Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин

— Тебе нужно подышать немного в бумажный пакет? — спросил Хок.

— Нет! Нет, я в порядке… Нелегко, знаете ли, вдруг осознать, что тебя окружают живые легенды. Я бы хотел, чтобы мой отец был достаточно здоров, чтобы встретиться с вами. Он был бы в восторге. Именно он рассказывал мне все старые истории о вас, когда я был ребёнком.

Хок усмехнулся. — Никогда не воспринимай предания и легенды слишком серьёзно. Именно из-за этого у меня начались неприятности.

— Боже мой! Ричард снова широко раскрыл глаза. — Джек и Джиллиан — ваши дети! А Рейвен и Мерси — ваши внуки! Ох… Ричард бросил быстрый взгляд на Джиллиан, всё ещё стоявшую рядом с Кэтрин. — Она выглядит намного старше вас… Тем не менее, я чувствую себя намного лучше, зная, что вы снова вернулись домой. Целый род героев, вернувшихся, чтобы спасти всех нас! Он внезапно замолчал. — А… Это адски усложнит ситуацию с Королевской Линией престолонаследия.

— Нет, это не так, — твёрдо сказал Хок. — Нам это неинтересно. Теперь, Ричард, никто больше не должен знать, кто мы с Фишер на самом деле. Я серьёзно. Даже если я не очень хорошо умею это скрывать, факт остаётся фактом: никто не должен этого знать. Понимаешь?

— Честно говоря, нет! — сказал Ричард. — Почему мы не можем рассказать всем? Ваше возвращение так много значило бы для народа Леса! Оно придало бы им новый импульс, новую уверенность, зная, что Принц Руперт и Принцесса Джулия из историй и легенд вернулись, чтобы повести их в бой и снова спасти всех нас!

— Вот почему мы не можем раскрыть себя, — терпеливо сказал Хок. — Наше появление сейчас было бы воспринято как… знаковое. Люди начнут говорить о Судьбе, о Предназначении. Они будут ждать, что мы их спасём. Но это твоё время и твоя война, Ричард. Ты должен вдохновить свой народ и привести его к победе. А потом сесть на трон. Я не хотел трона раньше и не хочу его сейчас. Вот почему я сбежал, все эти годы назад. Я буду сражаться за Лес, но не буду им править. И мы не единственные, кто вернулся. Принц Демонов причастен ко всему, что здесь происходит.

Лицо Ричарда снова побледнело. — Конечно… Если вы вернулись, то и он… о мой бог. Я никогда не считал его… реальным. Он был просто чудовищем из рассказов, — метафорой. Но если вы реальны, то, конечно, и он должен быть реален. Проклятье. Проклятье… Меня мутит. Я не могу сражаться с Принцем Демонов, а также с армией Редхарта!

— Говори тише! — резко сказал Хок. — И возьми себя в руки. Паника не поможет. Поверь мне, я пробовал, и это ни к чему не привело. Принц Демонов уже не так силён, как раньше, иначе он бы возглавил эту войну. Он а не Король Уильям. Хотя, возможно, было бы неплохо послать несколько ваших людей в Темнолесье, чтобы посмотреть, что там происходит. Убедиться, что оно не разрастается…

— Я недавно был в Темнолесье, — сказал Ричард. — Там было плохо, все эти истории оказались правдой. Я смог выдержать там лишь несколько мгновений. Но вы же вели там целые сражения! Как же вы справлялись?

— Не то чтобы у нас был большой выбор, — ответил Хок.

— В наши дни Темнолесье — более пустынное место, — сказал Ричард. — Никаких демонов. Эта война ляжет на плечи людей.

— И тебе придётся провести через это свой народ, — сказал Хок. — Руфус не в состоянии править. Тебе придётся стать Королём, причём раньше, чем ты думал. Будут проблемы? С Парламентом или другими претендентами?

— Нет, — ответил Ричард. — Я — единственный.

— Значит, это твоя война и твоя армия, — сказал Хок. — Ты ведёшь, а они следуют за тобой. Ты знаешь Лес сегодня гораздо лучше меня. Думаю, нам с Фишер лучше быть твоим секретным оружием. Ты будешь удивлён, на что мы способны… А то, о чём Король Уильям не осведомлён, он не сможет парировать.

— Как скажете, — неохотно согласился Ричард.

— А теперь, — сказал Хок. — Где мой Меч Радуги? Скажи мне, что вы не потеряли эту проклятую штуковину после стольких лет!

— Конечно, не потеряли! — воскликнул Ричард, потрясённый самой мыслью. — Семья давно решила, что лучший способ спрятать Меч Радуги — это сделать так, чтобы никто не знал о его существовании. Идите за мной. Они вернулись и присоединились к остальным, после чего Ричард направился вглубь Оружейной Палаты гораздо более уверенным шагом, чем раньше. Кэтрин пристроилась рядом с ним, чтобы они могли спокойно поговорить.

— Что это было?

— Семейное дело, — ответил Ричард. — Оказывается, Хок — мой родственник.

— И это всё? Это всё, что ты можешь сказать?

— На данный момент — да. Извини.

— Я заставлю тебя заплатить за это позже, — сказала Кэтрин.

— С нетерпением жду этого, — ответил Ричард.

Кэтрин невольно улыбнулась и снова взяла его под руку. — Скажи мне что-нибудь, Ричард.

— Если можно.

— Я вижу на этих стенах всевозможное оружие, но нигде нет ни одного щита. Почему так?

— Лес защищается атакуя, это наша защита, — сказал Ричард. — Мы всегда шли вперёд и уповали на Господа. Вложи в свою атаку всё, что у тебя есть, и не останавливайся, пока они все не будут мертвы. Мы не прячемся. Это не наш путь.

— Это либо самая смелая, либо самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, — сказала Кэтрин.

Ричард только пожал плечами. — Мы всё ещё здесь, а наши враги, в основном, нет.

Он повёл их мимо сотен других видов оружия, ярко и вызывающе сверкавших на стенах по обе стороны от него или сиявших сверхъестественным блеском в витринах. Пока, наконец, не привёл их в дальний закуток, где одиноко и без опознавательных знаков стоял он. Меч Радуги. Хок сразу же узнал его. Он стоял и смотрел на старый меч, а остальные собрались вокруг него.

— Я не понимаю, — сказал Бертрам Петтидью. — Это же просто меч! Вы только посмотрите на него! Ничего особенного в нём нет… На самом деле, ему не помешала бы хорошая чистка.

У меча даже не было именной латунной таблички. Просто меч с длинным клинком, одиноко стоящий в своём укромном уголке. Ничего, что могло бы привлечь к нему внимание: обычный, будничный меч с превосходной заточкой и отличным балансом. Точно такой же, каким он показался Руперту много лет назад, когда он бежал по Радуге сквозь долгую ночь Темнолесья, чтобы вызвать Радугу и получить свой приз. Не для себя, а для того, чтобы спасти других. Он улыбнулся,