Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин

трубка, присаживайтесь и покурите моего табачка. Торопиться некуда, перед нами весь день! – С этими словами Бильбо сел на скамью у двери, скрестил ноги и выпустил прекрасное серое дымовое кольцо, которое, не разрываясь, поднялось в воздух и поплыло над Холмом.

– Прекрасно! – сказал Гандалв. – Но сегодня утром у меня нет времени выпускать кольца. Я ищу кого-нибудь, чтобы поучаствовал в приключении, которое я как раз организую, и так трудно найти желающего.

– Еще бы – в нашей местности! Мы тихий спокойный народ, и нам не нужны приключения. Они такие неприятные, тревожные и неудобные! Из-за них опаздываешь на обед! Не понимаю, что в них находят, – сказал мистер Бэггинс, сунул большой палец за подтяжку и выпустил новое дымовое кольцо, еще большее. Потом взял письма, пришедшие с утренней почтой, и начал читать, делая вид, что больше не замечает старика. Бильбо решил, что старик ему не нравится, и захотел, чтобы тот ушел. Но старик не пошевелился. Он молча стоял, опираясь на посох и гладя на хоббита, пока Бильбо не почувствовал себя неловко и даже слегка рассердился.

– Доброе утро! – сказал он наконец. – Нам здесь не нужны приключения, нет, спасибо! Можете попробовать за Холмом или даже за Водой. – Этим он хотел сказать, что разговор окончен.

– Для многого же ты используешь «Доброе утро»! – ответил Гандалв. – На этот раз оно означает, что ты хочешь от меня избавиться и что не будет ничего хорошего, пока я не уйду.

– Вовсе нет, вовсе нет, мой дорогой сэр! Позвольте, я, кажется, не знаю вашего имени?

– Да, да, мой дорогой сэр! А я как раз твое имя знаю, мистер Бильбо Бэггинс. Да и ты мое имя знаешь, хотя не помнишь, что это имя принадлежит мне. Я Гандалв, а Гандалв – это я. Подумать только, сын Белладонны Тук говорит мне доброе утро, как будто я продаю у его дверей пуговицы!

– Гандалв, Гандалв! Боже милостивый! Неужели тот бродячий колдун, что подарил Старому Туку пару волшебных бриллиантовых запонок, которые сами застегивались и не расстегивались без приказа? Тот самый, что рассказывал на вечеринках такие удивительные истории о драконах, и гоблинах, и великанах, и об освобождении принцесс, и о неожиданном счастье сыновей вдов? Тот самый, что делал такие великолепные фейерверки? Я их помню! Старый Тук устраивал их в канун Иванова дня. Восхитительно! Они вырастали как огненные лилии, и львиный зев, и ракитник и весь вечер висели в сумерках! – Вы, наверно, уже заметили, что мистер Бэггинс совсем не такой прозаичный, каким хотел себя считать, а также что он очень любит цветы. – Тот самый Гандалв, из-за которого множество спокойных парней и девушек уходили в Синеву за безумными приключениями: все что угодно – от карабканья на деревья до попытки пробраться зайцем на корабль, который плывет на Ту Сторону? Боже ты мой, жизнь была такой интер… я хочу сказать, что когда-то вы очень тревожили нашу тихую жизнь. Прошу прощения, но я не знал, что вы все еще занимаетесь делами.

– А чем еще мне заниматься? – спросил колдун. – Но все равно я рад, что ты кое-что обо мне помнишь. Ты, похоже, с удовольствием вспоминаешь мои фейерверки, так что не все потеряно. Ради твоего деда Старого Тука и ради бедной Белладонны я дам тебе то, о чем ты просишь.

– Прошу прощения, но я ни о чем не просил!

– Нет, просил! И даже дважды! Мое прощение. Даю его тебе. Больше того, я зайду так далеко, что отправлю тебя за приключениями. Мне это забавно, а тебе полезно – и, весьма вероятно, еще и выгодно, если, конечно, ты их переживешь.

– Простите! Мне не нужны никакие приключения, спасибо. Не сегодня. Доброе утро! Но заходите на чай – в любое время! Почему бы вам не зайти завтра? Приходите завтра! До свидания! – С этими словами хоббит повернулся, нырнул в свою круглую зеленую дверь и закрыл ее так быстро, как только посмел, чтобы не показаться грубым. В конце концов колдуны – это колдуны.

– Чего ради я его пригласил на чай? – спросил он самого себя, отправляясь в кладовую. Бильбо только что позавтракал, но решил, что несколько кусочков торта или печенья и глоток чая полезны для него после пережитого испуга.

А Гандалв тем временем стоял у двери и смеялся, долго, но негромко. Немного погодя он подошел и концом своего посоха нацарапал на прекрасной зеленой входной двери хоббита какой-то странный знак. И ушел как раз в тот момент, когда Бильбо приканчивал второй кусок торта и думал, что благополучно избежал приключений.

На следующий день он почти забыл о Гандалве. Он вообще не очень хорошо запоминал события, если только не записывал в своем расписании. Что-то вроде: Гандалв, чай в среду. Вчера он для этого был слишком взволнован.

Но как раз перед тем, как пить чай, кто-то громко позвонил в дверной звонок, и тут Бильбо вспомнил! Он бегом отправился на кухню, поставил на огонь чайник, поставил на стол еще одну чашку и блюдце, добавил два куска печенья и побежал к двери.

– Простите, что заставил вас ждать! – собирался он сказать, но тут увидел, что это вовсе не Гандалв. На пороге стоял гном с синей бородой, заткнутой за золотой пояс, и глаза его из-под темно-зеленого капюшона горели очень ярко. Как только дверь приоткрылась, гном протиснулся в нее, как будто его ожидают.

Он повесил свой плащ с капюшоном на ближайший колышек и с низким поклоном произнес:

– Двалин, к вашим услугам!

– Бильбо Бэггинс – к вашим! – ответил хоббит, слишком удивленный, чтобы задавать в этот момент вопросы. Когда последующая тишина слишком затянулась, он добавил: – Я собирался пить чай, выпейте со мной. – Немножко напряженно, может быть, но искренне. А вы что бы сделали, если бы без приглашения к вам явился гном и, не сказав ни слова в объяснение, повесил свою одежду у вас в прихожей?

Они недолго просидели за столом, в сущности едва добрались до третьей порции печенья, как снова раздался звонок, еще громче.

– Прошу прощения! – сказал хоббит и направился к двери.

– Вот и вы наконец! – хотел он сказать на этот раз Гандалву. Но это опять был не Гандалв. Напротив, на крыльце стоял очень старый гном с седой бородой и в алом капюшоне; и он тоже прошел внутрь, как только дверь отворилась, словно явился по приглашению.

– Вижу, они уже начали собираться, – сказал он, увидев висящий плащ Двалина с зеленым капюшоном. Гном повесил свой красный плащ рядом с первым и