"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт" - Павел Сергеевич Иевлев

Нормально так расходились, денежка капала. А потом ко мне пришёл человек и говорит: «Откуда, мол, у тебя эти штуки?» Я ему: «А твоё какое дело? Ежели ты из налоговой, то я самозанятый, у меня всё уплочено. А ежели оптовый покупатель, то можем обсудить…» Но оказалось, что таких, как я, умельцев дверцы открывать, не один и не два, и есть те, кто их крышует. А статуэточки эти приметные, не я первый их притащил. Я такой: «И что? Выяснил? Ну и иди отсюда…» Но всё, разумеется, оказалась не так просто. Сказали мне, что то, что я притащу, должен сдавать только им. И они же будут мне цены устанавливать. Но зато и укажут, где искать то, что им нужно. Статуэтки, впрочем, разрешили оставить, если уж они мне так нравятся, толку в них никакого, только пыль на полке собирать.

— И ты согласился? — спросила Аннушка.

— Нет, послал их на хер.

— И что?

— Да ничего, в общем. Они не особо настаивали, на самом деле, сказали только, что торговать мимо себя не дадут, а если буду выпендриваться, то сдадут некой «Конторе» — типа, под госнадзор. Буду там ходить строем, куда Родина велит. Я «куда Родина велит» уже ходил, так что разошлись краями — торговать бросил, один чёрт копейки, работать на них не стал, но заказы «сходи туда, принеси вот это» брал. Платили не так чтобы много, но и не так чтобы мало — жить можно.

— И что им было нужно?

— Всякое. Жирнее всего платили за такие штуки, что хрен пойми что это, и уточняющих вопросов лучше было не задавать.

— А откуда они знали, где те штуки лежат? — заинтересовалась Аннушка. — И почему их не принёс тот, кто нашёл?

— Ты думаешь, сталкерам кто-то объясняет? — хмыкнул я. — Это вообще не так работает.

— А как?

— Когда идёшь в другой мир, фотографируешь всё, что кажется интересным, странным, непонятным, да и вообще всё подряд. За эти фотки тебе платят, копейки, ну так и труд небольшой. Потом, я думаю, их кто-то там отсматривает, и, если видят что-то интересное, просят принести. Обычно того, кто фотал, но могут и другого послать, если этот вне доступа. За это уже платят неплохо, но и тащиться бывает не ближний свет. Но лучше всего платят по каталогу. Там можно реально большой куш сорвать.

— Каталогу?

— Ну да. Всем сталкерам дают распечатку, там предметы и цены. На некоторые есть фото, на некоторые — рисунки, на большинство — только текстовые описания. За хреновины из первого десятка премии такие, что можно всю жизнь больше не работать.

— Я бы глянула, — заинтересовалась Аннушка. — У тебя с собой?

— Нет, всё потерял по дороге. Теперь у меня всего имущества — только то, что в тележке. Словно бомж какой-то.

— И как так вышло?

— Оказался в неудачном месте в неудачное время. Как всегда.

* * *

К вечеру добрели до места, которое я в прошлый раз назвал «мегамолл». По аналогии с большими загородными торговыми центрами, которые популярны у нас. Здешний поменьше, и, по моим ощущениям, какой-то «ультрабюджетный», что ли. Может, по местным меркам это и лакшери, почём мне знать, но, по сравнению с нашими маркетплейсами, здешний ассортимент производит впечатление свалки дешёвого одноразового говна. В прошлый раз я набрал тут одежды, так почти всю выкинул — отвратительного качества синтетика, шкура от неё чешется и зудит.

— О, тут есть продуктовый? — обрадовалась Аннушка.

— Угу, — мрачно подтвердил я, — только там всё протухло так давно, что уже даже не воняет. Почти.

— Ты просто плохо искал. Наверняка что-то есть. Консервы какие-нибудь…

— Не рискнул бы есть здешние консервы. Мне кажется, всё, что в магазинах на поверхности, — говённая дешёвая жратва для нищих. Не думаю, что она сохранилась за столько лет. Все, у кого были бабки, жили под землёй.

— Это ты в книжках вычитал?

— Ага. Кстати, книжки я тоже тут нашёл. Вон там, за одёжным рядом полки. Можешь подобрать себе по вкусу, но на многое не рассчитывай. Местная литература… специфическая. Ну, или ассортимент подбирали под запросы страты.

— Обязательно! — крикнула Аннушка, сноровисто перебирая содержимое продуктовых стендов. — Но сначала еда! Не могу больше жрать чипсы!

Полевой опыт этой Аннушки, как минимум, не меньше моего — она таки отыскала рис в вакуумных пакетах, из которого вышла вполне приличная каша, заправленная сублимированными овощами. Не высокая кухня, но и не чипсы с крекерами. Местный чай на вкус сено-сеном, но после приторных газировок и он пошёл на ура.

— А теперь у нас по плану гигиена, — заявила девушка после ужина. — Тут достаточно бутилированной воды, чтобы принять скромный душ, и я не намерена ходить грязной, когда могу этого не делать.

— Прекрасная идея, — согласился я.

— На всякий случай предупреждаю, поливание меня из леечки не является аналогом ванны с пеной!

— И в мыслях не держал!

— Врёшь!

— Вру.

— В мыслях можно, — разрешила она. — Пялиться можно. Любоваться нужно. Распускать руки — нельзя. Справишься или мне самой себя поливать?

— Справлюсь.

В соответствии с полученным разрешением я пялился. Наливал воду из больших бутылей в набранные в садовом отделе лейки, поливал из них голую Аннушку, подавал мыло, мочалку и пялился. Сухая спортивная фигура, отличная грудь, круглая подтянутая задница, узкая щёточка интимной причёски, ноль комплексов, богатый набор шрамов.

— Чёрт, ну и песка у меня в башке было. Целый бархан… — сказала она, вытираясь. — Притащи мою куртку, если не сложно. И тазик, я белье постираю. Здешнее из какого-то говна пошито.

— Тебе полить? — спросила девушка, когда я принёс просимое. — Мне не сложно.

— Не надо, я сам.

— Как знаешь, — не стала она настаивать. — Как нога?

— Паршиво, — признался я честно. — Натёр. Песок этот чёртов везде…

— Покажи.

Я отстегнул протез.

— Да, выглядит говённо. Далеко ты так не уйдёшь.

— Потерплю.

— Ну да, — покачала она головой, — а потом гангрена и придётся отрезать то немногое, что осталось. Нет уж, это хреновая идея. Послушай, я понимаю, что мы