Делион. Огненная пляска - Владимир Михайлович Сушков

— Истинно, — отвечает заплаканный Абисад. — Одну душу отдал ради десяти тысяч тех, кого дома ждут матеря, жены, сестры и дети.

На эти слова Миротворец поднялся со своего золотого трона. Тысячи писцов, что свидетельствовали на папирусах показания Абисада, умолкли и пали ниц перед величием своего бога-Судии.

— Скажи мне, заклинаю своими Весами Судьбы и братственными мне богами, кто тебе дал власть распоряжаться чужими жизнями? Отчего же ты подумал, что эта одна жизнь стоит так мало, по сравнению с десятью тысячами других? А не думал ли, что ты, детей не имеющий, но имеющий наследником своего брата Месида определил судьбу своего народа? Ибо было предначертано то, что Месид, брат твой, став царем, спасет в войне сто тысяч душ. А что теперь, скажи мне, тварь богов, пропадут ли эти сотни тысяч в пучине мрачной войны?

Абисад бился в истерике и не мог совладать с собой. Между тем Хаа продолжал:

— Я тебе говорю, истинно. Как Судия и Владетель Весов Судьбы говорю, что не знаешь ты власти над жизнью и отнимает ее лишь тот, кто дал ее. Возомнил ли ты себя богом? Тогда ты будешь богом для тех десяти тысяч, которых проклинаю я именем своим. И будут они мучимы вечность в песках Морского Востока и увидят они падения града твоего. Иди же в самую глубокую Бездну, поля Мехеелы для тебя закрыты.

***

Клепий четко понимал, почему в его голове всплыло это сказание, которое он услышал много лет назад, когда еще состоял на послушании в Ордене Стражей. Сегодня он лишил жизни обычных людей, кого дома ждут дети и жены. Возможно, они были не столь невинными как казалось, однако, лишать жизни тех, кто поклоняется Тьме и извратили свою душу грязной природой эфира и обычных людей — совершенно разные вещи. Страж много раз сталкивался с жадной и отвратительной людской природой — насилие на войне, разграбление старых захоронений, изнасилование женщин в кабаках, однако дело обходилось в таких случаях малой кровью. Сейчас же погибло много людей. И страж непрестанно думал о том, стоили ли эти жертвы цели?

«Моя цель — отыскать печать. Старое сказание поучительно, но, когда на кону стоит жизнь всего Делиона, несколько трупов — это всего лишь преграда, которую преодолеть было необходимо».

Спустя мгновение мысли менялись. Он спорил со своими совестью и честью.

«Они были невинными, я убил их своим оружием. Кто они — агнцы, возложенные на алтарь ради благой цели или жертвы разбойника? Пусть боги рассудят».

Клепий решил после наступления заката помолиться в своей комнате в таверне. А пока, неотложные дела звали его в дальнейший путь, клубок из хитросплетений предстояло расплести, отделить зерна истины от плевел лжи.

После того, как он вышел из маяка, поднялся шквал различных слухов. То, что произошло, каким-то странным образом, заметили почти сразу. К тому моменту, как он зашел к цирюльнику, чтобы отстричь свои волосы и побрить бороду, в народе уже ходила разная молва, о происшествии на маяке.

— Культисты Фахтаче заживо спалили одного из смотрителей маяка, — говорил один из бедняков, которому отстригали вьющиеся вшивые волосы.

— Да ты дуралей, — отвечал ему другой. — Этот смотритель и был культистом, убили его либо свои же, либо прознали о нем стражи, да решили зажарить на огне маяка.

— То погиб Сентар, — вставил свое мнение цирюльник, который небрежно владел своими ножницами. — Этак, старый червь Ламос, как поговаривают дружки его, тесно общался с культистами.

— Вот поганцы! — раздался голос из другой стороны помещения. — Эти ублюдки хотят обратить весь в город пепел, во славу своей богини.

— А мне кажется, что Стосовет просто хочет снова обрести популярность в народных массах.

— Какой Стосовет? Это все агенты Куарья.

Клепий пытался выудить хоть капельку информации из нагромождения, которым полнились слухи. Он решил кардинально поменять свою внешность, потому как третий слуга Сентара успел бежать и мог донести властям Ноблоса о произошедшем на маяке. Поэтому Страж первым делом прикупил себе на местном базаре просторную прохладную одежду, а свои доспехи оставил в таверне Сорика. Хотя не было сомнений, что все обвинения падут на него, так как много людей видело стража, когда он выходил с маяка после гибели смотрителя.

Трактирщик, как и обещал, выделил ему хорошую комнату, взяв мзду в два раза ниже положенного, хотя имперец настаивал выплатить всю полную сумму. Оставив там доспехи, Клепий переоделся в новую белоснежную тогу с синей толстой бахромой, а на ноги нашел сандалии с причудливыми ремнями, которые наискось доходили прямо до колен. Взяв с собой под тогой только лишь кинжал, Клепий удалился в город, а точнее в одну из ближайших цирюлен. Здесь страж постригся почти наголо, таким образом опознать его было бы труднее.

Изменив свою внешность, Клепий незамедлительно отправился в Рыбный квартал, чтобы найти Ламоса — второго смотрителя маяка. Если верить словам Сентара, то именно Ламос был свидетелем того, как повесился Велисарий. Возможно, Ламос непосредственно сам принимал участие в повешении стража. В любом случае, второй смотритель, судя по рассказанному Сентаром, был замешан в этом деле. Еще одна остановка на пути Клепия, который хотел, как можно быстрее, добраться до горы. Однако, это место еще нужно было найти, и он был не первым, кто искал Шармат. Возможно, Велисария погубил именно интерес к этому месту, а значит он тоже искал вершину. Но зачем?

«Орден посылает на задание второго стража, только вот с какой целью? Возможно, Велисарий и есть тот предатель, о котором говорила ведьма, только вот кто и зачем его убил? Какую роль в этом играет смотритель маяка? Дело тут явно нечисто».

Рыбный квартал найти было совершенно несложно. От него несло рыбой за несколько стадий, с любой прилегающей улицы.

Квартал располагался чуть севернее центральной гавани Ноблоса, которую Клепий мог рассмотреть с высоты птичьего полета. Проходя мимо верфи, страж собственными глазами мог убедиться, чего стоит Ноблос — тут кипела работа по строительству различных кораблей — трирем, квинтирем, и торговых судов. Народа здесь было больше, чем в фикийских храмах на празднике богов и не удивительно, что враждующие коалиции хотели заполучить себе в союзники этот город. Ноблос не владел сухопутной армией, опираясь на свое золото, которое в свою очередь подогревало морсковосточных наемников, а вот на флоте служили горожане. Офицерский состав, в виде капитанов, адмиралов, боцманов и других, набирался в среде богачей. Точнее, купеческие дома, которые управляли городом в совете, создавали судна на свои собственные деньги.

Миновав самую большую гавань, которую когда-либо