Джон Робертс - Конан не знающий страха

Через огромный зал, в котором оказался аквилонец, тянулись в два ряда колонны. Верхушки колонн представляли собой грубое подобие людей со змеиными головами. На согнутых плечах они держали потолок, а их немигающие глаза были обращены вниз, прямо на Аксандриаса.

В дальнем конце зала брезжил свет. Внутренне содрогнувшись, Аксандриас, окруженный холодным сумраком, двинулся на свет. Несколько раз он непроизвольно взглядывал на змеиные головы, и они казались ему неподвижными и зловеще—загадочными. Он продолжал идти, одержимый чувством, что головы поворачиваются ему вслед. Пару раз ему померещилось, что их длинные раздвоенные языки на секунду появляются и тут же прячутся.

Свет, замеченный аквилонцем, оказался огнем, горящим в бронзовом сосуде на треножнике. Аквилонец осмотрел сосуд, желая понять, где же находится источник, поддерживающий огонь. Однако, не найдя ничего, решил не переживать: в конце концов, он ведь фокусник, и не к лицу ему пугаться всяких хитроумных изобретений.

Что-то заставило его обернуться. В пятидесяти пейсах от него светился яркий прямоугольник двери. Это удивило аквилонца. Еще снаружи, стоя у входа в храм, он прикинул, что до городской стены не больше двадцати пейсов. Следовательно, храм простирался далеко за городскую стену. Еще одна загадка. Но не до них сейчас было аквилонцу. На загадки подобного рода у него сейчас не было времени.

— Что тебе здесь надо? — прозвучал у него за спиной голос. Резко обернувшись, аквилонец инстинктивно схватился за рукоять меча. Перед ним стоял высокий, очень худой человек в черном свободном одеянии до пола. Голова его была гладко выбрита, а мертвенно-бледное лицо напоминало своей бесстрастностью каменных змей.

Аксандриас облегченно вздохнул и сказал:

— Прошу великодушно меня извинить, ваша милость. Я очень испугался, я не слышал, как вы подошли. Кроме вас, есть еще жрецы в этом храме?

— Нет. Я один. Божества, которым служу я, настолько стары, что люди забыть их успели. — В речи жреца было что-то странное. Странное построение фраз, странный ритм. Сколько аквилонец ни скитался по свету, такого не слышал.

— Может, все еще изменится к лучшему. Я тут по делу. Мне, знаете ли, нужны кое-какие наркотики. А может, вы научите меня заговорам. На рынке люди болтали, что вы настоящий маг, владеете тайными знаниями и знаете, когда какое дурманящее зелье надо принимать…

— А о том, что я не торгаш и им не чета, они не болтают?

Аквилонец понял, что надо сменить тон разговора, иначе ему ничего от жреца не добиться. Видывал он разных колдунов и магов. Иные были очень бедны, но, гордые, не хотели сознаться в том, что вынуждены приторговывать своими знаниями и снадобьями, лишь бы не умереть с голоду.

— Мой добрый господин, я не хотел сказать ничего такого. Мне и самому приходилось немного заниматься знахарством. По правде сказать, я только учусь. Но мне пришла в голову мысль написать трактат о действии некоторых снадобий, вызывающих необузданную ярость. И заговоры такого же действия меня тоже интересуют. Но поскольку в предмете надо разобраться досконально, я хочу все проверить на практике и увидеть действие снадобий и заговоров своими глазами.

Жрец кивнул головой в знак согласия:

— Правда твоя. Только так можно знания добыть. Снадобья, нужные тебе, редки в этом захолустье. Их специально привозят из заморских стран. И очень дорого стоят они.

Аксандриас улыбнулся про себя: ну вот, дело дошло и до денег. Однако он продолжал следовать избранному тону почтительного ученика:

— Так я и думал. Но поскольку я из состоятельной семьи, то деньги не могут стать препятствием на пути к знанию.

— Тогда следуйте за мной.

Аквилонец проследовал за жрецом в какое-то длинное помещение. Свет сюда тоже проникал через узкие оконца вверху. Однако что-то было здесь не так. Аквилонец решил, что это из-за освещения.

В комнате было полно каких-то непонятных приспособлений, повсюду были разложены книги. Все это было для аквилонца в диковинку. Еще одним поразительным свойством обладали вещи: от них исходило дыхание какой-то невероятной древности. Аквилонец, онемев от изумления, разглядывал серебряные, золотые и бронзовые вещицы непонятного для него назначения. От обилия драгоценных камней у аквилонца глаза разбегались: он даже представить себе не мог, что подобное существует. Особенно сильное впечатление произвела на него одна древняя книга. Этот фолиант, лежавший на почетном месте, был инкрустирован костяшками человеческого черепа, в пустых глазницах которого сверкали рубины колоссальных размеров.

— Похоже, книга эта обладает невероятной магической силой, — пробормотал Аксандриас, — хотя впечатление на него произвели только рубины.

— Да, велика ее сила, — потусторонним голосом отозвался жрец и открыл первую страницу. Удивительно плотный пергаментный лист цвета слоновой кости был испещрен неведомыми мелкими рыжеватыми письменами. Аксандриас осторожно дотронулся. Пергамент был необыкновенно гладким на ощупь, и аквилонец поинтересовался — что это.

— Это книга заговоров и заклинаний. И написал ее Анчкар, король—чародей. А написал он ее в те времена, когда Атлантиды еще не было, но была империя Валкхов. И тот, кому удастся разгадать эти письмена, сможет вступить в контакт с теми, кто правил Вселенной, когда Земля еще только создавалась. Чародею Анчкару не было равных и сейчас нет. Все зло мира было подвластно ему. И эту книгу писал он во времена своего царствования. Он вынудил подвластных ему королей, а их было пятьдесят, присылать своих дочерей, и было их числом девятьсот. Так вот, страницы эти сделаны из кожи юных принцесс, содранной еще живьем. А письмена эти — кровь инрантов. Он дописал книгу и велел из костей собственного черепа сделать инкрустацию, а переплет — из своей собственной кожи. И тоже живьем.

Аксандриас отдернул руку от книги, словно она была раскаленной.

— Воистину, добрый господин, — старые времена не чета нашим. Вряд ли нынешние маги отважились бы на нечто подобное.

— Увы, и великое искусство магии пришло в упадок, — нараспев отозвался жрец. — Но вернутся те добрые времена. Многое повидали стены этого храма, и, когда книга сия только писалась, храм стоял уже целые столетья, древностью своей многократно превосходя книгу сию. Поднимались и опускались в глубины морей континенты, а храм нерушимо стоял. Множество городов появлялось и исчезало вокруг него, а он все стоит. И грязный городишка Кротон — лишь один из чреды этих городов. — Глубоко посаженные глаза жреца начали светиться странным огнем. — Прежде, пока хайборийские варвары не захватили эти земли, здесь стоял великий город Карутония. Более миллиона человек жило здесь. И те холмы, которые окружают город, это не что иное, как засыпанные землей и поросшие лесом останки древних величественных храмов и гробниц. И уже тысячи лет никто не догадывается об этом!