Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

– Ну что ж, несколько сумбурно, но в целом все понятно, – подвела итог двуликая Яса.

– Вы пойдете, конечно, лесом. Если идти достаточно осторожно, а именно так вам и придется идти, вы выйдете к берегу Нароны только к вечеру. Направление вы знаете?.. – Она взглянула на меня, и я утвердительно кивнул.

– Когда вы выйдете из леса – осмотритесь. На берегу должен стоять небольшой бревенчатый дом, он там один. В доме живет трехликий Гарон, перевозчик. Я вам дам одну вещичку, ее вы покажете Гарону, и он без вопросов перевезет вас на другой берег, даже если вы задержитесь и придете к Нароне ночью. А сейчас вам пора уходить. Пока туман не рассеется, Пип со своими мордоворотами с места, конечно, не тронется, но вам надо торопиться. Здесь Ольва вам положила поесть на дорогу.

Она вложила мне в руку небольшую металлическую бусину, а затем, взяв у Ольвы с колен нашу котомку, протянула мне и ее.

Я закинул шнур, стягивающий котомку, на плечо, сунул бусину в карман рубашки и уже собрался застегнуть плащ, но Данила остановил меня.

– Надо собрать твой самострел. – Он требовательно уставился на меня. – Мне точно известно...

Я без разговоров отцепил от пояса сумку с арбалетом и, выложив детали на стол, с которого уже убрали посуду, в несколько минут собрал машинку и натянул тетиву. Конечно, нести собранный арбалет было менее удобно, чем уложенный в сумку, но с Данилой спорить не приходилось. Надо, значит – надо!

Уже собравшись уходить, я повернулся к Ольве:

– Ольвушка, когда мы уходили из нашей комнаты на проповедь, в ней оставался наш кот Ванька. Если он еще у вас в таверне, позаботься, чтобы его накормили. Скажешь ему, что это я, Илья, тебя к нему послал. Хорошо?

– Так какой-то кот у крыльца сидит. Уже давно. Только в дом почему-то не идет. Я его приглашала, – заявила вдруг Яса. – Большой кот, огромный даже, черный и с белой кисточкой на кончике хвоста.

– Ну вот, и Ванька нашелся... – довольно завопил Данила и тут же прикрыл рот ладошкой.

Мы быстро двинулись к выходу. Распахнув дверь, мы узрели в клочьях тумана, пеленой покрывавшего землю, большую темную тень, расположившуюся на верхней ступеньке крыльца. Едва мы показались на крыльце, тень привстала, выгнув спину, подняла хвост трубой и двинулась вниз по ступенькам на песчаную дорожку, нисколько, видимо, не сомневаясь, что мы тут же последуем за ней. Наш Ванечка был в своем репертуаре – деловит, немногословен, полон достоинства. Только интересно, где это он обретался, когда нас вчера чуть не убили? Хотя, возможно, он-то как раз держал всю ситуацию под контролем.

Мы последний раз взглянули на своих спасительниц и поклонились им на прощание, а потом я не удержался и чмокнул трехликую Ясу в дряблую щеку. Она удивленно взглянула на меня, потом улыбнулась и тихо пробормотала:

– Ну и странные у вас, Белоголовый, обычаи... – Через несколько секунд они растаяли в тумане за нашей спиной, а мы быстро шагали за нашим черным, хвостатым предводителем.

Проскользнув под калиткой, Ванька не раздумывая повернул вдоль забора направо и легкой трусцой припустился вперед. Чтобы не отстать, нам с Данилой пришлось прибавить ходу. Так быстрым шагом мы прошли до первого перекрестка. Стояло совсем раннее утро, улица была пустынна, а звуки наших шагов мгновенно глохли в серой вате тумана. Вообще-то в нашем положении эта белесая, мутная пелена была нам хорошим помощником, вот только мой плащ и Данилкин комбинезон мгновенно пропитались влагой и отяжелели. На перекрестке Ванька притормозил и, казалось, к чему-то прислушался, а затем галопом бросился назад и юркнул за выступ забора. Мы метнулись за ним и тоже вжались в крохотную нишу, образованную небольшим заборным выступом. Несколько минут прошло в тишине, а затем, медленно нарастая, послышался мягкий цокот копыт по утрамбованной дорожной пыли. Потом из тумана выступили четыре высокие расплывчатые тени всадников и послышался приглушенный, с покашливанием разговор.

– И кого мы стережем? Кто в такую рань из дома полезет? Еще не меньше часа туман висеть будет, кого в нем разглядишь?.. – ворчал хрипловатый, видимо со сна, голос.

