Смешенье (1-2) - Нил Стивенсон

материализуется некая картофелина, так ли важна её предыстория?

– Ты сборщик податей, а не философ. Помни своё место.

– Простите, ваше величество, но мы философствовали, когда прадед Аристотеля бил камнем о камень.

– И куда это вас завело?

Впереди показался Плоский бурый камень, который, вместе с Маленьким серым валуном, отстоящим от него примерно на сто ярдов, составлял практически весь здешний рельеф. Четвёртая излучина как раз его огибала. Жители излучины Плоского бурого камня считались лучшими огородниками Народа; холодными ночами они сидели на капусте, как курицы на яйцах, согревая кочаны собственным теплом. В обычных условиях они бы повернули голову, чтобы с гордостью улыбнуться монарху. Однако сейчас они сидели на корточках, ссутулясь, спиной к нему, и прятали глаза. Меч Божественного Огня не мог понять причину, пока не увидел зазор в человеческой цепочке. Как ни плотно сидели люди, они потеснились, образовав просвет фута в два, и продолжали отодвигаться дальше. Посредине разрыва худая женщина в ветхом платье склонилась над мёртвым растением.

Меч Божественного Огня отреагировал коротко и непечатно. Женщина сжалась, как будто он ударил её плетью. Следом прозвучал вопрос:

– Что сталось с нашей картошкой?

– Государь, я провёл расследование, как только мне доложили о случившемся. Худ-кашта Четвёртой излучины понёс суровое наказание. Я окольными путями обратился к Владыке Праведной Резни и к Шамбхаджи, дабы выяснить, нельзя ли купить у них новую картофелину…

– Выбрось из головы! Откуда возьмутся деньги? Нам буйвола кормить нечем.

– Если отложить приобретение новой верёвки…

– Старую связывали столько раз, что она превратилась в один сплошной узел! И вообще! Прах меня побери! Шамбхаджи! Меня отправили сюда, чтобы с ним воевать!

– Но вы уже который год не ведёте против него боевых действий.

– Как не веду?! Я взял в осаду его крепость!

– Вы зовёте это осадой, другие назвали бы затянувшимся пикником.

– Так или иначе, Шамбхаджи – наш враг.

– В Индии нет ничего невозможного.

– Тогда где моя картошка?!

Молчание. Женщина простёрлась ниц и принялась молить о пощаде.

– Час от часу не легче. Теперь она, наверное, устроит самосожжение или что-нибудь в таком роде, – пробормотал монарх. – Что показало расследование?

– Возможно, имела место диверсия.

– Со стороны правобережных, полагаю?

– Месть за многочисленные перепрыгивания канавы.

– Ладно, я не хочу затевать войну, – задумчиво произнёс Меч Божественного Огня. – Не то следующей станет моя брюква.

– С правобережных станется, они немногим лучше обезьян.

– Скажи, что я сам виноват.

– Простите, государь?

– Карма. Я косо посмотрел на корову или вроде того. Сочини какую-нибудь ахинею. Ты ведь хорошо это умеешь.

– Воистину, вы – мудрейший из всех, кто правил этой землёй.

– Да, жаль, что мой срок истекает через четыре месяца.

Через полчаса Меч Божественного Огня слез с ослика, а его заминдар вышел из паланкина. Оба встали над Большой ямой, куда стекала вся вода, добравшаяся от колодца. Местные члены касты коли привозили на арбах сухую чёрную грязь из копей в других частях джагира и высыпали в яму. Затем жижу месили палками, воду сверху собирали и заливали в горшки. Их кипятили на костре из дров, добытых в горах членами местной касты дровосеков. Когда содержимое упаривалось, его выливали на глиняные лотки и оставляли на солнце. Через некоторое время на лотках оставался белый порошок…

– Кто это такой в балахоне и почему он ест мою селитру? – вопросил Меч Божественного Огня, глядя из-под руки на лотки.

Все повернулись и увидели, что некто в длинном серовато-белом одеянии – не то монашеской рясе, не то арабской джеллабе – пробует на язык пригоршню селитряной рапы, зачерпнутой с одного из лотков. Лицо неизвестного скрывал капюшон, натянутый от солнца.

Два совара и три пеших лучника – примерно половина монаршей гвардии – затрусили к нему, на ходу вытаскивая оружие. Однако у человека в балахоне тоже имелись телохранители – двое всадников, – которые выехали и встали с флангов. У обоих были мушкеты.

– Государь, это представляется покушением, спланированным лучше обычного, – сказал заминдар, спрыгивая с паланкина и доставая собственный мушкет. – Не соблаговолите ли спрятаться в Большую яму?

Правитель здешних мест достал из одежды пистоль и проверил, есть ли на полке порох.

– Сие не отождествляется мною с покушением, – заметил он. – Может быть, это бродячие торговцы картошкой.

Меч Божественного Огня дал ослику шенкелей и проехал между своими телохранителями, замершими при виде мушкетов.

Он удивился – хотя и не очень сильно – увидев рыжую бороду. Гость отбросил капюшон, явив взглядам водопад седых волос, потом сплюнул селитру на землю и облизнул губы с видом знатока вин.

– Боюсь, здесь слишком много того, что годится в качестве балласта для корабля, но никак не для пороха.

– Занятно, Енох, что ты упомянул балласт. Возможно, он мне скоро понадобится.

– Знаю, – отвечал Енох Роот. – К несчастью, многие другие в христианском мире тоже это знают, Джек.

– Досадно. Я потратил большие средства на писца, который умеет шифровать.

– Шифр взломан.

– Как Элиза?

– Герцогиня в двух странах.

– Известно ей, что я монарх в одной?

– Она знает всё, что я знал перед отъездом. А именно, что ходят слухи о некоем христианском колдуне, который несколько лет назад направлялся с караваном в Дели. Караван атаковали маратхи на слонах. Они брали верх, пока не стемнело, и слонов не обратил в панику холодный огонь, что окутывал, но не сжигал коней и всадников каравана. Торговцы благополучно достигли Дели, и Великий Могол Аурангзеб, по обычаю, возвёл победителя в ранг эмира и наградил джагиром на три года.

– Поэтому ты решил приехать и посмотреть, кто так злоупотребляет твоими алхимическими познаниями?

– Я приехал по многим причинам, Джек, но этой в их числе не было… я знал, кто колдун.

– Ты привёз то, о чём я просил?

– Об этом мы поговорим позже, – осторожно произнёс Енох. – Зато я привёз два предмета, которые ты забыл попросить, хотя следовало бы.

– Хм, дай-ка подумать… я люблю загадки… новую елду и бочонок доброго пива?

– Я тоже люблю загадки, Джек, но ненавижу игру в отгадки. Можем ли мы отыскать место, которое не было бы таким… – тут Енох Роот обвёл взглядом стомильное пространство между горами и прибрежными болотами, – …открытым?

Джек рассмеялся:

– Если ты хочешь уединения, ты выбрал неправильную часть света.

– Так ты говоришь… и всё же здесь есть больше, чем видится на первый взгляд, – сказал Енох Роот, пристально глядя на Джека.

Джек подъехал к заминдару.

– Этот господин – покупатель селитры из Амстердама.

– Вы никого лучше не нашли?! – изумился Сурендранат.

– Пока сойдёт и такой. Я покажу ему копи. Худ-каштам скажи, чтобы расходились с миром. Картофельницу