Хайо, адотворец - Мина Икемото Гош

сказано случайно, но теперь Хайо знала его полное земное имя. Она получила подтверждение, что Нацуами живет в Хикараку. Она узнала, что Нацуами или некто связанный с ним желает знать, когда его кто-то разыскивает, и всячески пытается отбить желание это делать.

Хайо с улыбкой вернула бланк Икусиме.

* * *

На следующий день Хайо отправилась в театр Син-Кагурадза вместе с Мансаку.

Подходя к театру, Хайо прищурилась. Поскольку сутры не смогли восстановить печать так, как ей хотелось бы, она еще различала признаки висящего в воздухе невезения. И если неудачник Коусиро в театре, она обязательно увидит серебристый покров несчастья, плотно окутавший этажи. Но его не было.

Как и рассказывал накануне Мансаку, у Син-Кагурадза толкались журналисты – правда, уже числом поменьше. Вместо них собрались разные священнослужители и члены духовенства Забвенника; их хаори были украшены символикой разных храмов и святилищ. Они трясли колокольчиками, распевали сутры и лепили талисманы на двери театра.

– Если вы опять ищете Китидзуру, – сказал кассир, когда к нему подошел Мансаку, – то он вышел.

Мансаку кивнул:

– Это хорошо. Полезно для него. Когда он вернется?

Кассир пощелкал пальцами:

– Посторонним достаточно знать, что он вышел!

Хайо и Мансаку покинули помещение. Они уже почти дошли до края площади, как вдруг их окликнули.

Это была та самая пожилая дама, которая прогоняла журналистов и помогла Хайо и Мансаку удрать от Тодомэгавы.

– Китидзуру-сан на похоронах, – сказала она. – Когда кто-то умирает из-за проклятия, все делается быстро и тихо. Я думаю, вы в курсе, на чьи похороны он ушел?

Хайо молча кивнула. Мансаку взял ее за руку. Дзун.

За поясом у дамы торчала длинная, как меч, линейка. Похоже, их молчание ее устроило.

– Удача действительно покинула Китидзуру-сан. Я знаю его. Он надеялся встретиться с вами – Хайо и Мансаку Хакай, правильно?

Хайо взглянула на Мансаку и кивнула:

– Это мы. Но откуда…

– Дзун-сан показывал ваши рефлексографии из Культурной экспедиции. Я Ритцу Оноэ, костюмер Син-Кагурадза. Мансаку-сан, Китидзуру-сан хотел побольше узнать о стеллароидах, которые вы ему передавали. Они очень обеспокоили его. Хайо-сан, у меня и для вас кое-что есть. Где я могу вас найти?

– Здесь. – Хайо достала из поясной сумки одну старую визитку, еще из Коура, и нацарапала на обратной стороне адрес квартиры, в которую они должны были заселиться уже завтра. – Мы будем здесь.

Ритцу взяла визитку обеими руками и прочла, беззвучно шевеля губами.

– Я вскоре зайду. – Потом она прошла мимо них и, выйдя в центр площади, подняла мегафон: – Вниманию всех представителей прессы, собравшихся здесь, как голуби в поисках дерьма теплым вечером: вы можете УБИРАТЬСЯ ВОН!!!

Восемь

霊感

Новых жителей встречает хэнтё – руководитель местного общественного объединения. Эти добровольцы помогают не заблудиться и освоиться в новом районе.

Из брошюры «Итак, вы оказались на Оногоро – последнем пристанище богов Укоку. Поздравляем!»

После переезда в новое – «вероятно, с привидениями» – жилище, подарков на новоселье и знакомства с соседями Хайо и Мансаку первым делом решили возжечь благовония в память о Дзуне.

У них не было других его снимков, кроме стеллароидов, запечатлевших прогресс его проклятия, однако в тот день Хайо наткнулась в букинистической лавке на экземпляр книги «Досье Хикараку Бара-Бара, часть 7: Человеческий пасьянс».

Дзуну нравился этот роман. Он привез его в Коура во время Культурной экспедиции и пугал (приводя в восторг) детей выразительным чтением отрывков. И всегда носил его с собой как нечто очень ценное.

– В чем дело? – спросил Мансаку, заметив, как Хайо уставилась на последний абзац пролога.

«…Так и закончилась еще одна странная история на залитых фонарным светом улицах Хикараку, где оживают мечты и умирают мечтатели».

Хайо уже видела эти строки – на том самом смятом листке, которым вытирала лицо.

Она вспомнила: Дзун говорил, что все досье Бара-Бара начинаются одним и тем же прологом. Фирменный знак серии.

