Черные лабиринты. Книга 2 - Эмили Ли

стал гладить по голове, укачивать, что-то шептать, от волнения переходя на свой родной язык. Она не разбирала слов, слушала, как стучит его сердце, пытаясь думать только об этом, но память прокручивала лишь отчаяние, отраженное на морде темного, и жажду жизни…

– Мы должны идти, – через какое-то время сказал У-Джин.

Келлен отстранился от Туён, заглянул в её глаза, безмолвно спрашивая, а когда она кивнула, присоединился к танэри, который аккуратно срезал мох со стен и складывал себе в сумку.

Чтобы спрятать чувство неловкости от собственной недавней истерики и нелогичных порывов, которые могли погубить остальных, Туён бросилась помогать мужчинам. Она понимала, что Келлен прав, но от этого легче не становилось.

– Чем думали твои родители, когда отправили тебя в обучение на танэри? – недовольно пробубнил У-Джин. Туён невольно подняла глаза на Келлена, а тот, уже зная правду, сердито поджал губы, вспоминая. Танэри, не замечая их переглядываний, продолжил причитать: – Если тебе так монстров жалко, что ж с тобой будет, когда тебе задание выдадут человека убить?

– Значит, не будет его убивать! – отрезал Келлен.

– Даин, – грустно усмехнулся У-Джин, – ты не понимаешь специфики нашей страны и профессии. Мы не выбираем…

– Мы не выбираем родителей, – перебил его Келлен, – не выбираем свой пол и расу, а всё остальное лишь обстоятельства и повороты судьбы, и мы сами решаем – бороться с ними или слепо подчиняться, уповая на чью-то волю.

– Да уж, – иронично произнес танэри, – тебе точно не быть военным, за такие слова тебя бы уже ждала камера.

– Она меня и ждет, – огрызнулся Келлен.

– О, кстати, – встрепенулся У-Джин, – всё хотел спросить, а за что?

– Послал заочно вашего Повелителя, – ядовито процедил следопыт, про стычку с алхимиком не стал говорить. Гордиться было нечем. Эмоции дорого обошлись, хорошо, что Кван Чи сообразил, как помочь Туён…

У-Джин и Туён от его слов вытаращились на Келлена, словно тот признался, что расчленял младенцев на глазах у матери. Следопыт демонстративно закатил глаза кверху и проворчал:

– Ясно, пропустим это, если все готовы, то пойдем.

Он первым вышел из укрытия, потом позвал остальных. Шли бодро, разделяя одно желание на троих: поскорее выйти хоть куда-нибудь.

– Как думаете, где у ящерицы слабое место? – спросил У-Джин через какое-то время, обращаясь больше к Келлену.

– Точно не шея, – проговорил задумчиво следопыт, – там такой мощный панцирь – не пробьешь, а попасть между пластинами костей – надо ещё умудриться.

– Глаза? Хотя, поди доберись… Звуки их внутренности у меня переворачивают.

– Можно попробовать ограничить движение, подсекая конечности…

– Они поодиночке не нападают, – прервала их размышления Туён. – Если рядом его стая, то зовет её. Но если один, то ничего не делает. Просто следит за перемещением, но не нападает.

Краска сошла с лица Келлена.

– Боюсь представить, как именно ты это узнала, – язвительно произнес следопыт. – Только не говори, что тебе их тоже было жаль и ты с ними разговаривала.

– Нет, конечно, я же не дура, – обиженно произнесла Туён, следопыт выразительно на неё посмотрел, и она угрюмо добавила: – Не до такой степени, как ты думаешь… – а потом отвернулась, насупившись.

Келлен тихо ругнулся.

– Прости, – тихо сказал он, видя, что она никак не отреагировала, легко толкнул её локтем, обращая на себя внимание. Когда девушка смерила его взглядом, виновато прошептал: – Я никогда не говорил, что ты… – На сей раз Туён выразительно на него посмотрела, и мужчина признал: – Ну ладно, было пару раз, но это потому, что… – он вдруг рассердился, нервно провел по затылку рукой. – Арараг, ну почему с тобой так сложно?! Почему я всё время теперь извиняюсь?.. Давай, вернем всё как было? В хаос всё!

– Поддерживаю, – встрял вдруг У-Джин, жадно наблюдая за их очередной ссорой.

– Расскажу сначала, – резко перевела тему Туён, словно до этого ничего не было, и они не ругались, – а то получается отрывками какими-то. Мне выдали восемь заключенных в сопровождение, кучу сумок, наспех пояснили где-что лежит и запустили в лабиринты…

Келлен смотрел на неё, а внутри всё медленно плавилось от переполняющей нежности и благодарности. Сколько раз Туён именно так заканчивала их ссоры, укрощала его гнев и затирала легкостью его грубость и черствость. Он раз от раза говорил себе, что больше не поддастся её уловкам, но всегда проигрывал. Вот и сейчас, обиделась, но сгладила конфликт, потому что видела, что у него не получится извиниться… Раньше, прав он был или нет, ему было всё равно, она сама к нему навязывалась, не считаясь с его желаниями, но теперь…

Он взял её за руку, не обращая внимание на то, что она что-то рассказывала, и быстрым шагом направился прочь от танэри, а потом, когда отошли на небольшое расстояние, резко развернул на себя, посмотрел в глаза.

– Прости меня…

– Всё в порядке, – начала было она, но Келлен наклонился и поцелуем заставил замолчать, но лишь на мгновение, а потом горячо зашептал:

– Я знаю, что грублю и бываю порой несносным, часто раздражаюсь и… – ему было трудно говорить, поэтому Туён снова открыла рот возразить, но он приложил палец к губам, прося её помолчать. – Я не могу пообещать, что больше такого не будет. Но могу пообещать, что буду стараться изо всех сил так не делать. Я научусь…

– Лён, – растроганно произнесла она.

– Только не придумывай себе лишнего! – съязвил он по привычке и тут же испугался, прикусил язык.

Туён засмеялась, а он виновато посмотрел, искренне расстраиваясь, что даже красивый порыв своей души умудрился испортить.

– Арараг, из меня выйдет отвратительный ухажер, – пробурчал он.

– Самый лучший, – она приподнялась на носочки и поцеловала его в губы.

– Я научусь… – он снова попытался сформировать у себя красивое обещание, но слова так и не подбирались, вызывая смущение.

– Да-да, я так и поняла, – всё ещё посмеивалась она и кивнула в сторону злящегося танэри. – Нас ждут. Обсудим всё в крепости уже.

– В крепости уже нечего будет обсуждать, я буду в камере, – безразличным тоном заметил он, но от глаз Туён не ускользнула промелькнувшая во взгляде тоска.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала она ему и ободряюще улыбнулась, взяла за руку и уже не отпустила, даже когда подошла к У-Джину.

Когда они поравнялись с танэри, девушка постаралась отключить чувство вины, которое вызывало у неё негодование и боль в глазах У-Джина, иначе всё станет слишком… запутанно. Туён придала голосу бодрости и продолжила, словно не прерывалась.

– Ворота за нами закрылись, а мне показалось, что это захлопнулась крышка гроба, – она собиралась рассказать в забавной, легкой манере, но неожиданно для себя