Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

самостоятельность, из него будто бы выгнали всех дворников… В Гриджоне поприличнее всё же…

Мэйфон к станции прибыл вовремя – уже приехал граф Синбула в старенькой, декорированной позолотой, карете. Ливрейные лакеи, тоже надевшие штиблеты, спрыгнули с запяток в грязь и расстелили ковёр, чтобы граф мог пройти к зданию вокзала, не запачкавшись. Рядом нервно прохаживался, разбрызгивая воду из луж на надетые поверх ботинок и штанов гамаши, новый синбульский полицмейстер – молодой совсем человек, Алдон Родраген. Бывший помощник Гарола Фазая, которого после жестокого разгрома заговора Ортезийских Индепендентов, перевели в Синбул. Впрочем, понижением этот перевод не был – полицмейстера просто пытались спасти от мести тех Индепендентов, кого он изловить не смог. В результате так и не спасли: борцы за независимость Ортезии добрались до него и убили.

– Доброе утро, Мэйфон Антеро! – кивнул Родраген. – Вы слышали новости? На принца напали прямо в поезде!

– Да-да, – поддакнул ему граф, медленно вылезая из кареты. – Ужасная весть!

– Он же не пострадал? – осведомился Мэйфон. Судя по лицам собеседников, всё-таки нет.

– Он не пострадал, – ответил Родраген. – Однако, как доносят в телеграмме, пытавшийся убить его революционер мертв. Кто стоит за покушением – неизвестно.

Мэйфон хмуро посмотрел на него, но говорить ничего не стал. Молодой человек, конечно, был чересчур самоуверен – этим напоминая самого Мэйфона. Отличался Алдон Родраген, правда, тем, что ума у него не хватало. Ну и одарённым он, кажется, не был – хотя бывший гриджонский полицмейстер и не пытался проверить.

Родраген, конечно, легко вычислил и поймал убийцу Фазая – однако, тот умудрился из тюрьмы бежать. А теперь ещё и покушение на Илдвига… Кто же за ним стоит? Индепенденты? Снова нападение в поезде?

Стараясь не наступать на ковёр, Мэйфон в раздумьях проследовал за графом с его женой и свитой к вокзалу. Здание находилось прямо на платформе, между многочисленных путей – станция крупная, узловая – и пробираться к ней пришлось по деревянному мостику. Старый граф и его жена с трудом карабкались по ступенькам. И зачем, спрашивается, они сюда полезли? Могли бы во дворце подождать…

– Я так понимаю, Мэйфон Антеро, вы станете полицмейстером Вигиона? – тяжело дыша, поинтересовался у него граф Синбульский.

– Это пока ещё не решено, – с лёгкой улыбкой скромничающего человека пояснил Мэйфон. Наверное, всё-таки станет. И убийство Фазая даже помогло ему – иначе тот бы, посидев в Синбуле пару месяцев, поехал бы в столицу начальником. Гарол Фазай считался первым кандидатом на этот пост. Ортезийскому заговору в правящих кругах уделяли намного больше внимания, чем гриджонским политическим убийствам. Гриджонские революционеры называли себя Охотниками и, действительно, вели охоту на представителей власти, преследуя и затравливая их как диких зверей. Убит был принц-регент, убито было несколько крупных чиновников. Мэйфон революционеров всех отловил, но работу его недостаточно оценили.

«Эх ты! – сказал он сам себе. – Недостаточно оценили, выгнали, выслали… Это откровенные бездарности и неудачники так думают! Я – не должен».

В Синбул встречать своего нового шефа прибыл оркестр гвардии Коршаджского полка. Появился этот полк двадцать восемь лет назад, когда король Унтаун поженил свою дочь Лианеллу и наследника коршаджского герцога. С тех пор Коршадж и Лар-Кювэр – ближайшие союзники; ещё сильнее, чем свадьба, их скрепила коршаджская революция: на полтора года герцогская власть пала, и королева Альдегерда, победив Карнберг восемь лет назад, сумела её восстановить.

