Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин

Леди Озера пересекла ров и встала перед ним, её ноги сливались с поверхностью тёмной воды. Сэр Джаспер двинулся ей навстречу, остановившись на самом краю рва.

— Что ж, — бодро сказала Леди, — ты долго добирался сюда.

— Знаю ли я вас, Леди? — спросил призрак. — Мне кажется, что да, но я должен вам сказать, что память меня подводит. Я смотрю на вас, и мне кажется, что я вас откуда-то знаю…

Леди посмотрела на него с выражением, которое он помнил, но не мог понять. — Ты вспомнишь, когда придёт время. Сейчас я — Владычица Озера. Где бы ни текла вода в Лесных Землях, я там. Я ждала, когда ты появишься здесь. У тебя есть долг и предназначение, которое ты должен исполнить.

— Вы уверены? — с сомнением спросил Сэр Джаспер. — Я всего лишь беспокойный призрак. Вы знаете меня, Леди? Кем я был раньше? Моё настоящее имя? Это грустно и одиноко — не иметь ни имени, ни прошлого.

— Мне очень жаль, — сказала Леди Озера. — Ещё не время для правды. Не сейчас.

Она опустилась в ров и исчезла, растворившись в воде, не оставив после себя ни малейшей ряби. Сэр Джаспер громко фыркнул.

— А люди говорят, что я странный…

* * *

Хук понял, что что-то не так, как только они с Фишер пришли. Они первыми посетили Двор, вместе с псом Чаппи, заинтригованные пересудами о внезапной перемене в Короле Руфусе.

Хук взглянул на новый меч Фишер, и сразу понял, что это такое, но ничего не сказал. Он знал, чем рискует, когда отправлял Фишер в Собор. Он доверял её суждениям, даже если не доверял мечу.

— Который из них? — тихо спросил он.

— Поцелуй Белладонны, — ответила Фишер. — И нет, я пока не знаю, на что он способен.

— Может быть, он делает тебя неотразимой для мужчин, — хихикнул Чаппи. — Хотя как это остановит целую армию..?

— Знаешь, ещё не поздно отвести тебя к ветеринару, — сказал Хок.

— Я сражался с демонами и чудовищами, а также драл… таких тварей, о которых ты даже думать не захочешь, — сказал Пёс. — Я не боюсь никаких ветеринаров. Это Король? Он мне не нравится. От него не так пахнет.

— Он выглядит… моложе, — сказала Фишер.

Так и было. Король Руфус восседал на своём троне, облачённый в новые одежды, которые, как и корона, идеально подходили ему. На его лице не было морщин, длинные волосы были густыми и тёмными, а глаза горели лихорадочным огнём. Он жадно грыз куриную ножку, как будто давно не ел как следует. Всё в нём было наполнено новой и какой-то тревожной жизненной силой. Он легко кивнул Хоку, Фишер и Чаппи, но ничего не сказал, когда они вышли вперёд, чтобы встать перед троном.

— Я знаю вас, — сказал Король, улыбаясь. — Я помню вас. Теперь я помню всё.

— Что с тобой случилось? — прямо спросил Хок.

— Не сейчас, — сказал Король. — Давайте подождём, пока все соберутся. Мне есть что сказать, и я не хочу повторяться.

Следом за ними, держась за руки, прибыли Ричард и Кэтрин. Ричард выглядел потрясённым, когда увидел, как изменился его отец. За Принцем и Принцессой почти сразу же последовали Питер Фостер и Воин в Маске, которые быстро выдвинулись вперёд и встали рядом с Ричардом и Кэтрин в качестве их телохранителей. От кого они защищали своих подопечных, стало ясно не сразу, но они постарались занять место между своими подопечными и Королём. Лоуренс Гарнер вошёл и встал поодаль, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми. Следом вошли Джек и Джиллиан, громко споря друг с другом и не обращая ни на кого внимания. У Джека за плечами было Инфернальное Устройство, а у Джиллиан на руке — светящийся серебром Cestus. Джек и Джиллиан не одобряли новое оружие друг друга и говорили об этом громкими, звучными голосами.

— Ты должна отказаться от Cestus! — резко сказал Джек. — Он проклят! Все это знают!

— А Инфернальное Устройство — нет? — сказала Джиллиан. — Эта штука поглотит твою душу, если ей дать хоть полшанса!

— Я знаю это, — сказал Джек. — А ты не думаешь, что я знал это до того, как согласился его использовать? Но кому ещё я могу доверить такой меч? У кого ещё есть реальный шанс побороть его влияние? Джиллиан, пожалуйста, позволь кому-нибудь другому нести Cestus и его проклятие.

— Ты имеешь в виду отдать его какому-нибудь храброму молодому воину, у которого вся жизнь впереди? — сказала Джиллиан. — Разве это справедливо? Я теряю гораздо меньше, чем многие другие.

Джек вздохнул. — Ладно, вот что я тебе скажу… Ты прикрываешь мою спину, а я буду прикрывать твою.

— Как в молодости, — сказала Джиллиан. — Мы против всего мира — и пусть мир остерегается.

— Когда мы были молоды… — сказал Джек. — Я не ожидал этого, думал, что умру молодым, не дожив до старости, в одном из сражений за благое дело.

— Верно, — сказала Джиллиан. — Старость — это боль. Но это лучше, чем большинство альтернатив…

— Я так понимаю, вы видели, что случилось с Королём, — тихо сказал Джек.

— О, я видела его, — сказала Джиллиан. — Это… неестественно. Дикая Магия?

— Должно быть, — сказал Джек. — Чистой магией такие желания не исполняются.

— Я думала, ты веришь в чудеса, — сказала Джиллиан.

— Верю, — ответил Джек. — Именно поэтому я знаю, когда их не вижу.

Он замолчал, когда во Двор вошла его дочь, Мерси, в кольчуге Сэра Кея и с мечом, пристёгнутым к бедру. Она ослепительно улыбнулась всем, откинула светлые волосы и подошла к отцу и тёте Джиллиан.

— Где ты была, девочка? — спросил Джек. Он изо всех сил старался казаться строгим, но сердце его не лежало к этому.

— Организовывала оборону Замка, Отец, — ответила Мерси. — Рано или поздно Редхарт предпримет прямую атаку на нас. Пусть идут. Я приготовила для них несколько очень неприятных сюрпризов.

Она остановилась и посмотрела на высокий эфес меча, возвышающийся за головой Джека. — Итак. Слухи правдивы. Все об этом говорят. Вы вернули Инфернальные Устройства в Мир. Мало нам было проблем?

— Мы поговорим об этом позже, — сказал Джек.

— О, непременно поговорим, Отец, — буркнула Мерси.

Следом прибыли Рейвен с Сенешалем. Некромант выглядел более чем обычно самодовольным, а Сенешаль — более чем обычно обеспокоенным. Он прервал беседу с Рейвеном на полуслове и поспешил вперёд, к Королю. Тот лишь приветливо кивнул ему и сосредоточился на своей куриной ножке. Сенешаль нервно переминался с ноги на ногу, как ребёнок, которому не терпится попросить лакомство, и в конце концов решил занять своё обычное место, стоя за троном.

Король