Рутея - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулся Серафим. — Пойди в службу регистрации, да спроси. У нас скоро опять рекреация, пристегнись.

Я кивнул. Похоже, другого выбора не было.

Мы присели у обочины, и тут же зашумели многочисленные кулеры, охлаждавшие обручи сферолёта. Помимо обычных рекреаций, которые здесь более короткие, у грузовиков и у сферобусов предусмотрены большие, с остановками. Всё же, чем больше диаметр машины, тем обычно она сложнее она и удобнее.

Через полчаса город начал медленно вырастать из-под горизонта. Хоть я и не особо любил мегаполисы, мне всегда нравилось наблюдать этот процесс. Сначала над степью показались верхушки двух восточных трансляционных вышек, несколькими секундами позднее — верхушки двух западных, ограничивающих центральный район. Потом между ними вырос массив из старых зелёных небоскрёбов, стеной понимавшихся над домами пониже, а сбоку, севернее и южнее, проступили очертания заводских районов, построенных позднее, уже в этом веке.

Средополис спроектировали ещё на Земле, в отличие от хаотично строившейся Скомлы или портового Рутенграда, третий город страны имел идеально-квадратную планировку, подобно древним земным городам. Лишь посетив столицу, я понял, насколько это удобно — названия имели лишь центральные проспекты, а остальные улицы были просто пронумерованы, так, что заблудиться мог только умственно отсталый.

Трасса меж тем сужалась в узкую горловину, по бокам которой были установлены массивные бетонные столбы — говорят, их ставили ещё в Мировую, чтобы в случае нападения с моря опрокинуть на дорогу и предотвратить нападение амирланских войск. Сферолёты тогда так массово не летали, все боялись танков. Но не пришлось — война до Уктусской Субдиректории не дошла, а столбы вместе с оборонительными валами вокруг крупных городов так и остались стоять посреди ковыльных степей.

— Что везёшь-то? — спросил я.

— А что из порта можно везти? Рыбу, кальмаров. Я сейчас на южную продовольственную базу, на Девятнадцатом Горизонтальном. Через центр не поеду, там больше четырёх метров нельзя. Тебя где высадить?

Я задумался. Идти сразу в квартиру, или сначала попытаться разобраться с ошибкой в базе данных? Разум подсказывал второе, потому что этот вопрос куда более серьёзный, а интуиция… Интуиция промолчала.

— Ты же поедешь через проспект Европейцев? Высади меня около районной службы регистрации, знаешь, такое красное здание на востоке.

— Знаю, — кивнул водитель. — Договорились.

Мы пролетели широкую арку, обозначавшую границу города, снизили скорость до пятидесяти километров в час и поплыли на третьем ярусе машин. Служба регистрации находилась в красном пирамидальном здании, окружённом тополиным сквериком. Площадки для посадки, как обычно, около здания были заняты, за исключением аварийных, поэтому Серафим высадил меня на крышу ближайшей шестиэтажки.

— Счастлива тебе, мертвяк! — с ухмылкой проговорил он на прощанье. — Ты уж извини за шокер, всякое бывает.

Я кивнул и молча подобрал сброшенные на тротуар вещи. Почему-то отвечать не захотелось.

Резво сбежал по внешней лесенке вниз, на входе показал охраннику запечатанное клеймо на ружье — хорошо, что после Шимака не пришлось разрывать пакет — и зашагал к пирамидальному зданию. В городе днём ранее прошёл лёгкий дождь, дышалось на удивление свежо и заводской пыли не чувствовалось. В сквере небольшими группами стоял разношёрстый народ — северные иаски, темнокожие деннийцы с южного материка, фарсиязычные мигранты всех мастей и даже пара кеолранцев. Кабинок для сканирования в летние месяцы всегда не хватало, потому очереди здесь были приличные.

Мне был нужен другой вход, для коренных горожан, потерявших регистрационный УНИ. Таких в последнее время становилось всё меньше и меньше: снова входила в моду имплантация идентификаторов, и потому с обратной стороны здания очередей не было. Я прошёл пару шагов, чтобы обойти здание, как вдруг буквально в метре от меня на брусчатку резко приземлился средних размеров сферолёт с мигалкой. Меня отшатнуло в сторону, я еле удержал равновесие, чтобы не упасть.

Сферолёт был с эмблемой службы регистрации Средополиса — степной игуаной, обвивающей хвостом сканер для карточек. Я заметил, как народ удивлённо смотрит на фургон и шепчется, и лишь когда открылись створки, стало ясно, почему.

Два офицера службы регистрации вывели на улицу две странные фигуры в комбинезонах с капюшонами, закрывающих лицо. Одну ростом с меня и полную, одну меньше, со странным прозрачным пузырём на животе. Лишь разглядев содержимое пузыря, я понял, что передо мной не люди. Мрисса. В пузыре плавал головастик — белёсое, полупрозрачное и покрытое красными жабрами существо. Младенец аборигенов, вылупившийся из большой, «главной» икринки всего парой недель назад.

Мрисса я видел живьём около пяти раз, и почти все разы — именно у таких миграционных центров. Последний раз я видел головастиков шестью годами ранее, и, к своему удивлению, не нашёл в этом ничего отталкивающего. Увиденное скорее завораживало, притягивало странным чувством хрупкости и инородности.

То же чувство было и сейчас. Наверное, забота о детёнышах — это те базовые инстинкты, что объединяют все разумные расы, какие есть в системе, будь ты амфибия или примат.

Офицер крикнул толпе:

— Чего стоим? Расступились, дорогу!

Отец — а нёс инкубатор точно он, ведь мужские особи у них меньше ростом — поспешно прикрыл пузырь от солнца веером и раскачивающейся «утиной» походкой зашагал к выходу, пробормотав что-то супруге на своём булькающем наречии. Да, тяжело им живётся в каменных джунглях — дольше четырёх часов они не могут обходиться без водных процедур, и даже самые современные комбинезоны не спасают от кожных болезней городской среды. Наверняка это были какие-то высокопоставленные послы, или культурные эмиссары — иначе бы вряд ли им воздавались такие почести.

Впрочем, к аборигенам власти относятся достаточно уважительно последние триста лет. После попытки захвата территории Заповедника Собиратели напомнили вчерашним землянам, что они всё ещё существуют, и что законы совместного проживания стоит уважать. Два крупных землетрясения случилось именно на местах дислокации группировки войск, а три грозы с ураганами разрушили командные пункты в западной части страны.

По слухам, точно такие же катастрофы случались во время Малого Средневековья, когда какая-либо страна пыталась испытать ядерное оружие. Именно поэтому ядерная бомба над городом взорвалась только один раз, в далёкой южной Бриззе, раздираемой феодальной войной. После чего все ядерные арсеналы таинственным образом исчезли.

Да и месторождений урана и прочей гадости на Рутее практически не было.

Две фигуры скрылись в служебных воротах, а я продолжил стоять и очнулся только спустя пару минут. После встречи с аборигенами интуиция странным образом проснулась. Я вдруг почувствовал лёгкую тревогу и понял, что показываться властям небезопасно. Развернулся и пошёл по проспекту в