих, я думала о том, что, возможно, совершила ошибку, отказавшись от приглашения Павла Николаевича. А еще о том, что у меня нет номера Альгидраса и я понятия не имею, объявится ли он, чтобы вновь предложить поехать к Альтару. О том, как колотилось мое сердце, когда он взял меня за руку, я старалась не думать.

Без пятнадцати восемь поставленный на виброзвонок телефон зажужжал на столе. Номер был мне незнаком. Я ответила шепотом, и на том конце Альгидрас испуганно спросил:

– Я не вовремя?

Спросил тоже шепотом, чем меня изрядно рассмешил.

– Димка еще спит, но ему уже пора вставать, – ответила я уже громче.

– Я жду у вашего дома.

– Поднимайся, – сказала я и отключилась, чувствуя, что сердце едва не выпрыгивает из груди.

Во входную дверь Альгидрас постучал. На нем были синяя толстовка с капюшоном, потертые джинсы и кроссовки.

– Господи, я, наверное, никогда не привыкну видеть тебя в этом.

Он оглядел себя и усмехнулся.

– Я очень старался не выделяться. Хотя тут иногда в такой странной одежде ходят, что я мог бы одеваться во что угодно.

– И то верно, – улыбнулась я.

Он тоже улыбнулся. Тут из комнаты раздалось: «Мама!», и я поспешила к сыну.

Димка, в отличие от меня, всегда просыпался в прекрасном настроении и сразу готовым к подвигам. А стоило сказать, что мы едем в гости, как он скатился с кровати и бросился к комоду с одеждой.

Увидев Альгидраса, он неожиданно обрадовался и, самое главное, вообще не удивился, что не лезло уже ни в какие ворота.

Хванец от завтрака отказался, но выпил чаю, с улыбкой глядя на то, как Димка уплетает кашу и умудряется при этом без остановки болтать. Я же смотрела на них и понимала, что тону. Как когда-то в Стремне. И мне точно не выбраться. Я хотела, чтобы Альгидрас сидел за этим столом, смотрел на нашего сына, но в то же время сама поставила условие, чтобы он оставил нас в покое, и