Безвозвратность - Anne Dar

вывод об этом мужчине, но теперь… Даже почти интересно, что у него в голове.

– Честное слово, я не хотел, чтобы так вышло! Всё произошло случайно! – дернув руками, уже заключенными в пушистые наручники, пристегивающими его к железному поручню, пленник заговорил крайне эмоциональным тоном.

– Террористическая акция? – повела бровью я.

– Нет же! Просто обдолбался!

– В смысле?..

– Перебрал с носовым порошком!

– Ну да, конечно, похож ты на употребляющего, – скрестив руки на груди, отозвался Брайан. – Скорее на того, кто толкает наркоту.

Я была не согласна с ним – у нашего клиента были заметно расширены зрачки, и Брайан не мог не заметить этого факта, но я не хотела участвовать в допросе: мы его пристегнули, дело сделано, а значит, мне пора двигаться дальше.

Выйдя из багажного вагона, я прошла мимо купе обслуживающего персонала, не посмотрев в приоткрытую дверь, за которой Бенджамин Ионеску и Ребел Гонсалес продолжали латать Хильду Рэйнольдс, поспешно прошла через вагон среднего класса, в котором все пассажиры теперь были настолько напуганы, что едва ли не забивались под кресла – дети так и поступили, – и остановилась в тамбуре между вагонами. Сняв с себя плащ, я пару раз хорошенько встряхнула его, да разве подобными действиями в таком случае поможешь? Дорогая вещь в брызгах дорогого шампанского тем дороже, что пуля не испортила её.

Тяжело вздохнув, я на несколько секунд закрыла глаза. Там могла быть я. Если бы я вовремя не отстранилась, если бы не прикрылась бутылкой, изменившей траекторию полёта пули, свинец вошёл бы в моё тело и разорвал бы мою плоть… Пять минут назад я могла умереть. Могла серьёзно пострадать. Но я уцелела. Чудо.

Услышав, что в тамбур кто-то вошел, я открыла глаза и увидела перед собой Брайана. Он засовывал пистолет террориста за свой пояс сзади… Это меня немного напрягло, и от этого напряжения меня не отвлекла даже Слоун Стоун, прошедшая мимо нас в вагон бизнес-класса и будто бы случайно задевшая плечом остановившегося посреди прохода Брайна.

– Имя террориста: Зед Руст, – вдруг сообщил он, на что я молча моргнула – что еще на это ответить? Лучше уж сразу перейти к горячему: не стоит ли нам обсудить судьбу изъятого оружия… – А тебя как зовут? – неожиданно поинтересовался странный незнакомец, и в этот момент я наконец заметила, что он смотрит на меня с неподдельным интересом.

– Адриана.

– Красивое имя.

Я предпочла никак не реагировать на несвоевременную лесть:

– Нам нужно срочно связаться с землёй, чтобы сообщить о чрезвычайной ситуации: мы остались без машиниста, проводник серьёзно ранен – кто-то должен нам помочь… – я недоговорила свою тираду: за моей спиной вспыхнуло что-то яркое, и в эту же секунду я всем телом ощутила неожиданный жар. Резко, почти в испуганном состоянии обернувшись, я увидела, что мы проезжаем сквозь бушующий пожар: огонь достигает надземных рельсов и соприкасается с обшивкой поезда! И хотя это видение продлилось не дольше десяти секунд, по ощущениям я пережила целую вечность…

– Никто нам не поможет, – вдруг за моей спиной прозвучал грудной баритон, от которого по моей коже сразу же разбежались непроизвольные мурашки. – Перед въездом в города поезд автоматически замедляет ход, вне населенных пунктов – движется на полной скорости. Наша задача: не позволить ему остановиться и открыть свои двери на запланированных станциях.

– Наша задача?

– Ты ведь со мной?

На сей раз я обернулась, и мой взгляд в сию же секунду встретился со взглядом хищника, в распоряжении которого сейчас находится опасное оружие в сумме со знанием того, что нам необходимо делать для нашего общего выживания. Неизменно являющаяся предводителем во всех сферах жизнедеятельности без исключений, я, почти не задумываясь, выдала ему свой ответ:

– Я с тобой.

ГЛАВА 12

ПТИЦА В КЛЕТКЕ

СЛОУН СТОУН – 28 ЛЕТ

Последнее обновление в ленте новостного ресурса произошло полчаса назад, и с тех пор никаких новых статей по теме люксов: как будто весь интернет подвергся хакерской атаке – разве такие масштабы катастрофы вообще возможны?

Стерва в чёрном плаще, на которую пялился Мистер Бронзовый Загар Брайан, поспешно прошла по всему поезду взад-вперёд, оповестив перепуганных до дрожи пассажиров о необходимости оставаться на своих местах, сохранять спокойствие, и при этом озвучив запрет на открытие форточек. Только самовлюблённого командира нам здесь сейчас не хватало – ха! Ну ничего, на ближайшей же станции сойду с этого треклятого поезда и поеду на следующем, пусть и придется потратить на весь путь лишние сутки – найду чем побаловать себя в отельном баре.

Нырнув рукой в свою новенькую сумку, способную вместить в себя, кажется, целую барную стойку, я достаю со дна уже вскрытую и наполовину пустую бутылку шардоне. Первую половину я выпила за час до начала этой сумасшедшей поездки, а с учётом того, что я только что пережила террористическую атаку, мне определённо точно можно распить и остаток. В последнее время я регулярно выпиваю по полбутылки шардоне. В этот раз даже с собой в ручную кладь взяла любимый напиток – как знала, что он будет кстати. А ведь ещё совсем недавно было время, когда я и дешёвого пива из пластмассовой бутылки не могла себе позволить. Кто бы мог подумать, что в итоге я чуть ли не ежедневно смогу вливать в себя самую качественную и дорогую выпивку на всём португальском побережье. Знакомые из моего кажущегося несуществующим прошлого точно не поверили бы в такой расклад карт, на что я могу сказать только одно: я не удивлена своим успехом, ведь я слишком рано поняла, какой могущественный инструмент из себя представляет моё тело.

Только посмотрите на меня: я воспитывалась непрезентабельной замарашкой, растущей в тени неблагополучной тётки, внушительную часть своей жизни прожила в доме, больше похожем на сарай, и вот я еду в бизнес-классе с людьми, одетыми в красивые костюмы и источающими ароматы головокружительно дорогостоящих одеколонов. Несколько минут назад я прошла мимо купе, в котором продолжает истекать кровью проводница, красноречивый взгляд которой ещё недавно говорил мне о том, что она знает, кто я такая: недостойная, павшая, никчёмная кукла… Неудивительно. Все так думают обо мне. Я знаю. Вижу по их взглядам. Но какая разница, насколько эта Хильда Рэйнольдс выше меня, если в конечном итоге пуля попала не в меня, а в неё? Что лучше: быть живой пошлостью или мёртвым благородством? По-моему, ответ очевиден: все превосходства уравнивают жизнь и смерть. Кто жив – тот превосходит мёртвого, но лишь до