Милость королей - Кен Лю

После посещения могилы начальника порта королева Гин отправилась в Димуши, где остановилась на лучшем постоялом дворе, а Луан Цзиа стал ее гостем.

Несколько дней они не выходили из спальни, но однажды утром решили выехать за городские стены. Гин сменила королевские одеяния на простое платье, а Луан надел тунику ученого вместо обычных придворных одежд. И теперь они гораздо больше походили на вышедшую прогуляться влюбленную пару, чем на королеву и главного стратега Дара. Отпустив поводья, они предоставили лошадям выбирать дорогу, а сами наслаждались теплыми лучами солнца и прохладным ветерком.

– Ты не думала о том, что будешь делать дальше, Гин? – спросил Луан Цзиа.

– Куни сказал, что хотел бы видеть меня королевой Гэджиры. Это хорошая награда: Гэджира богаче Римы и Фасы.

Луан ничего не ответил, и Гин, повернувшись к нему, увидела, что он нахмурил брови.

– В чем дело?

– Тебе придется оставить свою армию в Фасе и Риме и начать все сначала, – медленно проговорил Луан.

Гин рассмеялась:

– Я привыкла.

В этот момент они поравнялись с группой охотников, появившихся на опушке леса возле дороги.

– Много диких гусей? – спросила Гин.

– Сейчас не самое подходящее время, – ответил один из охотников. – Мы провели в лесу все утро, но ничего не сумели подстрелить. Похоже, придется ждать до осени.

Перед тем как попрощаться, охотники привязали своих недовольно скуливших псов и начали заворачивать луки в плотную ткань, чтобы сохранить до осени.

– Ты маршал, а сейчас наступил мир, – продолжил Луан, когда охотники ушли. – Как думаешь, в глазах императора ты сильно отличаешься от пса или лука, когда все кролики и дикие гуси уже в ягдташе?

Гин прищурилась:

– Ты думаешь, Куни отправляет меня в Ган для того, чтобы лишиться верных офицеров?

– Это одно из возможных объяснений.

– Но ведь мне было разрешено носить меч при его дворе – честь, которой не удостоился ни один из мужчин, даже его друзей, таких как Мюн Сакри или Тан Каруконо. Если король подозревает меня в честолюбии, то почему так поступил?

– Ты отказалась?

– Конечно нет! Я заслужила эту привилегию.

Луан покачал головой:

– Я не знаю, о чем думает Куни, но мне хорошо известно, что власть очень меняет как самого человека, так и его отношение к окружающим. Кого понял это раньше всех нас и мудро прикинулся глупцом, чтобы не вызвать подозрений. Если бы он сознательно не замарал свое имя, Куни в какой-то момент мог решить, что у него пытаются отобрать людей и доверие подданных.

– Ты всегда, даже в тех случаях, когда получаешь заслуженную награду, думаешь о худшем?

– Это единственный разумный подход к жизни. Рассчитывать на благосклонность сильных мира сего все равно что при полете на воздушном змее полагаться на ветер.

Гин чуть пришпорила свою лошадь.

– Не хочу даже слышать о разумном подходе. Я рисковала всю свою жизнь и знаю, как повести за собой солдат, в то время как Куни может вдохновить разве что генералов. Моему честолюбию льстит, что я служу великому повелителю.

– Но чтобы захватить власть, ты убила Шилуэ. Так ли хорошо ты знаешь свое сердце? И думаешь ли о том, как к этому могли отнестись другие? Если не уйдешь на покой до тех пор, пока путь к власти будет оставаться открытым, может так случиться, что тебе придется сражаться за свою жизнь.

Лицо Мадзоти превратилось в непроницаемую маску.

– Однажды у меня был шанс предать Куни, но я отказалась. Мир полон не только грубой силы и бессердечных предательств, так что у него нет причин меня бояться, как, впрочем, и у меня опасаться его мести.

Возвращались в город они в полном молчании.

В Димуши Мадзоти хотела еще кое-кого навестить. Во-первых, необходимо было отыскать разбойников из шайки Серого Крыса и искалеченных им детей.

Это оказалось непросто, но магистрат и констебли Димуши охотно согласились помочь одной из самых могущественных новых аристократок Куни Гару, и через некоторое время к ней привели полдюжины каторжников, закованных в цепи.

– Это все, кого смогли найти, – сказал сопровождавший бывших разбойников констебль. – Даже таким, как эти, нелегко приходится во время войны.

– А что с детьми? – спросила Гин.

– Думаю… никто из них не выжил.

Мадзоти кивнула и отвернулась, а после того как справилась со слезами и проглотила подступивший к горлу ком, приказала отсечь всем руки и переломать ноги.

Когда распоряжение было выполнено и солдаты с трудом удерживали тела, в которых едва теплилась жизнь, Мазотти сказала:

– А теперь посмотрите на меня: это последнее, что вы увидите в жизни.

Затем она приказала выжечь всем глаза раскаленным железным прутом. Казалось, земля содрогнулась от нечеловеческих воплей, а горожане едва не лишились чувств от ужасающего зрелища.

– Это вам за искалеченных детей.

Напоследок Мадзоти приказала проколоть всем барабанные перепонки, чтобы собственные крики эхом отражались в их сознании до конца дней.

Следующим был визит к старой прачке, некогда поделившейся с девчонкой-беспризорницей своей нехитрой трапезой. Ее поиски заняли больше времени, но Гин разослала своих солдат по всем деревням, расположенным на берегах реки Лиру, и ее наконец нашли.

Старая женщина дрожала от страха, когда ее привели к королеве, но Мадзоти встретила ее теплыми объятиями и дала ей десять тысяч золотых.

– Бабушка, вы когда-то помогли мне, а забывать об истинно добрых делах не по-божески.

Затем по ее приказу отыскали супружескую пару, последователей Руфидзо, которые пытались сделать из нее приличную юную даму с помощью наказаний.

Мадзоти дала им пятьдесят серебряных монет и сказала:

– Этого должно хватить, чтобы вернуть деньги, которые вы потратили на мое содержание в течение тех трех месяцев. Вы хотели меня перевоспитать, но у вас не хватило терпения и любви – только с их помощью можно было смягчить израненное сердце девочки. Возможно, когда-нибудь у вас получится лучше.

Наконец к Мадзоти привели унизившего ее когда-то громилу – того самого, что приказал проползти ей у него между ног. Он дрожал от страха: история о случившемся с разбойниками Серого Крыса моментально разнеслась по городу. Не в силах произнести ни слова, громила рухнул на колени, но Гин предложила ему сесть и расслабиться.

– Однажды ты меня унизил, но в то же время открыл мне простую истину: иногда нужно уметь переносить мелкие оскорбления, если хочешь высоко подняться. Когда-то я была уличной оборванкой, а теперь стала королевой. Но если бы я хотела лишь мести, то показала бы, что ничему не научилась. А теперь давай выпьем.

Наступил последний день существования короля Куни Гару: уже завтра его назовут императором Рагином и начнется эпоха Четырех Безмятежных Морей. Со временем будет построен новый дворец в Пане, Безупречном городе, произойдет торжественная коронация, появятся новые ритуалы и титулы. Кого Йелу уже подготовил на рассмотрение Куни толстую стопку петиций: идеи по управлению империей Дасу и улучшению жизни народа.

Но это будет завтра, сегодня Куни примет