Джим Батчер - Фурия Капитана

– Смешанное заклинательство, – сказал Тави, – Земля, металл, вода, воздух.

Гай приподнял бровь.

– Но нет определенной? Нет конкретной фурии, откликающейся на твой призыв?

Тави покачал головой.

– Это звучит обнадеживающе, я полагаю, твои способности могут продолжать развиваться, но… их может быть недостаточно, чтобы защитить тебя сейчас.

– Пока я неплохо справлялся, – ответил Тави уязвленно.

Гай поморщился.

– Не будь дураком. Ты был надоедливой помехой и тебя было нелегко достать. А теперь ты цель – и никто не является неприкасаемым, Тави. Твой отец не был.

Гай остановился и несколько раз кашлянул. Раздались хрипящие звуки.

Тави нахмурился и склонил голову.

– Сир? Вы себя нормально чувствуете? Вы выглядите немного… – он хотел сказать "больным", но быстро поправился, – …бледным.

– В порядке ли я? – мягко переспросил Гай. – Юноша, я велел тебе оставаться здесь и приглядывать за Арносом. Вместо этого ты был одурачен глупцом, арестован, бежал, связался с пиратами, напал на треклятую Серую башню и вывез наиважнейшего во всей Алере заключенного.

– Сир, – начал было Тави, – я понимаю, как все это выглядит…

Гай продолжил, не слушая его.

– И на этом твои похождения не закончились. Ты вернулся сюда, раскрыл свое происхождение всему миру, вызвал треклятого Старшего Сенатора на дуэль и, как будто этого было бы недостаточно, ты заключаешь перемирие с врагом, осуществившим самое масштабное вторжение в Алеру за всю ее историю, которого поддерживает легион из вооруженных повстанцев и мальчишек!

Повышенный голос Гая громоподобным эхом отражался от стен огромного помещения.

– Ты играешь в политику, не думая о том, как твои действия скажутся на будущем! Ты разрушил, нет, растоптал законы Империи! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

Осознание того, что Первый Лорд в гневе, заставило всех держаться подальше от комнаты, его нескрываемый гнев заставлял стены сотрясаться, а лампы тревожно вспыхивать в унисон его обвинениям.

Тави осознавал, что любой гражданин Империи на его месте склонился бы, потупив взгляд, перед разъяренным Первым Лордом. Благоразумие на задворках сознания Тави рекомендовало ему именно так и поступить.

Однако Тави вместо этого расправил плечи, стиснул зубы и бесстрашно шагнул вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Первым Лордом.

– Я осознаю, что я сделал, – спокойно сказал Тави. – Я выполнял ваши приказы в меру своих возможностей. Я защищал невинных алеранцев, которых я бы в противном случае обрёк на смерть. Я использовал лучший транспорт, чтобы вызволить узника из Башни – узника, которому, кстати, мы оба обязаны своими жизнями и который был несправедливо заключён в тюрьму на четыре года ради соблюдения формальностей.

– Затем я вернулся сюда, доставил Варга на встречу с командирами канимов, и использовал информацию, которую они мне предоставили, чтобы отстранить убийцу, предателя-слайва от власти, и увидел что-то, что выглядит почти как торжество справедливости. И после этого, я вел переговоры, чтобы завоевать для Империи самые крупные, обученные, и самые разрушительные войска союзников, которых когда-либо знала Алера.

Он помолчал мгновение, а потом добавил:

– Сир.

От гнева лицо Гая потемнело, он едва не лишился дара речи. Открыл было рот, снова закрыл, что-то прикидывая в уме, и спросил:

– Союзников?

– Да, сир.

– Объясни.

Тави поделился своими соображениями о причинах, вынудивших Сарла возглавить бегство канимов с их родины, объяснив это тем, что, по его мнению, и по мнению самих канимов, Ворд уничтожил их дом, и этот народ был вынужден сражаться за сохранение своих жизней и своей расы.

– Не вижу причин мешать им убивать друг друга. – Немного подумав, сказал Гай. – Враг моего врага – мой друг, м?

– Если Ворд действительно представляет из себя угрозу такого масштаба, как я думаю, то я предпочел бы иметь дело с уже известным врагом, чем менять его на кого-то подобного.

– Не лишено смысла, – пробормотал Гай. – Но Алера в целом едва ли с пониманием отнесется к перемирию с канимами.

– Это не перемирие, – возразил Тави. – Они сдались. Они – пленники.

Брови Гая поползли вверх.

– Они заняли город. Они численно превосходят вас более чем в пять раз. И они сдались? В то время как в их распоряжении остается отлично укрепленный город, они являются вашими пленниками?

– Моими, – сказал Тави, – личными, пленниками Принцепса Алеры. Они дали слово, и я его принял.

Он одарил Гая легкой улыбкой.

– Империя была свидетелем и более искусных фикций.

Рот Гая передернулся.

– Хм. Что ты им предложил? – Спросил он.

– Возможность уйти, – сказал Тави, – снабдив их достаточным количеством заклинателей, чтобы миновать левиафанов. И войсками, чтобы помочь им защитить свой дом.

Гай нахмурился, начал говорить, но остановился.

– Вспомогательные войска. Легионы "Свободной Алеры"?

– Я взял на себя смелость подготовить декларацию об амнистии для всех, кто преступил здесь закон, будучи вынужденным защищать себя и свою семью в условиях вторжения канимов и мятежа Калара, – сказал Тави, направившись к столу, на краю которого лежали документы, – если они послужат Короне. Я также подготовил официальное провозглашение свободы для всех рабов каларанских земель.

Гай взял в руки и просмотрел оба документа.

– Что ж. Хорошо хотя бы то, что ты не подписал их и не дал им ход.

– Естественно, – сухо сказал Тави. – Тем самым я вышел бы за рамки своих полномочий.

– Вышел бы за рамки… – Гай покачал головой, – как будто нападения на Серую Башню недостаточно для смертного приговора.

Он развел руками.

– Доказать твое происхождение не составит труда. Септимус это предусмотрел. Но твои поступки создали проблему, Октавиан. Ты, судя по всему – преступник.

– И если вы используете свою власть, чтобы простить меня, – произнес Тави, – это разрушит оставшуюся у вас поддержку и подорвет мою собственную позицию в глазах Граждан.

– Точно, – сказал Гай, – твои действия поставили нас в непростое положение.

Тави кивнул.

– Если только не получится каким-то образом подвести мои действия под массовую амнистию – один из многих алеранцев, прощенных в связи с чрезвычайными событиями, в качестве акта доброй воли.

Гай смотрел на Тави долгую и безмолвную секунду. Затем он уставился на бумагу в своей руке.

– Я пришел к тем же выводам, что и вы, – тихо сказал Тави. – Как только по Алере разнесется весть о том, что существует Принцепс, каждый головорез Империи будет при деле, или люди, убившие моего отца, объединятся снова, чтобы избавиться от меня.