Край неба - Марк Дж. Грегсон

За мраморным парапетом на втором уровне стоит женщина, внешне немного напоминающая мне отца. Во взгляде, которым она обводит тех, кто внизу, читаются интеллект и царственность, а еще деспотичность. Прищурившись, я узнаю Коко из семьи Ито, мастера-охотника. Она пришла, чтобы выбрать несколько человек из огромного множества претендентов и обучить их.

У нее на ботинках пятна грязи. Подол идеальной серебристой мантии портит прореха. Мастеру Коко почти восемьдесят лет. На поясе у нее нет дуэльной трости, но ее вообще редко кто из цеховых носит.

Мастер задерживает на мне взгляд, но ненадолго. Я не особенный. Она, возможно, и не ждала застать здесь сына Оллреда из Урвинов, ведь впечатлить ее мне пока нечем. В конце концов, для отбора в охотники происхождение неважно. Смерти плевать, кто твои предки.

К мастеру Коко присоединяется еще цеховик в белом мундире.

Адмирал Гёрнер все такой же высокий и сильный, как в тот вечер, когда я видел его на приеме у дяди. Он – еще один мастер, прибывший на Отбор от острова Холмстэд. Адмирал взирает на нас сверху вниз так, словно ищет всего лишь рабочие детали для отлаженной военной машины. Цех Стражи и так небезопасный, а тут еще участились нападения пиратов и горгантавнов. Зато он старейший и самый могущественный. Лучшие из прошедших Отбор получают образование и становятся офицерами небесного флота. Отправляются командовать свифтерами, линейными крейсерами и авианосцами.

Цех Стражи порядка непохож на цех мастера Коко.

– В цехе Охоты смертность двадцать процентов, – негромко сообщает подруге какая-то девушка у меня за спиной. – Так говорят. Двадцать процентов отобранных гибнут еще на обучении.

По коже пробегают мурашки, и я бездумно поглаживаю кулон Эллы. Если погибну, толку от этого моей сестренке не будет.

И все же охотникам хорошо платят, они командуют собственными небесными кораблями. К тому же в цехе у них свобода: выкупаешь корабль и можешь сам выбирать контракты. Летаешь где хочешь, главное – охотиться.

Над головами адмирала и мастера Коко висят стяги всех двенадцати цехов. У каждого свой цвет и символ. Искусство, Стража порядка, Сельское хозяйство, Наука, Водопроводчики, Мусорщики, Торговцы, Исследователи, Законники, Архитекторы, Политики и Охотники. Проходишь отбор в один из них, и его ремесло – твое до конца жизни. А еще статус отобранного нельзя оспорить через дуэль. Правда, в цехе все равно нужно возвыситься. Сумеешь – и ты мастер, и тогда уже получишь шанс бросить вызов за титул короля или королевы.

Самый высокий из всех.

Некоторые пальцем тычут в сторону мастера Коко и адмирала. Мальчишки и девчонки возбужденно переговариваются. Однако все они ахают, когда рядом с адмиралом Гёрнером появляется третья фигура. Дородный и бородатый мужчина в бурой форме с эмблемой мусорщика на груди. У него сплюснутый нос и редкие волосенки на круглой голове. Он сердито смотрит на нас, как на брызги из сливного бачка.

Этого человека зовут Герм из Деклоосов, он мастер-мусорщик.

– Мусорщики участвуют в Отборе? – с отвращением произносит какая-то девушка. – Пойду-ка я отсюда.

Она не одна. Следом за ней в дверь уходят еще несколько человек, бормоча, дескать, лучше рискнуть возвыситься через дуэли. Все они – лотчеры, богатенькие высотники, убежденные, будто здесь теряют больше, чем обретают.

– Вот именно! – кричит вслед уходящим высотникам Герм. – Я пришел, вы, обмылки! – Под его пристальным взглядом остальные претенденты умолкают. – Давайте, становитесь в очередь. Заплатите денежки. Только знайте, что одного из вас, глистенышей, выберу я. Никто этого не желает, но ничегошеньки поделать не может. Одного из вас я приговорю к паршивейшему ремеслу в мире, и никуда вы потом не денетесь. До конца жизни.

Пришедшие потрясенно смотрят на главного мусорщика. Уходит еще больше лотчеров, но низинники и срединники, явившиеся в палату, голодны. Их жизнь не баловала, и они рвутся проявить себя. Остается и немало высотников. Их, идущих на Отбор, отец считал лотчерами, слабаками, которые боятся отстаивать статус на дуэли. Вот только не каждый высотник с ним согласился бы. Все больше людей верят в то, что пройти Отбор – это великая честь, что интеллект выше грубой силы.

Дядя желает доказать, что Урвины обладают и тем и другим.

И все же, сколько бы нас ни учили, что все цеха равны, мало кто стремится в Мусорщики. Люди хотят в цех Стражи, Политики и Науки. Может быть, даже к Охотникам, но только не к Мусорщикам. Дядя никогда не позволит связать имя Урвин с цехом, который возится с нечистотами.

Герм провожает сердитым взглядом убегающих, а потом уходит по коридору.

Вскоре очередь разделяется на три группы, и в соседней я вижу знакомое лицо.

– Вот уж не ждала встретить тебя здесь, – говорит Брайс.

Я молчу.

– А ты прямо пышешь энтузиазмом, – замечает она. – Все так же считаешь, будто я жду от тебя чего-то за спасение?

– Да.

Она смеется.

– Никогда бы не подумала, что ты из тех, кто хочет пройти Отбор, Конрад. – Окидывает меня взглядом с головы до ног. – Ты сложен как дуэлянт.

– С едой везло.

Она кивает.

– Теперь-то назовешь мне имя семьи? – улыбается. – Я ведь не отстану.

Не понимаю я эту девчонку. Чего она так дружелюбна со мной? Мы же сейчас соревнуемся.

– Элис.

– Никогда такого не слышала, – озадаченно признается Брайс.

– Это имя матери.

– Уверена, она очень гордится.

– Она погибла.

Между нами словно возникает ледяная гора. Брайс потрясенно открывает рот. Бормочет какие-то соболезнования, но я не слышу ее через толпу.

– Что ж… – произносит наконец Брайс. – Удачи.

Я бы и ей пожелал того же, но не позволю ничему встать между мной и спасением Эллы от тлетворного, ядовитого влияния дяди.

Моя шеренга тянется к лестнице. Воняет дыханием и немытыми телами низинников. Очередь проходит по коридору, увешанному портретами нынешних мастеров. Сквозь окна льется солнечный свет. В конце коридора за столом сидят отборщики в черных мантиях с эмблемами всех двенадцати цехов. Они принимают от кандидатов деньги и результаты тестов.

И тут со стороны стола доносится голос, от звука которого у меня по коже пробегает мороз:

– Я все деньги отдал, так что бери меня на Отбор, а не то морду разобью!

– Нельзя, сэр, – говорит отборщица, хладнокровно скрещивая на груди руки. – Либо вы платите все двести монет, либо я вас не пропускаю.

– У меня отличные результаты, – настаивает Громила.

– Чудесно. Вас отберут, если вы кому-то понадобитесь.