Сверхъестественные фантастические истории - Сергей Тарасов

довольно скромно – он же был семейный, а у меня давно не было семьи, и я встречал новый год фантой, а потом выходил на несколько минут на улицу и смотрел на фейерверки, которые запускали соседи. Главное было для меня не допустить, чтобы какая-то ракета или петарда упала ко мне во двор и не устроила пожар, – во дворе у меня были дрова и, хотя они были укрыты листами железа, а сверху еще снегом, я хорошо знал, на что способна ракета, выпущенная из ракетницы – она могла прожечь шкуру медведя или волка, о чем я удостоверился на севере, когда мой отряд подвергся нападению этих серых хищников.

Покурив немного на слабом морозе, я вернулся в дом и сразу услышал какой-то шорох и слабый шум из антресоли. Наверное, эта компания наверху уже перезнакомилась и разливала по своим бокалам водку и коньяк. Мне на несколько секунда стало грустно, но когда я выпил горячего чаю с лимоном, грусть и депрессия отступили, и я включил телевизор, чтобы послушать поздравления официальных лиц

В этот момент из телевизора стали бить кремлевские куранты, и я сделал звук погромче. На антресоли раздался хрустальный звон и бульканье – там уже вовсю праздновали. На улице тоже было тихо – все сидели дома и радовались наступившему Новому году. Я выпил апельсинового сока, съел немного пельменей и стал смотреть новогоднюю программу. Все проходило так, как за несколько прошлых десятилетий. Потом я снова вышел на улицу, посмотрел на разноцветные огни в небе, грохот разрывов петард и когда мне это надоело, пошел в дом.

Дома было темно и тихо. Негромко что-то рассказывал телевизор, в моей спальне горела настольная лампа, а на антресоли слышно было негромкие мужские и женские голоса. Пора было спать…

Спал я плохо: – на улице раздавались хлопки и разрывы петард, летали ракеты и окна озарялись разноцветными огнями от фейерверков. Ко всему прочему, с антресолей раздавался разговор, шум и звон бутылок. Мне это, в конце концов, надоело, я положил на свою голову подушку и уснул – до самого утра.

Проснулся я около обеда, дома было тихо и сумрачно. В зашторенные окна пробивались солнечные зайчики, и поэтому в моей спальне было тепло и уютно. Я полежал несколько минут и решил, что надо вставать – умываться, готовить завтрак и посмотреть в окно на первый день нового года. Тут же я вспомнил о дедах Морозах, и мне стало интересно, как они встретили свой Новый Год.

Я залез на табуретку, открыл дверцу антресолей и ахнул: – там был такой бардак и разруха, словно я там не наводил сутки назад там порядок: – валялись пустые бутылки из-под коньяка, водки, пива, а между ними лежала игрушечная посуда. Деды Морозы лежали кучей в одном углу, а в другом углу стояли куклы в ночных рубашках. Я поднял одного из Дедов Морозов и понял, что он был весь изрезан, и вата торчала из-под его шубы клочками во все стороны. В таком виде были все остальные Деды Морозы: – словно кто-то резал их стеклом или ножами из кукольного сервиза. Я сразу понял, что это дело рук кукол Барби, – они были целехоньки и в их руках были осколки стекла.

Все было ясно – под утро эти заграничные куклы напились и повздорили с нашими русскими Дедами Морозами. Они резали их кусками стекла и ножами, и, наверное, им это доставляло наслаждение. А старикам было очень больно. Никакого интима и секса между участниками новогодней вечеринки быть не могло – одна резня. Мне это не понравилось, и я вытащил всех кукол наружу и положил всех трех в их коробки. Потом нашел бутылку с растворителем, вышел в огород, разгреб большой сугроб снега, уложил в эту ямку все три коробки с куклами, облил их растворителем и поджег. Пока все в яме горело, и оттуда шел черный дым, я стоял рядом и корил себя, что поддался красотой импортных кукол, которые оказались ведьмами и изрезали наших русских Дедов Морозов до неузнаваемости. Мне надо было купить наших русских Матрен, Наташ и Нюр, и тогда все было бы нормально.

А с этими заграничными ведьмами я поступил правильно – во все века их жгли на кострах, и они просто забыли об этом наказании…

Два мага-волшебника

Кончилась моя здоровенная жизнь, когда я по утрам выжимал несколько сотен раз двухпудовую гирю и наносил поражение за поражением боксерской груше, которую я после армии повесил во дворе. Тогда я купил две пары перчаток, и с братом устраивал драку между собой и грушей. Груша, правда, сносила все наши удары безболезненно и даже не пыталась сдать сдачи, потому что мы с Левой были здоровыми бугаями – каждое утро бегали вместо зарядки в нашем лесу. Это было летом, а зимой мы с ним бегали на лыжах по сто километров в выходные дни и пугали своим неожиданным появлением туристов, зайцев и филинов с волками. Хорошо еще, что медведи зимой спали, а то бы мы им дали по ушам…

Сейчас это было в далеком прошлом: – желания бегать на лыжах на далекие расстояния зимой на лыжах, ходить летом за кристаллами и девушками, увы, не стало. Силы, правда, остались – только на прогулки летом за грибами, прополку и окучивание картошки в огороде, а также борьбу с пылью дома. А зимой нашими лучшими друзьями стали диван и кресла, в которых мы с братом читали книги и бесконечными зимними вечерами смотрели телевизор.

В конце концов, мне это надоело, и я призвал на помощь темные силы, которые, если судить врачам и психологам, – непременными писателями, так называемой желтой прессы, были в каждом человеческом организме. Кроме этих тоненьких книг, издаваемые этими врачами, психологами нашей страны и зарубежными докторами, которые были в каждой уважающей себя русской библиотеке, я внимательно слушал радио, где каждый день рекламировали новые методы омоложения своего тела и новые приемы, помогающими каждому мужчине оставаться молодым, сильным и энергичным до двести лет, а может быть и старше. Кроме возвращения утраченной на былой работе физической силы, в этих радиопередачах большое внимание уделялось потенции, лекарствам от этой страшной, неизлечимой болезни, а также запорам, либидо, плоскостопию и прочим мужским недугам.

Последней каплей для меня послужили старые газеты о здоровье, которые нашлись на одной из книжной полок в своей мебельной стенке. Сейчас я точно не помню, почему меня вдруг потянуло на разборку своих