Отмороженный. Книга 1 - Владимир Александрович Сухинин

своего вонючку, — брезгливо скорчив губы, проговорила негритянка. — Внешних уродств и кожных болезней нет. Геморроя тоже. — И затем быстро ушла.

— Почему вонючка? — удивленно спросил док.

— Случайно пернул, — признался Сюр.

— Пернул?

— Ну, да. Она вставила в задний проход палец, ну и… неудобно получилось…

Док вытаращился на землянина, а затем с минуту не мог успокоиться. Ржал, как боевой конь в стойле. Отсмеявшись и вытерев слезы, повторил:

— Неудобно получилось, надо же! Ты… Ты, парень, берегись. Если про это узнают наши парни, ты точно без яиц останешься.

— Но вы же не станете рассказывать, — утвердительно произнес Сюр — и она тоже.

— Я-то не скажу, ты не проболтайся. Ложись в капсулу.

Проснулся Сюр и почувствовал, как все его тело налилось силой. Боль и тошнота прошли. Он словно заново родился.

— Чего лежишь, — услышал он голос дока. Сюр посмотрел вверх. Крышка капсулы была поднята. — За тобой пришли.

Выбравшись из капсулы, Сюр увидел негра-толстяка. Тот небрежно кинул ему белье, комбинезон и обувь, похожую на земные кеды.

— Одевайся и пошли, — произнес он. Отвернувшись от землянина, обратился к доку:

— Выигрыш этого заморыша составляет пятьсот космо. Я тебе их уже перевел. Если он сдохнет в первых боях, оставишь половину себе, половину отдашь мне.

Док молча кивнул. Они делили деньги Сюра, и его об этом в известность не ставили.

«Жлобы», — подумал Сюр и сделал вид, что их разговор его не касается.

— Так, значит, ничего необычного ты в этом парне не нашел? — с видимым недовольством спросил дока толстый. Он скептически поджал пухлые губы и рассматривал одевающегося землянина.

— Нет, если не считать немного увеличенного мозжечка и более толстого, чем у других, хотя незначительно, позвоночного столба, я ничего в нем необычного не нашел.

— Ну хоть не рахит и не болен, — буркнул толстый и пихнул Сюра в плечо, тот не задумываясь расслабился, рука толстяка, не ощутив сопротивления, пошла дальше, и толстяк потерял равновесие. Чтобы не упасть, сделал шаг вперед. Остановился и с недобрым прищуром посмотрел на Сюра.

— Это как… ты смог такое провернуть? — недобро спросил он.

— Что смог? — недоуменно спросил землянин и невинными глазами посмотрел на своего будущего тренера.

— Как ты смог увернуться от толчка, пиявка?

— Я не уворачивался. Просто само как-то получилось… я, наверное, не успел собраться.

— Ты мне не ври, такое нарабатывается годами, пиявка. — Он, прожигая землянина сузившимися, словно у змеи, глазами, прошипел: — У тебя не было нейросети. Может, скажешь почему?

Сюр почувствовал опасность. Мороз по коже пробежал, и следом за ним, как это бывало в минуту опасности, к Сюру пришло вдохновение вранья. Он врал столь вдохновенно и так правдиво, что не поверить ему было невозможно. Сюр всегда пользовался своим талантом мешать правду с вымыслом. Поэтому и сейчас, обдумывая, что сказать, просто ответил:

— Меня лечили.

— Лечили? От чего?

— От переохлаждения, — Сюр, хорошо понимая, что ухватил кураж и вывернется, стал врать напропалую. Он вспоминал все, что знал о медкапсулах, и выдал один-единственный подходящий ответ.

— Мы на планете добывали лед, и я провалился под лед. Мой защитный костюм порвался, в нем оказался скрытый брак, и, пока меня вытащили, я успел окоченеть. Мне удалили нейросеть и стали размораживать. Можно сказать, я получил вторую жизнь.

Толстый с нескрываемым неверием, смешанным с удивлением, перевел взгляд на дока, такого он в своей жизни еще не слышал.

— Шамврал, он несет дурь или говорит правду? — сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, спросил толстый.

— Я не могу сказать про заморозку, было это или нет, но то, что при размораживании тела вынимают нейросеть, — это точно. Тут он не соврал.

— Тогда я не пойму другого, как защитный костюм мог порваться? — не унимался толстый.

Сюр пожал плечами.

— На станции эти костюмы не производят, их закупают. Но дела на станции стали идти хуже. Лед и мясо стали покупать реже. Ваши клановые войны, как объяснили нам веи, нарушили торговые связи. Все терпят убытки, и костюмы стали выпускать на станции. Мне попался такой. Видимо, не имели нужного оборудования, вот качество и пострадало.

Толстый в поисках истины поднял взгляд к потолку, ничего там не нашел, вновь вздохнул и уже безразлично произнес:

— Да мне все равно, что там у вас произошло. Ты мне лучше скажи, откуда у тебя наработанные рефлексы?

Сюр успокоился. Он прошел сложный этап своей новейшей истории и вывернулся… Поэтому стал говорить правду. Рефлексов у него не было, но они были у Молчуна. А про Молчуна никому знать не нужно. Да и симбионт использует тело исходя из желаний хозяина тела. А Сюр не хотел улететь к стене от сильного толчка.

— У меня их нет, — совершенно спокойно ответил Сюр. — Я, как и все, изучил начальную базу самозащиты.

— И все?

— И все. Я же не собирался сражаться на арене.

— Сражаться не собирался, а парней вызвал на поединок, и сразу двоих, как-то странно это… Ты не находишь?

— Не нахожу. Я увидел, что они пришли убивать. Убили дока, и я не захотел быть убитым без сопротивления. Даже если бы я полез просто драться, то меня прихлопнули бы одним ударом, поэтому я предложил им бой. — Сюр нахально улыбнулся. — И у меня получилось, — закончил он.

— Да ты хитрец, парниша, — толстый тоже рассмеялся. — Будешь выступать под псевдонимом Хитрец. Может, из тебя что-то и выйдет. Я его забираю, док, отметь там у себя. И последнее, ты нашел у него какие-то предпочтения?

— Да, есть одно, — засмеялся тот. — Он любит жрать и жрет все подряд, потом пердит, так что корми его хорошо.

Толстый скривился:

— А что, подправить ему пищеварение нельзя было?

— Команды не было. Я полечил его раны, и только. Хочешь — оставляй, подправлю ему пищеварительную систему.

— Хорошо, с этим со временем разберемся… если понадобится, — не стал спорить толстый и обратился к Сюру: — У тебя вопросы есть?

— Есть. Когда кормить будут?