Эридон. Игры судьбы - Савушка

созвездие, – продолжил он с широкой улыбкой, окидывая нас взглядом. – Наследница огня и магистр темного искусства – опасный состав.

– Ты снова выдумываешь реплики, чтобы произвести впечатление? – насмешливо поинтересовалась я.

– А ты снова поднимаешь ставки, появляясь в таком платье, – парировал он. – Хотя должен признать, ты выглядишь как окончание легенды. Или её начало. Зависит от угла зрения.

– Осторожней, адепт Харсон, – вмешался Салтон с лёгкой усмешкой. – Или однажды кто-то решит, что за ваши слова стоит требовать плату.

– Если она будет в улыбках, я разорюсь, – с серьёзным видом кивнул тот. – А теперь простите, мы с леди обязаны появиться в центре зала ровно в момент кульминации. Это, к слову, через семь минут.

Он отвесил такой поклон, что даже шлейф платья его спутницы слегка взметнулся. А потом не оборачиваясь скрылся в золотистой гуще гостей. Я не сдержала лёгкую улыбку и, слегка покачав головой, проводила его взглядом. Салтон, уловив реакцию, наклонил голову к моему плечу и тихо заметил:

– Он, конечно, шумный. Но в такие вечера подобные ему – соль праздника.

– Или перец, – отшутилась я.

Мы подошли к балконным аркам, задержались у одной из них. Я увидела часть зала, где в центре медленно кружились пары. Среди них – Тиана и Никлас. Он держал её аккуратно, бережно, при этом что-то говорил на ухо, и её плечи слегка подрагивали: то ли от смеха, то ли от нервного возбуждения. Их пальцы были переплетены, а когда они посмотрели друг на друга, на их лицах было по-детски выразительное, но очень взрослое чувство. В отношениях этих двоих что-то изменилось.

И это … красиво.

Андраса я не видела, но знала: он рядом как невидимый щит. Где-то в тенях, в темноте под арками. Его присутствие не требовало взгляда, чтобы быть ощутимым.

Внутри снова сдавило. Сначала неуловимо, едва заметно, а потом стремительно нарастая: глухая тревога подступила к горлу, дыхание сбилось, пальцы налились тяжестью. Музыка звучала по-прежнему, но теперь каждая нота отзывалась болезненной вибрацией в черепе.

Мне нужно на воздух!

– Знаете, – я поставила бокал, чувствуя, как дрожит стекло в пальцах, и повернулась к выходу. – Иногда лучше не дожидаться конца сказки. Особенно, если она может оказаться трагедией.

Салтон не ответил: едва я повернулась, он уже шёл рядом. Мы прошли мимо колонн, вдоль окон. Двое студентов переговаривались у статуи, их смех казался далеким, приглушенным. Я шла словно сквозь вату, пока наконец не вышла на балкон.

Прохлада ночи мягким толчком воздуха освежила лицо. Я подошла к перилам, уперлась в них ладонями и, закрыв глаза, всей грудью вдохнула воздух. Он пах весной, хотя зима не сдалась окончательно. Ветер подхватил локоны, играя ими. Я открыла глаза, вгляделась в темноту академических садов в попытке понять причину непрекращающегося волнения.

Оно продолжало расти.

– Необычно… – Салтон остановился рядом, взгляд его был обращён вдаль, но голос – ко мне: – Южный ветер в это время – редкость. Обычно он приносит перемены.

Внутри что-то треснуло, будто струна, натянутая меж сердцем и неизвестным ожиданием, отозвалась судорогой.

Южный ветер.

Ноги стали ватными, в голове зазвенело. Сердце замедлилось, потом резко сорвалось в бездну. Я пошатнулась, потеряв опору, но чьи-то руки мгновенно подхватили меня за талию.

– Астарта?

– Всё… всё в порядке, – выдохнула я, пытаясь обрести равновесие на собственных ногах.

И тут пространство за спиной задрожало. Прямо в коридоре оно разошлось, будто ткань мира треснула и раскрылась. Из этого разлома, окружённого тонкими всполохами синего пламени, будто выброшенные бурей вывалились трое мужчин.

Первым рухнул на колени Рианс: рубашка разорвана, волосы спутаны, кровь на скуле, на руках, на груди. Его взгляд метнулся вперед – и заледенел, когда он увидел меня, но лишь на мгновение. За ним появился Элдарион с рассечённой бровью, мантия в крови, перчатки оборваны. И…

– Арес… – прошептала я, не веря собственным глазам.

Он стоял. Пошатываясь, опираясь на Элдариона. Измождённый, в испачканном парадном камзоле, покрытом пеплом и запёкшейся кровью. Грудь его тяжело вздымалась. Губы потрескавшиеся, щека в ссадинах. Но глаза, в которых всегда горело солнце, нашли меня. Он улыбнулся своей такой привычной озорной улыбкой и хрипло сказал:

– Асти… Я же обещал вернуться с южным ветром.

Я сделала шаг к нему – мир стал расплываться и исчез. Только тишина и непроглядная темнота.

Ардаэн-Рианс Драк’Вельд

…Катакомбы казались бесконечными.

Сырые стены, изъеденные временем, были однообразны: с неровной кладкой и трещинами. Иногда встречались каменные арки, поддерживающие потолок, откуда капала вода. Каждый поворот вёл в новый коридор: иногда чуть уже и темнее, иногда шире и холоднее. Запах гнили с плесенью въелся в воздух. Каждый шаг отдавался гулом в темноте впереди.

Иногда я натыкался на остатки старых символов: выцарапанные заклинания, древние печати. Большинство уже давно потеряли смысл. Казалось, что всё здесь умерло давным-давно. Только тьма здесь была полновластна: дышала, шевелилась, следила.

Уже три дня я шёл по этому каменному подземному лабиринту, за это время не встретив ни души. Слышал только гул своих шагов.

А в голове бились мысли, от которых не скрыться. Я не чувствовал ни усталости, ни страха – только злость. Она давно стала фоном в душе, выжженной изнутри.

С тех самых пор, как Астарта исчезла в переходе, оставив за собой обрывки связи и руины в сердце.

Я помню, как она смотрела на меня, когда бросила огонь мимо. Как дрожали губы, как в глазах начал расти прежний лед. Я сказал то, что ударило её: больнее не придумаешь. Сделал всё, чтобы она сорвалась.

С того самого дня, как я узнал, что её огонь, как маяк, притягивает этих ублюдков, я ждал момента. Спровоцировать её – значило вытянуть их наружу. Вытащить эту гниль из укрытия на свет её огня. И я всё подготовил. Астарта вспыхнула.

Установленные маячки среагировали на разрывы пространства почти мгновенно. Магия, натянутая сетью по всей академии, была моим собственным механизмом отсчёта – и отсчёт пошёл. Они пришли. Пока я убирал двоих, Андрас и Никлас сработали по остальным. Одного оставили, как и нужно. Ему дали уйти, чтобы он привел к логову.

План был прост. Он возник в тот день, когда мы с Астартой были наедине. Когда впервые с момента возвращения в академию она принимала меня без страхов и защиты. Но именно в этот момент влетел Никлас… Выходя из зала, я был готов разорвать друга на месте, но уже через минуту был ему благодарен. Весть, которую он принёс, оказалась очень важной.

Он нашёл узор – тот самый, что я обнаружил у озера