– Ни в чем.

Они поставили чашу с благовониями на импровизированный алтарь. Хайо вдруг подумалось, что их кто-то отвлекает, что идти на зов адотворческой эн ради Дзуна – это такое оправдание, чтобы забыть о поручении демона и не искать хитоденаши на Оногоро.

Но Хайо – адотворец. Если эн тянет ее – она не может не следовать.

* * *

– Гомэн кудасай! – Входная дверь распахнулась, и в прихожую шагнули две женщины с оранжевыми повязками на рукавах. Хайо и Мансаку как раз доедали завтрак. Более высокая из женщин широко и радостно улыбнулась: – Добро пожаловать в Хикараку Айрис-Хилл!

– Ну все, любезные явились, – пробормотала Хайо себе под нос, и Мансаку метнул на нее косой взгляд.

– Хайо и Мансаку Хакай, правильно? – Высокая уже подкатывала рукава, открывая татуировку с изображением пузатенького бога ветров на предплечье. – Я Нагакумо Масу, хэнтё нашего хэна шестнадцать – девятнадцать – девять.

– Нашего… хэна?

– Местный общественный отряд. Мы занимаемся уборкой района, организуем фестивали, вносим свою лепту в строительные работы и так далее. Сейчас всё быстренько устроим. – Нагакумо щелкнула пальцами. – Дзуда, где приветственный паек?

Вторая женщина втащила на крыльцо доверху загруженную тележку.

Хайо и Мансаку в недоумении вскочили и бросились помогать. Мешки с рисом, банки с мисо, маринад нукадоко из рисовых отрубей, коробка яиц, здоровенный балык из тунца и пакет сушеной хурмы – все это быстро заполнило кухню.

Хайо в руки сунули «приветственный пакет»: там обнаружились график дежурств по хэну, карманная подзорная труба, аварийный фонарик, три платка, защитный талисман от Удзигами и с полдюжины бумажных бланков.

– Так, теперь разберемся с темными делами. – Нагакумо села скрестив ноги. – Ваш домовладелец сказал, что вы намерены вести что-то вроде частного прорицательского бизнеса.

– Мы адотворцы, – в лоб заявила Хайо.

– Что-то новенькое. Давайте я расскажу о себе и моем хэне. – Нагакумо перевела взгляд с Хайо на Мансаку. – Не вдаваясь в детали – я чувствительна к призракам и порче, и все, кто приписан к моему хэну, по образу жизни или роду занятий могут привлечь призраков или притянуть метку. – Дзуда как раз закончила раскладывать всё в кухне, и Нагакумо показала ей большой палец. – Помимо обычных обязанностей, в нашем хэне принята еще одна: мы присматриваем друг за другом, чтобы общий уровень разнообразных призраков и меток оставался низким и мы не беспокоили наших соседей. Вас это устроит?

– Примерно такого мы и ожидали, – за двоих ответил Мансаку и протянул заполненные формы для регистрации в хэне. – Приятно знать, что за нами будут следить.

– Это взаимная слежка. Дружеская и добрососедская. И вы вряд ли доставите много хлопот. Вы бы не оказались в этой квартире, если бы не были достаточно восприимчивы и не осознавали, что в этом «доме с особой историей» никаких привидений нет. Проблемы создают как раз те люди, которые привлекают призраков, но не видят их. – Нагакумо показала на входную дверь. – Хотя вот тот, похоже, вел себя так тихо, что даже вы его не заметили, да?

Хайо чуть не уронила бланк:

– Где?!

– Вон он, заглядывает в дверь. Такой свеженький. Бродяга неприкаянный. С виду безобидный. – Нагакумо наклонила голову, вслушиваясь во что-то, доступное только ей. – Он говорит о каком-то письме, которое должен получить его брат. Вы в курсе, о чем он?

Хайо вскочила, но едва она коснулась подошвами пола, как Нагакумо окликнула ее:

– Он ушел. К сожалению, так часто бывает: стоит озвучить их сообщение, они исчезают.

– Исчезают? Как в дзюбуцу или…

– Нет, просто уходят. – Нагакумо расправила рукава. – Он может еще вернуться, но силой его не призвать. Думаю, он хотел проследить, как вы тут устроились. И напомнить о письме. – Нагакумо лукаво посмотрела на них. – Я, наверное, загляну к вам через недельку, узнаю, удалось ли вам со всем разобраться.

Хайо скривилась:

– Это необязательно.

– Вообще-то обязательно. Я вам уже сказала: члены хэна присматривают друг за другом. – Она пошевелила бровями. – А вдруг ты иностранный агент?