Послышались свистки, и к станции, весь в клубах чёрного дыма, подъехал паровоз с большой, расширяющейся кверху трубой. Стёкла будки машиниста запотели, из-под колес шёл пар, заволакивая платформу и погружая вокзал, слабо освещённый выглядывающим из-за облаков ещё зимним солнцем, в полумрак.

На площадке салон-вагона появился, наконец, принц Илдвиг – его Мэйфон узнал сразу, несмотря на то что прошло почти шесть лет с их последней встрече. Младший сын герцога Коршаджа немного неуверенной походкой вышел на платформу, его сопровождали двое коршаджских солдат.

– Я слышал, что произошло! – выступили вперёд граф Синбульский с графиней. – Мы очень рады, Илдвиг, что вы уцелели… Храбрый воин погиб, защищая вас! Соболезнуем и чтим память героя!

Ах, кто-то ещё и погиб… А Мэйфону даже сообщить не удосужились. Впрочем, кто такой господин Антеро здесь? Да никто, так что обижаться глупо.

Думая, как бы начать разговор, Мэйфон ленивой походкой подступил к принцу. Илдвиг поднял на него глаза.

– Ох, а я вас… тебя-то даже и не признал сразу! – сказал он.

– Да, я сменил амплуа, – признался Мэйфон. – Раньше я был философ, теперь же я государственный служащий… – он прихватил рукой гладко выбритый подборок. Теперь он носил бакенбарды и усы, а окладистую бороду давно сбрил. – Илдвиг, рад наконец-то тебя видеть. Надеюсь, ты действительно простил меня после той… истории…

– Я тебя и не винил, – странным голосом ответил принц. – Ну, этот разговор мы чуть позже доведём до конца. Сейчас надо ехать.

Граф с женой наперебой закивали.

Встреча с Илдвигом состоялась… Немного неловкая, холодноватая – но это ведь только начало.

Когда собравшиеся на платформе высокопоставленные лица побрели к переходу через пути, Родраген приостановился и обернулся к бывшему гриджонскому полицмейстеру.

– Мэйфон Антеро… Мне всё же любопытно, так… Не сочтите за… Не имею ничего в виду, – язык молодого полицмейстера что-то путался, поэтому Мэйфону стало интересно: что же тот спросит. – Что скажут влиятельные круги? Вы же не кювэрец. А будете полицмейстером столицы…

– Вы про это? – Мэйфон хмыкнул. – Коршаджцы тоже на кювэрском говорят. Ну, да, страна другая… Но не думаю, что между коршаджцем и верхнекювэрцем разница больше, чем между верхнекювэрцем и брезаньцем. Один народ фактически.

А вот в Ортезии народ другой.

– Потом, – продолжил Мэйфон. – полицию, как, впрочем, и Охранителей – вот в чём конкурирующие ведомства схожи! – не слишком уважают, к карьере на этом поприще мало кто стремится… Только те, у кого, что называется, душа лежит. Будут недовольные – но, в основном, не слишком влиятельные. Вот если бы меня в генералы сейчас возвели и назначили начальником генерального штаба… Тут, конечно, поднялся бы гул возмущения. На эту-то позицию желающих много…

Родраген согласно закивал.

– При этом полицейская служба – прекрасный вариант для умного и амбициозного человека. Я думаю, вы меня замечательно понимаете, – Мэйфон решил подыграть самолюбию синбульского полицмейстера.

– Я с вами абсолютно согласен. Я, признаюсь, и сам поступил на службу полиции по схожим причинам…

«И всё же, – подумал Мэйфон. – Кто пытался убить Илдвига? Индепенденты… или же…»

Или же он не всех Охотников переловил? Четыре человека взяты живыми, двое, включая главаря, погибли: одного застрелили, главарь отравил себя в тюрьме. И все четверо на