– Кого надо – того и стережем... – ответил ему густой командный бас. – Ты скажи спасибо, что апостол Пип тебя в свою команду не отобрал, а то Белоголовый добавил бы к твоим ста килограммам триста граммов своей стали. Так что ты лучше не спеши в гостиницу, нам надо вернуться после того, как апостол отъедет, а то придет ему в голову или кого-то из своего отряда заменить, или просто его увеличить. И придется скакать за мальчишкой, под его серебряный хлыст. Вот тогда ты поворчишь...

– Так апостол Пип сказал, что у него есть средство против принцева хлыста. Иначе зачем ему гвардейцы. Он мальчишку успокоит, ребята с Белоголовым разберутся...

– Ага, ты, оказывается, хочешь убедиться, что апостол Пип справится с серебряным хлыстом!.. Ты у нас, оказывается, герой – хочешь скрестить свою железяку с клинком Белоголового! Ну, ну... Езжай, попроси Пипа включить тебя в его команду, и Единый тебе в помощь...

– А ты что, не веришь, что апостол Пип сможет обезвредить серебряный хлыст...

Всадники проехали мимо и разговор постепенно утонул в серой пухлой взвешенной воде. Постояв еще несколько минут, Ванька осторожно двинулся в сторону перекрестка. Мы потопали следом. На этот раз кот без раздумий дунул галопом через пересекавшую наш путь дорогу, а мы припустились за ним. Перебежав на другую сторону, мы чуть не наступили на Ваньку, терпеливо нас ожидавшего, но он вовремя предупредительно мявкнул. И снова мы быстрым шагом последовали за черным и хвостатым, уверенно выводившим нас из города.

Примерно через полчаса город неожиданно, словно отрубленный, кончился, и мы вышли по намокшей скользкой обочине на росистый луг, а еще через несколько минут вступили под высокие деревья опушки Дохлого леса. Здесь Ванька зашел немного поглубже в чащу и повалился на бок на невысокую, густую травку, давая нам понять, что он намерен немного отдохнуть. Я расстелил рядом с Ванькой свой многострадальный плащ, и мы с Данилой тоже присели.

Отдыхали мы недолго, но за это короткое время все вокруг разительно изменилось. Взошло солнце, и туман мгновенно опустился на землю и словно впитался в нее. Только влажная трава и листва на деревьях напоминали о его существовании. Стало видно, что мы совсем недалеко отошли от городка – его последние дома были хорошо видны за небольшим, густо заросшим лугом, пересеченным темно-серой лентой дороги, которая резко сворачивала у опушки леса и, огибая его, уходила влево.

Мы еще сидели, скрытые густым подлеском, когда из города выехал конный отряд и рысью двинулся по дороге, огибая Дохлый лес. Всадников было девять, и мне показалось, что в одном из них я узнал апостола Пипа. Как только они скрылись за поворотом, мы встали и направились в глубь леса.

Сначала идти было довольно просто. Солнце по-прежнему находилось у нас слева, и при ясном небе потерять направление мы не боялись. Высокие деревья стояли далеко друг от друга, а подлесок, хотя и достаточно густой, практически не мешал нашему продвижению. Частые поляны были усыпаны цветами, выглядывавшими из невысокой, но густой травы. В общем, первые километры пути вполне могли сойти за маршрут хорошего подмосковного похода.

Но постепенно лес густел и как-то темнел. Перестали попадаться светлые ольха, береза и осина. Реже встречались дубы. На смену им вставали высоченные серые ели, покрытые снизу темным лишайником. Их нижние толстые, разлапистые ветви были начисто лишены хвои. Голые и каменно-прочные, они вполне могли порвать ткань плаща или комбинезона. В траве тоже валялись остатки этих ветвей, угрожая проколоть подошву кроссовок или запутать ноги. Почва постепенно понижалась, и скоро под ногами захлюпала неприятная жижа. Мы начали петлять по лесу, обходя особо топкие участки. Ванька по-прежнему крался впереди, осторожно переступая чуткими лапами.

И в этот момент мы услышали первый далекий крик. Слов было не разобрать, но крик очень напоминал призыв на помощь. Может, нам это просто показалось, только мы не сговариваясь двинулись в ту сторону, откуда кричали, и первым свернул туда Ванька. Продвигались мы достаточно медленно, но постепенно крики приближались и становились все отчетливее. Наконец, когда, по моим представлениям, до крикунов осталось всего несколько десятков метров, я остановился, достал из сумки болт и, взведя тетиву, вложил его в желоб арбалета. Потом притянул к себе Данилу и прошептал: