Игорь Пронин - Черная Молния

— А женщины? — спросил с заднего сиденья Павел. — Ты тему-то не обходи!

— Давай рассказывай! — поддержала хохочущая Романцева, тщетно пытаясь поправить разлетевшуюся от ветра прическу.

— А женщина должна быть одна! — ответил Миша. — Одна, которая ждет. Однако что я все о себе? Как у вас тут с гранитом науки?

— Трудимся, — осторожно сказал Павел. — Ну, ты же знаешь нашу специфику. Много не расскажешь.

— Да ладно тебе! — махнула рукой Оля. — Те же и там же, старик! Зубры перегородили дорогу, и молодым дарованиям ходу нет. Я вообще хочу уйти из лаборатории, надоело пробирки мыть да расчеты перепроверять. Пашка вон тем же занят, терпеливый наш.

— Но-но! — возмутился Перепелкин. — Научный руководитель — он на то и руководитель, чтобы направлять подопечных в нужном направлении. И потом, куда ты пойдешь?

— Не знаю! Вон, может, с Мишкой на Север поеду!

Елизаров повернул к ней загорелое лицо.

— Обсудим позднее. Сейчас хватит кататься, пора заправляться. И в этот раз я имею в виду магазин! Проведете в свое общежитие или оно тоже все насквозь режимное?

— Проведем, не бойся! Не те времена, чтобы вахтеры взрослыми людьми командовали! Шестидесятые пришли! — Ольга обернулась: — Верно, Пашка? У тебя и посидим, ты один в комнате!

— Ладно, — печально согласился Перепелкин.

Веселье ему отравляло осознание того факта, что бросивший науку и умчавшийся за приключениями и деньгами романтик Елизаров теперь нравился Ольге гораздо сильнее. Она будто забыла, как они три года и работали, и отдыхали вместе, ходили в кино и театры, посещали поэтические вечера, ели мороженое на бульварах… Вернулся Мишка на «Волге» — вот что для нее главное. Веселый, смелый Мишка, а теперь еще и при деньгах, и при колесах.

— Ты не жалеешь, что ушел из науки? — попытался Павел надавить на единственное, как ему казалось, слабое место соперника. — Сейчас такие вещи творятся… Космос! Новый скачок! Все это очень перспективно.

— Я ушел, но я вернулся, — мягко напомнил Елизаров. — И вернулся не с пустыми руками. Знаешь, на северах развлечься особо нечем, тем более что я почти не пью. Ну а я прихватил с собой кое-какие материалы. Было время подумать… В общем, я еще в Горьком встретил Рокотова.

— Нашего Рокотова? — насторожилась Романцева. — Енерала?

— Так, вы бы бросили такие разговоры! — попросил Перепелкин. — Сейчас, конечно, другие времена, но не настолько же!

— Так все свои! — беспечно воскликнул Михаил. — И «Волга» — моя, личная! Чего нам бояться? Знаешь, от Москвы отъехать — совсем по-другому люди живут. Но я не о том… В общем, разговорился с Енералом, показал ему кое-какие наработки свои. Он обрадовался — людей толковых, говорит, не хватает. Всех, мол, другие генералы к рукам прибирают, а ему не остается. Ну, я говорю: а как же Оленька Романцева, а как же мой друг Перепелкин? Это же светочи науки! Он вас хвалил! Мне было приятно! Ну а потом…

Елизаров остановил машину у гастронома.

— А потом продолжу, когда мы Пашку на заднем сиденье шампанским завалим!

И они купили шампанского. Много! Оля уверяла, что все ее знакомые французы просто обожают «Советское шампанское», а таких набралось целых два, оба с фестиваля молодежи в Москве. А потом поехали в общежитие и сели ужинать. Звать кого-либо еще Елизаров не захотел.

— Понимаете, ребята, я приехал к вам, — пояснил он, откупоривая бутылку. — Друзья у меня и на северах остались. Но я думал о вас… Ну, прежде всего о тебе, Оленька.

— Отстань, я слишком молода!

— Что ты там говорил о Рокотове? — неумело перевел тему Перепелкин. — Только негромко, ладно?

— Он берет меня в свою тему. И вас хочет взять. Что-то связанное с космосом, он не стал в Горьком говорить.

— Интересно… — Перепелкин нахмурился. — Со мной он перед отпуском тоже говорил…

— Вот и отлично! — обрадовался Миша. — Будем работать вместе, как раньше.

Не успели они выпить за дела грядущие, как Перепелкина позвали вниз, к телефону.

— Елизаров и Романцева у тебя?

— Откуда вам это известно? — Павел узнал никогда не здоровавшегося Енерала.

— Профессия такая — много знать. Давайте все ко мне, прямо сейчас.

Вот так и оказались все трое в кабинете Рокотова, чтобы впервые лично увидеть тот самый «осколок метеорита». Кое-какие данные по нему уже имелись, и Енерал поспешил наложить лапу своего ведомства на удивительную штуковину. На что она в действительности способна и как ее лучше применить, он толком не знал.

— Он не радиоактивен? — с опаской спросил Перепелкин, разглядывая выложенный на стол кусок вещества неправильной формы.

— Сам подумай: стал бы я его в кабинете держать? — хмыкнул Рокотов. — Бери, взвешивай, на зуб пробуй, что там еще положено… Через месяц я должен знать об этом метеорите все. Ты — руководитель группы.

— Есть! — довольный Павел едва удержался, чтобы не щелкнуть каблуками.

За его спиной Оля от восторга ущипнула за руку Елизарова. Она была счастлива: снова вместе!

Работа закипела. Вещество и правда оказалось удивительным, а о его происхождении и гадать не приходилось. Елизаров с трудом привыкал к почти военному ритму секретного объекта. Рокотов отвел там для троицы жилье и выпускать их без его личного распоряжения категорически запретил. Север отучил Мишу от казармы. Теперь он скучал, ворчал и подолгу молча курил. Зато упорный, скрупулезный Перепелкин развил бурную деятельность, Олю он держал постоянно при себе, и наконец она возмутилась.

— Пашка, ты ко мне относишься еще хуже, чем наш бывший начальник! Я ученый, а не лаборантка!

— Лаборанток у нас нет, режим не позволяет, — напомнил Перепелкин. — А я все же руководитель. Да и что тебе, трудно пробирки сполоснуть?

— Мне не трудно! Я не понимаю, чем мы занимаемся, ты же ничего не рассказываешь!

Перепелкин почесал за ухом карандашом.

— Как — чем занимаемся? Изучаем неизвестный предмет. Ты же помнишь, что Енерал сказал: изучить за месяц.

— Да мы уже о нем много всего знаем! Прежде всего знаем, что изучать его можно сто лет — не доросла пока наука, чтобы его понять, этот твой «предмет»! — кипятилась Романцева. — Но основное свойство уже известно: кристалл меняет химические свойства вещества. Возрастает энергетический потенциал! Вот это и нужно использовать, хотя бы предложить варианты использования. А ты скоро, наверное, на прочность его испытывать начнешь, молотком лупить!

Перепелкин закашлялся. У него и в самом деле были такие планы — нет, не молотком бить, конечно, но все же подвергнуть кристалл предельным нагрузкам.