Лайон Де Камп - Мститель

— Что ты видел, Татур?

— Он идет, — высоким голосом нараспев ответил шаман. — Тот, кого ты ищешь, недалеко…

— Как так? — воскликнула госпожа Занара. — Стража Везиз Шаха бдительна. Столь приметный человек никак не мог миновать ее тайно!

— И все-таки он приближается, — стоял на своем Татур. — Духи не лгут. Беги или скоро окажешься с ним лицом к лицу…

— Должно быть, он въехал в Ваклу переодетым, — задумалась Занара. — Что же мне делать, если он в самом деле ворвется сюда? Не может ли твой хозяин, чье имя неназываемо, снабдить меня хоть каким-нибудь средством, дабы я могла справиться с ним?..

В голосе Занары послышался ужас, а рука невольным движением прикрыла нежное горло.

— Тот, чье имя неназываемо, желает, чтобы ты преуспела, — промолвил вигур. Порылся в складках овчины и вытащил маленький пурпурный фиал. — Капля этого снадобья, добавленная в стакан вина, на три дня погрузит его в оцепенение, подобное смерти.

— Это хорошо, но варвар весьма осторожен, — сказала Занара. — Он распознает опасность в мгновение ока… как нам пришлось убедиться еще в Ханарии. Что, если он откажется пить?

Татур извлек из складок овчины мягкий кожаный мешочек:

— Уж это-то уложит его — стоит только вдохнуть.

— Что это?

— Пыльца желтого кхитайского лотоса. Используй ее лишь как последнее средство! Ибо, если дуновение воздуха отнесет ее обратно к тебе, ты и сама свалишься без сознания. А если вдохнуть слишком глубоко, она может убить.

— Я учту это. Но если твой хозяин в самом деле желает, чтобы я померилась силами с киммерийцем, пусть он снабдит меня верным средством спасения на случай, если мне будет угрожать смерть. Кто-нибудь другой может недооценить варвара — но не я! Я-то знаю, на что он способен! И между прочим, твой хозяин в достаточной мере обязан мне за мою прежнюю службу…

На сморщенном лице Татура появилось подобие улыбки:

— Тот, чье имя неназываемо, говорил мне, что ты торгуешься до последнего… Вот, возьми, — и он протянул Занаре нечто, напоминавшее прозрачное яйцо. — Раздави его в минуту опасности, и помощь придет к тебе из других измерений.

Занара внимательно осмотрела все три предмета и наконец произнесла:

— Хорошо. Езжай в Аграпур: скажи королю — я буду ждать Конана здесь. Если все пойдет так, как мы предполагаем, варвар очень скоро будет валяться в цепях у его ног. Если же нет… значит, ему понадобится новое доверенное лицо. Прощай же — и поспеши!

Шаман вышел. Несколькими минутами позже лохматый гирканский пони уже нес его неутомимой рысцой через ночную пустыню.

Прохладная ночь была тиха и спокойна. Капитан стражи у главных ворот потягивался и зевал. Из своей сторожки он хорошо видел двоих лучников, ходивших взад-вперед по стене над огромными воротами. Двое копейщиков у привратных столбов стояли неподвижно и прямо; лунный свет отражался от начищенных кольчуг и островерхих шлемов. Бояться было решительно нечего. Один удар гонга, висевшего под рукой у капитана, — и из ближних казарм бегом примчатся солдаты. С какой стати правителю форта понадобилось удваивать стражу да еще особо приказывать, чтобы держали ухо востро?..

Туранский офицер недоумевал. Неужели Везиз Шах в самом деле боялся, как бы зуагиры не вздумали напасть на форт — отбить захваченного вождя? Что ж, пускай песчаные крысы попробуют сунуться. Пускай бьются головами о стены, пока лучники будут всаживать в них стрелу за стрелой. Должно быть, правитель состарился и страдает кошмарами. Пусть спит спокойно — на страже стоит его капитан Акеб Мен!

Но вот легкое облачко ненадолго скрыло луну… Акеб Мен моргнул и вгляделся. Что такое? Ему показалось, будто двое лучников на стене вздумали присесть отдохнуть. Вот поднялись и вновь размеренно зашагали. Да, надо будет присмотреть за лентяями. Пусть только попробуют отлынивать, он им устроит трехчасовую муштру в пустыне под полуденным солнцем…

Акеб Мен решил выйти наружу. Уже поднимаясь, он бросил еще один взгляд в окошко. Как раз в это время облачко отнесло прочь, и луна вновь засияла. И жуткое зрелище предстало глазам капитана: вместо плащей и остроконечных шлемов «лучники» были облачены в халаты и головные платки.

Зуагиры!..

Одному дьяволу известно, как они сумели проникнуть вовнутрь. Акеб Мен схватил молоточек, висевший рядом с гонгом, замахнулся, намереваясь поднять тревогу. Но опоздал.

Дверь сторожки не то что рухнула — разлетелась в щепы. Акеб Мен выронил молоточек и обернулся, хватаясь за ятаган, но вид представшего перед ним человека заставил его замереть от изумления. В дверях стоял не облаченный в белое зуагир из пустыни — это был западный воин, гигант в черной кольчуге, с обнаженным мечом в руке.

Туранец закричал от страха и ярости и ударил, метя в живот. Но великан оказался быстр, как молния. Он ушел от удара. Его длинный прямой меч опустился со свистом, и Акеб Мен осел на пол, обливаясь кровью, разрубленный до середины груди.

Конану некогда было радоваться победе. Из окошка казармы в любое мгновение мог высунуться любопытствующий стражник. А если нелегкая принесет запоздалого горожанина?.. Между тем громадные, окованные железом ворота уже раскрывались, а внутрь крепости бесшумно и быстро просачивались воины-зуагиры.

Не теряя времени, Конан отдавал приказы. Он говорил тихо, но так, что слышали все:

— Двое с факелами — поджечь казармы. Три сотни лучников с хорошим запасом стрел пусть займутся солдатами, когда те побегут вон. Остальные — с факелами и мечами — вперед! Богатства и пленники принадлежат вам! Держитесь вместе, не менее чем по двадцать человек. Табит! Ты со своими пятьюдесятью — за мной! Я иду во дворец правителя.

Повелительным жестом Конан разослал по местам младших вождей и двинулся вперед во главе своей полусотни: его шаг был так широк, что зуагиры поспевали за ним рысцой. Вскоре площадь позади них озарило яркое пламя — это поджигатели, подкравшиеся к казармам стражников, взялись за работу. Остальные отряды исчезли кто куда. Хитрость, придуманная Конаном, вскоре должна была оставить форт без вооруженной защиты. Тощие волки пустыни облизывали губы, предвкушая добычу и месть. Городские улицы были все еще тихи, лишь стрелы подрагивали на тетивах да лунный свет играл на лезвиях ножей и наконечниках копий…

Конан вел своих людей кратчайшим путем. Перво-наперво он собирался вызволить Юн Аллала. Кроме того, он был весьма заинтригован рассказом о красавице йедке. Пожалуй, это будет добыча как раз в его вкусе! Прекрасные женщины всегда составляли его слабость. Стоило ему выслушать Ардашира, и воображение разыгралось. Он еще прибавил шагу — не забывая, впрочем, окидывать бдительным оком двери домов и залитые тьмой переулки, мимо которых лежал его путь.