Крестоносец: Железная земля - Андрей Львович Астахов

себя дикарями. На их языке слово Weassyng означает «свободный человек», а нас, уроженцев Ростиана, они за глаза называют свиньями и рабами, задавленными владычеством императоров. Их национальная героиня – королева Вендра, которая триста лет назадподняла против империи восстание. Слышали о «людях в волчьих шкурах»?

- Ни разу.

- Так называли себя восставшие. К этому времени в Кланх-О-Доре материанство уже вытеснило культы языческих богов-демонов. Ну а Вендра и ее двор продолжали поклоняться языческим богам. Они объявили, что древние боги разгневаны отступничеством виссингов. Объявили войну Лжематери имперцев и всем Ее последователям. Восстание охватило почти весь Кланх-О-Дор и продолжалось долго, полных двадцать лет – говорят, это были страшные времена. Времена Истинной Тьмы, так их называют в хрониках. Тысячи и тысячи мирных людей были зверски убиты восставшими. Особо жестоко убивали служителей Матери и пленных солдат империи. В конце концов, фламеньеры разбили главную армию бунтовщиков и пленили королеву-мятежницу. Вендру судили в Рейвеноре, признали изменницей и ведьмой. Она была принародно обезглавлена в Левхаде, тело ее сожгли и развеяли по ветру. Кузен королевы Тевдерик покаялся, принес присягу императору Армилаю и был коронован на царство. Любопытно, что первым указом Тевдерика был указ о наследовании, по которому запрещалась передача престола по женской линии. С тех пор восстаний больше не было. Но приязни между виссингами и имперцами нет и поныне. Многие виссинги считают Тевдерика предателем, продолжают почитать «великую королеву», некоторые даже не скрывают этого.

- Грустно это все, - не выдержал я. – Как я погляжу, имперцев нигде не любят. На Марвентских островах местные жители тоже не очень дружелюбны.

- Проклятие сильных в их силе, молодой сэр. Слабые и подчиненные всегда будут ненавидеть тех, кто сильнее и влиятельнее их. И вдвойне сильней будут ненавидеть именно тех, кому они обязаны своим спасением.

- А вот это точно, - согласился я.

Ганель ответил мне учтивым поклоном.

-Почти все колонисты сегодня живут в Тинкмаре, это имперская столица провинции и большой порт, - продолжал он. - Кроме Тинкмара и Левхада больших городов в Кланх-О-Доре нет, только форты Империи и крейссы – виссенские укрепленные поселения. У каждого рода свой крейсс, и чужаков, особенно ростианцев, туда они не пускают. Хороших дорог в провинции построено немного, земли, как я уже сказал, скудные, так что земледелием там не прокормишься. Зато есть огромные месторождения отличной железной руды, особенно в горах на границе с империей, как раз близ Хольдхейма. Из-за этого Кланх-О-Дор еще называют Железной землей. Когда-то из этой руды в кузницах Хартанда виари выплавляли свою знаменитую шеренскую сталь, острую как когти дракона, гибкую, как ивовый прут, звонкую как хрусталь и неуязвимую для ржавчины. Ее секрет был утерян много веков назад, но нашелся тот, кто почти разгадал его.

- И кто же это?

- Я! – выдохнул Ганель, и в глазах его замерцали огоньки безумия. – Я перевел один древний манускрипт, написанный на байле еще до начала Нашествия, и действительно много узнал о шеренском узорном булате, но не все. Может быть, мне повезет, и я еще найду ответы на свои вопросы.

- Вы забываете одну простую вещь, мэтр – мы ссыльные, государственные преступники. Вряд ли у нас будет возможность заниматься… гм… исследованиями. – Я помолчал. – Скорее всего, в Хольдхейме нам предстоит работа в шахте с этой вашей хваленой железной рудой.

- Кто знает, добрый сэр, кто знает! – Ганель заложил руки за голову, потянулся. – Возможно, вы правы. Но не мечтать… нет, нет, я не могу! Ох, как бы я хотел увидеть эти земли своими глазами. Эти леса, над которыми некогда летали драконы, руины, что остались от городов Сухопутной Эпохи! Сколько интересного, необычного можно там найти!

- И опасного, - я вспомнил призраков в Порсобадо, рассказ Элики о Сосудах Покоя и поежился. - Хотя, может быть, в ваших словах есть истина.

- Я раскрою секрет булата, - с апломбом сказал Ганель. – Это для меня вопрос чести.

У меня мелькнула мысль, что парень заигрался в свои научные игры и совершенно не понимает, в какое дерьмо мы вляпались. Очень скоро нас привезут в Хольдхейм, и там… Даже не хочется думать, что нас там может ожидать. Уж наверняка ничего хорошего.

Ганель будто угадал мои мысли.

- В шахту нас не отправят, - заявил он. – Ну, разве только Локса – он у нас крепкий молодец. Вы воин, сэр, а империя дорожит воинами. Будете охранником на железных копях. Совсем неплохо. Меня же сделают инженером. Или начальником шахты.

- Ой ли! - Я с недоверием посмотрел на умника. – Не пробовали будущее предсказывать?

- Представьте себе, пробовал. Год назад даже составил для императора докладную записку, где предупреждал о… Впрочем, неважно, о чем. Император мне не поверил – или не захотел поверить. Но я не в обиде.

- Мне бы вашу уверенность, - я поперхнулся слюной, закашлялся, перевел дыхание. – Скоро все определится.

- Да уж, - Ганель повернулся к Локсу, который смотрел на нас из глубины фургона злым взглядом. – Через каких-нибудь пару дней. Все у нас, господа, будет хорошо.

Глава 3

Прими свою участь

Голоса были громкие, молодые и пьяные. И веселые. Ржут, как лошади. Да еще и музон в машине врубили на полную мощь. Может, оно и хорошо, что молодежи весело. Плохо то, что уже третий час ночи, и мне утром на работу.

Встать что ли, крикнуть им в окно, чтобы громкость прикрутили?

Сбрасываю одеяло, подхожу к окну, и тут слышу, как мой сосед с третьего этажа, дядя Леша Кубынин, в самых простонародных выражениях озвучивает веселой компании свои претензии. Эмоционально, надо сказать, озвучивает. И, что самое интересное, на гуляк подействовало – гугнивая рэп-речевка из хрипящих от перегрузки динамиков тут же затыкается на полуслове, голоса разом стихают, слышно, как хлопают дверцы машины. По двору ползут световые полосы от фар, и веселая компания сваливает, оставляя за собой звенящую тишину.

Уф, хорошо, можно теперь завалиться и…

Внезапно по спине пробегает морозная волна. Волосы начинают шевелиться. Неожиданная, странная, непонятно откуда пришедшая в голову мысль, заставляет забыть о ночных гуляках.

У МЕНЯ В КУХНЕ ГОРИТ СВЕТ!

Блин, я ведь отлично помню, что перед тем, как лечь спать выключил свет везде. Тогда какого черта…

На цыпочках подбираюсь к двери своей комнаты и выглядываю в зал.