Птицы - Владимир Торин

ей одно из щупалец, взялся за другое…

– Нет, я поняла раньше, – ответила Арабелла. – Я с самого начала догадывалась, что здесь что-то не так. Улики, которые ты нашел в карманах дедушкиного пальто, напрямую говорили о том, что мистер Фергин не простой старик. Линзы для очков, которые выдерживают бури, оружейные пружины… А потом ты пересказал мне свой разговор с мистером Франки. Ну, тот: о чемоданчике с пыточными инструментами и о винтокрыле. Как говорил мистер Фо в романе «Глаз на дне кармана», «нельзя игнорировать какую-то улику только потому, что она тебе не нравится». А это была очень важная улика. Ты и сам мог бы догадаться, как только поговорил с мистером Хэммом и мистером Франки… Гораций Горр приходит к твоему дедушке незадолго до его исчезновения и требует от него что-то сделать. И после этого мистер Фергин берет с собой инструменты для пыток и уходит. А потом мы узнали, что этих типов в черном было двое и второй, с тростью-вороной, – это старик… Разговор, который ты подслушал в ателье, расставил все по местам. Одноглазый сообщил Горацию Горру о том, что мистера Каррана и мисс Коллн пытают. Пытают, Финч! Инструментами для пыток! А в «Пересмешнике» я сразу же узнала мистера Фергина. Я думала, что и ты тоже, но… В то утро, когда началась снежная буря… помнишь, я говорила, что ходила в городской архив? – Финч кивнул, и Арабелла продолжила: – Ты ведь говорил, что у Горация Горра был компаньон и что раньше у них была другая вывеска. Я хотела узнать, что на ней было написано.

– Дай угадаю, ты узнала?

– На вывеске было написано: «Ателье Горация Горра и Диковинные птицы Корнелиуса Фергина». Я хотела тебе рассказать, но потом мы поговорили с миссис Чаттни и…

– Ты узнала, чем они там занимались.

Арабелла кивнула.

Финч заскрипел зубами от злости, но сейчас злился он только на себя. Правда действительно была перед его глазами все это время! И как он мог ее не замечать?! Дело только в том, что он и в страшном сне не мог предположить, что его дедушка окажется злодеем? Или в том, что он, Финч, действительно такой, каким его называют?

Арабелла будто прочитала его мысли:

– Не кори себя. Во все это и правда было очень сложно поверить. Если бы это был мой дедушка, я бы тоже ни за что…

– Не нужно! – гневно бросил Финч. – Не утешай меня!

Он поднял взгляд, и Арабелла вздрогнула. Таким Финча она еще не видела: совершенно отчаявшимся, со слезами в глазах.

– Я не знаю, что мне теперь делать, понимаешь? У меня был только дедушка. А теперь… я остался совсем один.

– Нет, – твердо сказала Арабелла. – Не один. Есть же еще я! Ты забыл обо мне?! Я тебя никогда не оставлю! Я всегда буду здесь!

Финч машинально, сугубо по-мальчишески хотел сказать, что ему не нужна какая-то рыжая всезнайка, но смог выдавить лишь:

– Хочешь помочь мне его вылечить? – Он кивнул на свою вязанку.

Арабелла забрала у него клубок ниток и подтянула к себе маленькое существо.

– Ты хотел сказать, все переделать? Посмотри, как ты криво завязал малышке брюшко.

– Почему вдруг «малышка»? – возмутился Финч. – Это мальчик!

– С чего ты взял? Больше похожа на девочку!

– А вот и нет!

– А вот и да!

Арабелла придирчиво оглядела вязанку и вздохнула, отметив, сколько работы предстоит: хорошо еще, что Финч не успел так уж и много испортить. После чего взялась за дело.

– Ты же понимаешь, что мы должны его остановить? – едва слышно спросила она.

Финч и без уточнения понял, о ком она говорит.

– Да.

– Это будет очень сложно.

– Я знаю.

– Они хотят вернуть Гелленкопфу власть и начать войну с людьми.

– Я знаю.

– С ними заодно Уолшши.

– Я знаю.

– У них Фанни. Если только они ее не…

Финч дернул головой.

– Нет! Она жива! Я верю, что она жива! И мы ее спасем!

Арабелла вздохнула.

– Еще бы придумать как.

– Мы что-нибудь придумаем. – Финч решительно сжал кулаки. – Если нам удалось разоблачить их всех, то и спасти Фанни удастся. Мы выведем заговорщиков на чистую воду, помешаем планам Птицелова и Портного, остановим Гелленкопфа, спасем Фанни и освободим не-птиц с восьмого этажа.

Арабелла испуганно поглядела на него.

– Мне страшно, Финч… как мы со всем этим справимся? Мы же просто дети!

Финч покачал головой.

