Дитя минувшего - Кристина Веда

по миру и находить не только опасности, но и защиту. Она нам скоро понадобится.

Вытерев влажное от слез лицо, я улыбнулась другим игрокам и самой Полуденнице, про себя надеясь, что Касим услышал и понял мое послание. К моему возвращению, он должен привести подмогу, либо придумать, как обездвижить Полуденницу.

– Пора крутить солнечный круг!

Полуденница указала на деревянный стол и деревья зашептались в нетерпении. Мне пришлось подтолкнуть луч с рунами. Как еще оттянуть время, я не успела придумать. Банка с вареньем, что стояла посреди стола, отразила блеск солнца, а затем голубое сияние рун выбрало мне загадку.

– Внимание, загадка! «Черная корова весь свет поборола; белая встала – весь свет поподнимала». Что это?

Все взгляды обратились на меня, в большой, мешковатой одежде, с совершенно пустой головой. Из воспоминаний передо мной появился дедушка и начал танцевать напротив экрана, где происходило что-то важное, то, что могло спасти наши жизни. Солнечный зайчик от банки скользнул по микрофону Полуденницы и замер в ожидании.

– Ну, конечно! – обрадовалась я, мысленно пообещав съесть десять банок варенья, если выберусь. – Как я могу ответить, если еще не сделала вам подарок, дорогая Полуденница?

– Подарок? Мне?

– Подарки в студию!

С этими словами я радостно развела руки, посмотрела по бокам, где заканчивалась поляна и росли деревья. Полуденница выпрямила свое молодое тело и растерянно захлопала глазами. Я ждала фанфар и какого-нибудь человека, либо летающий поднос с уже готовыми подарками. Но прошла минута, а ничего не произошло.

Казалось, что у деревьев появились глаза и они все уставились мне в спину, перешептывались, тыкали сухими ветками-пальцами.

Я выдавила из себя смешок, хлопнув по ноге, точно все так и должно происходить. А вот с лица ведущей спала улыбка. Казалось, если бы между нами не было солнечного стола, Полуденница набросилась бы и хорошенько встряхнула меня. Но она не двигалась с места, крепче сжимая микрофон, когда-то бывший серпом.

Что-то на краю сознания подсказало, микрофон – это ключ, который выпустит из игры. Я должна подобраться к нему как можно ближе.

– Извините, я забыла, что подарки уже на поляне, – хлопнула себя по карманам, – Прямо тут. Как неловко получилось, – и с этими словами я судорожно достала на гладкую поверхность пня все содержимое карманов. Кнопочный телефон, который позаимствовала у пожарных, какие-то бумажки, – вот, собирали всей Онегой, моим родным городом.

С улыбкой показала на усыпанный мелочами стол, но молодое лицо Полуденницы исказилось злобой, а левый глаз задергался.

Пробежав взглядом по находкам, я схватилась в вываленные вместе с телефоном банкноты:

– Извините! Деньги не для вас, – спрятала банкноты обратно в карманы и примирительно подняла руки, – это ни в коем случае не намек, что у вас все куплено.

Ветер всколыхнул листья. Под их осуждающий шепот Полуденница сжалась и проскрежетала мне со злобой, выплевывая каждое слово:

– Ваш. Ответ. Четвертый игрок.

– Ах, точно, ответ, я его знаю, – от этих слов ведущая слегка расслабилась, расправила плечи, – сейчас его скажу.

– Говорите.

– Скажу, – мои глаза растерянно забегали по поляне, – скажу, но сначала… Песня!

– Да какая песня?!

– Веселая! Для наших зрителей.

Полуденница вскрикнула, извиваясь от злости. Венок из цветов спал с её головы. Я поспешила указать на деревья, что зашептались позади. Солнечный свет мягко мерцал между их затрепетавшими листьями.

– Я тебя сожру… – процедила Полуденница, огибая солнечный стол. Её прекрасно уложенные волосы взвились у корней, как змеи. Игроки рядом со мной тут же сжались, спрятались за пнями, – песню она петь вздумала. Какая песня?!

– Как какая? Как… Калинка!

Ветер волной пронес одобрительный гул зрителей-деревьев. Полуденница застыла в паре шагов от меня, рассеянно осматривая могучий лес, окруживший нас и ставший ареной. От неё веяло запахом свежескошенной травы, а кожа мерцала под солнечными лучами. Лицо исказилось от недовольства, руки прикрыли уши, словно она пыталась скрыться от гула. Но я слышала только шепот ветра. Он охлаждал мои горячие щеки.

– Хорошо, – процедила Полуденница, сосредоточив на мне свой взгляд, – лес хочет послушать твою песню, четвертый игрок. Прошу на сцену.

И она резко указала куда-то позади себя, в сторону от игроков и солнечного круга. Там было небольшое пространство, покрытое зеленой травой, из которой грибы показали темные шляпки. Опустили их, по-джентельменски поприветствовав меня. Их длинные ножки образовывали круг.

Я наконец смогла отлипнуть от своего места и вышла вперед. В груди бился страх, но я остановилась плечом к плечу с Полуденницей. Её черные, бурлящие кровью глаза вопрошающе впились в ответ.

Я вытянула руку, требовательно указывая на микрофон.

Время замерло.

Казалось, еще мгновение и микрофон превратится в серп, что со свистом скользнет по моей шее, а голова упадет на землю, прокатившись по хрустящей траве прямо к её ногам. Но тонкий микрофон из солнечного сплетения и цветочных нитей оказался в руке, позволяя дойти до грибного круга и повернуться к лесу.

Я повернулась к зрителям – деревьям, духам, существам, что сидели и любовались моей наивной решимостью. Дети-игроки смотрели на меня со странной горечью, они будто догадались, в чем состоял мой план и оплакивали себя, пригвождённых к пням. Я набрала воздух в грудь, и голос мой прозвучал неожиданно громко, с железной решимостью:

– Итак, приглашаю на сцену ансамбль «Золотое кольцо». Все игроки, прошу вас на сцену.

Деревья закачались от радости, предвкушали концерт, что должен был развернуться перед ними, а потому даже под возмущения Полуденницы пни задрожали и отпустили игроков. Земля сама подталкивала их ко мне, а игроки с недоверием жались друг к другу и озирались по сторонам.

– Ну же, как репетировали, – обратилась я к ним и пронзительно заглянула в глаза Мирона. Вложила во взгляд мольбу и просьбу довериться, на что Мирон все же кивнул и повел за руки других детей, прямиком ко мне. Они встали рядом, развернувшись к деревьям.

Полуденница уже держалась за голову, а глаз её все дергался от стресса.

– Итак! – начала я, привлекая внимание деревьев. – Наше выступление хочу начать со слов знакомой мне песни: «Россия поле чудес – одно неправильное слово и тебя увозят в лес», – и уже шепотом добавила для детей, что жались друг к другу, – как услышите команду – спасайтесь!

Дети зашептались, кто-то даже дернулся и обернулся к Полуденнице. Та все поняла по глазам.

– Начинаем!

Секунда тишины. Гусли вдруг взвыли – струны натянулись сами собой, звеня как колокол. Листья задрожали, деревья заозирались. Но я не дрогнула. Сжала микрофон обеими руками, резко развернулась и с силой ударила его о край пня.

Полуденница резко отступила, её лицо исказилось, а