Константин Костин - Ксенотанское зерно

Оставшаяся четверка растерялась. Они были опытными бойцами, и не замедлили бы напасть на целый отряд, вооруженный чем угодно – хоть шпагами, хоть копьями, хоть ружьями. Но как справиться с тем, кто бросает в тебя лошадей?!

Дворянам очень помогло бы огнестрельное оружие – даже самая большая сила не спасает от самой маленькой пули – но ни у одного из них не было самого завалящегося пистолета. Почему-то.

Якоб же не терял времени. В дворян полетело еще несколько их же товарищей, после чего парень отскочил обратно к повозке.

На дороге осталась на ногах только одна лошадь – та, возле которой стояла Ирма. Все остальные смешались с наездниками в огромную кричащую кучу.

Неподалеку от повозки лежал мертвый цу Альтниколас. Еще два дворянина сломали шеи после столкновения с летающим конем.

Осталось еще девять. И они уже поднимались на ноги.

Якоб оторвал от борта повозки толстую жердь и, размахивая ее, как гигантской дубинкой, напал на конско-людскую смесь.

Жердь колотила по всему, что пыталось подняться: по людям, по лошадям... Ирме казалось, что тихий и послушный крестьянин, с которым она почти неделю ехала вместе и которого все это время совершенно не боялась, вот этот самый тихоня превратился в обезумевшее чудовище.

Якоб метался вокруг шевелящейся массы, молотя жердью по головам, телам, рукам... Кричали лошади, кричали люди. Брызгала кровь. Ирма присела, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, молясь всем святым, чтобы этот кошмар прекратился.

Крики затихли. Жуткая тишина нарушалась только несколькими шлепками. Девушка открыла глаза.

Вся дорога была завалена мертвыми телами. Кони, люди... И Якоб. Со сломанной, расщепленной, окровавленной жердью в руках. Удивительно, но на нем самом крови не было. Хотя, почему она на нем должна быть? Видимо, Ирме вспомнились книги, в которых человек, совершивший такое убийство, непременно должен быть залит кровью.

Якоб опустил жердь на землю и поклонился:

– Я выполнил ваше приказание, госпожа.

Ирма упала в обморок.

***

Холодные брызги полетели в лицо. Ирма задохнулась и вскочила. Она лежала в повозке, глядя в безмятежное небо, по которому плыли облака. Ветер пах травой, в вышине пели птицы. Улыбался крестьянин. Казалось, что жуткое побоище ей просто приснилось.

Ирма бледно улыбнулась, села и взглянула на дорогу.

Мертвые люди. Мертвые кони. Кровь. Кровь. Кровь.

Девушка перегнулась через борт повозки. Ее стошнило.

– Вот, выпейте воды, госпожа.

Ирма вцепилась во флягу, как утопающий в протянутый канат. Захлебываясь, она пила воду и ее тут же тошнило опять.

– Зачем? – плакала Ирма – Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им...

– Не мог, госпожа, – отрезал Якоб, – Будь это люди – отдал бы. Но это – не люди.

– А кто же это тогда?!

– Это – слуги Грибного Короля. А отдавать нечисти живого человека, пусть даже дворянку... Нехорошо.

– Грибной Король – это сказка!

– Грибной Король – это быль, госпожа. А это – его слуги.

– Не верю... Я тебе не верю! Ты просто ненавидишь дворян!

Якоб покрутил в пальцах медную рукоять черпака:

– Хорошо, госпожа. Давайте подождем, госпожа.

Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес Якоб, – смотрите, госпожа.

Ирма медленно повернула голову в сторону лежащих людей. И завизжала.

Мертвый дворянин, лежавший с краю, поднимался.

Не так, как это делал бы живой человек. Даже не как любое живое существо. Казалось, что он пустой внутри и теперь некая сила накачивает в него воздух. Распрямлялись руки, выпрямлялась спина. Сломанная шея становилась на место.

– Просто люди, госпожа?

Якоб спокойно подошел к дворянину, поворачивавшему в его сторону мертвые тусклые глаза, и ударил в висок медной рукоятью. Дворянин упал и затих.

Зашевелились другие.

Ирма с испугом смотрела, не могла оторвать взгляд, как крестьянин обходит встающих на ноги, поднимающихся, шевелящихся мертвецов. Удары медной рукоятью, казалось, обрывали нити, управлявшие людьми: в висок, в затылок, в сердце, в горло. Якоб походил на крестьянина, выполнявшего будничную работу: на жнеца, косаря, пахаря. Спокойно, буднично, деловито.

В висок, в сердце, в горло.

Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул.

– Кажется, все, госпожа...

– А-а-а!!!

Одна из лошадей, та, на которой ехала женщина, чье горло парень только что проткнул своей рукоятью... Лошадь поднялась на ноги и шагнула в сторону Якоба. Парень обернулся...

Гигантским прыжком лошадь, оскалив зубы – волчьи клыки! – метнулась к парню, целясь в шею.

Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул – мелькнули в воздухе сбитые подковы – и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.

Ударила кровь.

Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.

– Надо же, – спокойно произнес Якоб, – а шарука и пропустил.

Он подошел к всхлипывающей девушке, аккуратно взял из ее рук флягу и отпил небольшой глоток. Пальцы Якобы чуть дрожали.

– Кто это?

– Шарук. Нечисть в виде коня с волчьими зубами. Питается исключительно мясом...

– Кто будет ездить на такой твари?

Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.

– Как правило, колдуны и нечисть.

– Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?

– Вурдалаки, – буркнул Якоб.

– Правда?!

– Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки – это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей...

Ирму стошнило.

– ...причем исключительно по ночам. Оборотни появляются только ночью, вампиры, вурдалаки. Ночь – время нечисти, не день.

– Крестьянин, – спокойно произнесла Ирма, вытирая рот.

– Да, госпожа?

– Как тебя зовут?

– Якоб, госпожа.

– Якоб, КРАСНО-ЧЕРНО-ЗЕЛЕНО-ФИОЛЕТОВО-ЛИЛОВАЯ БЕЛИЗНА!!! КТО эти твари?!!

Парень поднял брови.

– Это – слуги Грибного Короля, госпожа.

Якоб подошел к лежащему неподалеку цу Альтниколасу, единственному, кто не встал после смерти, повернул ему голову и указал на длинную белую прядь за левым ухом:

– Видите? Это знак Грибного Короля. Если увидите где-нибудь человека с такой прядью – опасайтесь его. Это уже не человек.

Якоб потянул за прядь. Она растянулась, волоски начали отрываться один за другим. Ирма с отвращением поняла, что это – не волосы, а нечто вроде грибницы.

Проросшей в ЖИВОГО человека.