– Мы не просто дети. Мы очень пронырливые дети. Очень хитрые и коварные дети. Мы переиграем всех злодеев. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что злодеи – это всего лишь взрослые, а взрослые…

– Очень предсказуемые, – улыбнулась Арабелла. А затем, закусив губу и сосредоточенно сморщив нос, продолжила чинить вязанку.

К досаде Финча, девочка и впрямь справлялась лучше него. Ее ниточки не путались, а узелки были ровными, аккуратными и едва заметными. Вскоре маленький пациент уже выглядел так, будто с ним ничего ужасного и не произошло.

Вязанка перевернулась на брюшко и, перебирая вновь обретенными конечностями, заползла в шкатулку. Повозившись там, она зарылась в клубки. Из глубины раздалось мерное посапывание – кажется, причудливое существо заснуло.

Почти сразу после этого дверь в конце коридора открылась, послышались шаги, и на пороге гостиной появилась банкирша с улицы Мэпл.

– Дети, – сказала она. – Доктор Нокт закончил операцию – он зовет вас…

Финч и Арабелла переглянулись и бросились в комнату дедушки Финча.

За время отсутствия детей там практически ничего не изменилось. Разве что саквояжная лампа доктора была погашена, а сам саквояж вновь вернул себе привычный вид.

Доктор Нокт сидел на стуле у окна, сжимая в руке чашку с остывшим кофе. Его обычные очки заняли место на носу, в двух круглых стеклышках отражался тусклый огонек стоявшей на столе лампы.

На кровати, там же, где дети видели их в последний раз, лежали мадам Клара и мистер Риввин. Понять, что с ними, было трудно, так как их накрыли одеялом.

– Они будут жить, – сказал доктор Нокт блеклым уставшим голосом. – Я зашил и обработал их раны. К сожалению, мои заживляющие средства не помогли, но кровь я остановил и наложил повязки. Сейчас их состояние хоть по-прежнему довольно тяжелое, но стабильное, что вызывает у меня надежду. Они оба… не люди, и мне нужно провести множество исследований, чтобы понять, как их лечить. Грустная ирония… Я ведь прибыл сюда, чтобы выяснить у нее, – он кивнул на мадам Клару, – как помочь мисс Коллн. На данный момент я сделал все, что мог.

Финч медленно подошел к кровати. Арабелла последовала за ним.

Мистер Риввин, кажется, видел какой-то очередной сон. Он едва заметно улыбался, его губы шевелились. Финч прислушался – тот произнес: «Слоны по почте? Снова? Они же выпьют весь мой чай!»

Мадам Клара выглядела не в пример более страшно. Ее белоснежный лоб, точеные скулы и чуть заостренный нос покрывали тонкие швы, а щеку пересекала уродливая изогнутая полоса, которую соединяли стежки хирургической нити. Длинные черные волосы няни возлежали кругом, обрамляя лицо будто мрачной картинной рамой.

И тут Финч кое-что заметил… кое-что странное…

Волосы у мадам Клары были черными не полностью, у корней они были… синими! Точно такими же, как у самого Финча!

– Что это такое? – недоуменно спросил мальчик, указав на волосы няни.

– Ты о чем? – спросила, подойдя ближе, банкирша с улицы Мэпл.

– Почему там волосы черные, а тут синие?

– Ах, это… Так бывает, когда дама красит волосы и они отрастают. Ваша мадам Клара вовсе не брюнетка. Ее родной цвет – синий.

– Но… как? Почему?

– Почему у нее синие волосы? Не представляю. А у тебя почему?

Финч уже собирался было сказать о том, что выпил дедушкины лекарства, когда был маленьким, но вдруг понял, что, скорее всего, это ложь – как и все, что говорил ему дедушка.

Доктор Нокт поднялся со стула.

– Я предлагаю всем переместиться в гостиную, где, я надеюсь, меня угостят горячим кофе и… гм… ответами.

– Я останусь здесь, – сказала банкирша с улицы Мэпл. – Пригляжу за ними.

Доктор кивнул, взял Финча с Арабеллой за плечи и повел детей прочь из комнаты.

Напоследок Финч обернулся. Мадам Клара не шевелилась, а мистер Риввин чуть повернул голову к севшей на стул рядом с ним банкирше с улицы Мэпл и произнес:

– Столько слонов за одним столом! Эй, не суйте хоботы в чай! Он же еще слишком горячий!..

…Монотонный разговор в гостиной походил на жужжание. Муха будто летала где-то внутри черепной коробки и, стоило тряхнуть головой, билась о стенки, но это сбивало ее с толку лишь на мгновение. Она быстро приходила в себя и продолжала накручивать круги и спирали. Муха эта была наглой и уверенной в себе – пролезла в ухо и поселилась в темноте.

Финч